Стрелка спидометра в считанные секунды залетела на отметку сто сорок, тормоза завизжали по влажному асфальту, машину немного занесло на еле заметном повороте.
Но хорошая машина и есть хорошая, она отлетела в сторону, но не ударилась в столб, не оказалась на тротуаре, а, вильнув пару раз, замерла на долю секунды, а затем вновь сорвалась с места.
Гаишник свистел, кричал, ругался матом вдогонку улетающей машине, «форд скорпио» гаишников с включенной мигалкой и включенной сиреной оживил ночные московские улицы. Гаишники, а их в машине оказалось двое, бросились вдогонку за темно-синим убегающим «БМВ», по рации сообщая всем машинам и дежурным о том, что преследуют темно-синюю иномарку.
Гаишники были опытные, но и угонщики не лыком шиты. Серый понимал, что на любой центральной улице их наверняка хлопнут, перекроют дорогу, прижмут к обочине. А что будет дальше, об этом лучше не думать. Поэтому он старался избегать центральных широких улиц, а несся, уходя от погони, переулками, проходными дворами. Гаишники вскоре сообразили, что впереди на «БМВ» не какие-нибудь лохи или малолетки, упершие машину, чтобы позабавиться, а клиенты серьезные, водители высшего класса, хорошо знающие город, все его подворотни, улицы и перекрестки.
Но, как известно, если уж не везет, то не везет во всем. Так и случилось. Фрольцов и Якушев с облегчением вздохнули, когда решили, что оторвались.
– Что будем делать? – вытирая вспотевшее лицо, спросил Серый, глядя в заднее стекло.
– Ноги надо делать, вот что! Но пешком.
– Попробуем прорваться?
– Куда ты прорвешься?
И тут они увидели слепящий свет фар. Милицейская машина с включенной мигалкой въехала в узкую улочку, перегородив из нее выезд. «БМВ» Сорвался с места, сдал назад и виртуозно свернул в узкий проезд между кирпичными пятиэтажными домами.
На счастье в проезде никого не оказалась.
А дальше «БМВ», переваливаясь по бровке, пересекая газоны и детскую площадку, лавируя между деревьями и мусорными контейнерами, распугивая котов, вырулил к каким-то двухэтажным сараям, возле которых шла выложенная бетонными плитами дорога на стройку. Можно было свернуть либо направо, либо налево.
Направо – к строительной площадке, налево – к школе.
– Куда? – спросил Серый.
– Ты сюда заехал, тебе и выбираться.
– Хрен редьки не слаще, – буркнул Фрольцов, резко выворачивая руль и выскакивая к школе, на первом этаже которой горело одинокое окно.
Милицейская машина двинулась тем же маршрутом, и пока угонщики размышляли, свернуть направо или налево, уже выруливала к мусорным контейнерам, откуда преследователи могли видеть маневры угонщиков.
– Водитель машины, приказываю остановиться! Остановитесь немедленно! – неслось из динамика.
Мигалка продолжала работать, завыла сирена. Сергей через плечо показал фигу, а Дмитрий Якушев грязно выругался.
– Серый, давай, рули, чего стал!
– Да я не знаю, куда свернуть!
– Рули отсюда, рули!
«БМВ», словно мяч, отфутболенный ногой, рванулся вперед, объехав угол школы по спортивной площадке, нырнул под откос и оказался на улице.
– Фу, б…, вроде, пронесло! Теперь гаси свет! Фары погасли, и на полутемной улице машина словно бы исчезла, лишь звук двигателя выдавал движение.
Милицейская машина появилась впереди. Тот это «форд», который преследовал их раньше, или другой включился в перехват, разбираться у Фрольцова не оставалось времени. Он опять вывернул руль и через ту же спортивную площадку, пробиваясь сквозь кусты, рискуя врезаться в стену, снеся скамейку, отломав передний бампер, скатился на другую улицу, такую узкую, что можно было проехать лишь одной машине.
– Выкусили, уроды? – буркнул Фрольцов, переключая передачу.