Один шаг между жизнью и смертью - Воронин Андрей

Аннотация: Он вооружен и сидит на деньгах, но деньги чужие, и он не “мент”, он – инкассатор. У него могло быть героическое прошлое, и его комиссовали из-за боевых ранений. В цепи якобы случайных событий, он снова в форме, вооружен и охраняет, только теперь не границы Родины, а чужое богатство. Конечно, бандитское нападение на инкассаторскую машину, и он снова на коне, он побеждает, но в случайно разорванном банковском мешке, он видит не деньги, а резаную бумагу. Конечно, его подставили под замес и он должен умереть. Теперь он в бегах, ему нужно найти деньги и восстановить честное имя. Его приговаривают к смерти по ложному обвинению.

---------------------------------------------

Андрей ВОРОНИН

Глава 1

Ветер дул третьи сутки подряд с тупым упорством, словно поставил перед собой цель сдуть город с лица земли и занести все, что от него останется, ровным слоем пыли. Задача эта была ему явно не под силу, но ветер не сдавался и продолжал дуть, вылизывая до нестерпимого блеска ярко-синее небо и сиявшую посреди этой синевы надраенную бляху солнца. Он гнал миниатюрные пылевые смерчи по тротуарам и газонам, он играл с мелким мусором, ерошил листья на деревьях, хлопал форточками и, незаметно подкравшись из-за утла, выкидывал хулиганские шутки с женскими подолами.

В узкой улочке неподалеку от центра было сравнительно тихо. Улица шла перпендикулярно направлению ветра, и сюда, в заросшее поднявшимися до третьего этажа липами и березами узкое ущелье между старыми девятиэтажными домами залетали лишь отдельные слабенькие порывы. Их хватало только на то, чтобы слегка пошевелить кроны деревьев да испортить кому-нибудь прическу, но по сравнению с тем, что творилось на основных магистралях и площадях города, это были сущие пустяки. Сидя в машине, их можно было вообще не заметить, особенно если мысли ваши были заняты чем-нибудь посущественнее метеорологии.

Как водится в больших городах, по обеим сторонам улицы стояли бесконечные ряды припаркованных автомобилей. Эти пестрые, сверкающие стеклом и полированной краской вереницы выглядели так, словно были неотъемлемым элементом дороги и стояли здесь с того самого дня, как улицу заасфальтировали.

Было начало шестого пополудни, и солнце понемногу клонилось к западу, готовясь нырнуть за крыши девятиэтажек. Тень стоявших на западной стороне улицы домов переползла дорогу, накрыла противоположный тротуар, добралась до фасадов и поднялась на высоту четвертого этажа. Окна верхних этажей пылали яростным оранжевым светом, словно во всех домах по восточной стороне одновременно случился пожар четвертой категории сложности. Наступал вечер, и те бедолаги, что были вынуждены проводить лето в городе, уже заполонили общественный транспорт, стремясь поскорее добраться до дома и выкинуть из головы дневные хлопоты. Впрочем, здесь, в тихом спальном районе, это ежевечернее оживление было незаметно. Людей на тротуарах было мало, а машин на проезжей части – и того меньше.

Одна из этих машин, неприметная серая “девятка”, медленно катилась вдоль ряда припаркованных автомобилей, мигая указателем правого поворота. Водитель, чье узкое длинное лицо было наполовину скрыто козырьком бейсбольной кепки и большими немодными темными очками, ожесточенно дымил зажатой в углу тонкогубого рта сигаретой. Он искал и не находил место для парковки. Автомобили стояли сплошной стеной, и было впору занервничать. Как раз в тот момент, когда водитель собрался разразиться длинной матерной тирадой по поводу уродов, заполонивших своими “телегами” всю Москву, стоявший у обочины старенький “опель” включил указатель левого поворота и неуклюже вырулил на проезжую часть.