– Антонина Павловна, – шагнула к ней Зоя. – Ольга слушается тебя? – Повернувшись, взглянула на дочь.
– Конечно, слушается, – улыбнулась свекровь. – Помощница моя, и за водой ходит, и по дому все делает. Картошку полоть не сегодня-завтра будем. Ты мне отравы против жука привезла? А то ведь картошка вылезти не успела, а он, окаянный, уже пожирать ее начал.
– Привезла, – кивнула Зоя.
– Ура! – весело воскликнула Оля. – Мама мой любимый йогурт привезла!
– А колбаса не куриная? – увидев палку колбасы в пакете, с тревогой спросила бабушка. – А то вона по телевизору говорили, что, значит, в Бельгии всех кур поотравили. А наши предприниматели сейчас их по дешевке, чтоб, значит, в деньгах не потерять, продавать начнут.
– Российская, – засмеялась Зоя.
– Как там Андрюшка? – тихо спросила свекровь.
– Плохо, – опустив голову, прошептала Зоя. – Он – все время говорит, что умереть хочет.
– Так как же ты его одного оставила? – встревожилась свекровь. – Ведь не дай Бог наложит на себя руки.
– Нет, – уверенно ответила Зоя. – Сейчас он этого не сделает.
– Дай-то Бог. – Свекровь внимательно посмотрела на нее.
– Я занесу все и в холодильник положу. – Оля прошла в дом.
– Что-то случилось? – подождав, пока Оля уйдет, спросила свекровь.
– Ничего особенного, – стараясь говорить спокойно, покачала головой Зоя.
– Просто соскучилась по дочери и по вас. А вы не рады? – с улыбкой спросила она.
– Не ври мне. Ты бы ни за что на свете Андрюшку одного не оставила. Что случилось?
– Я слышал, ты молодость вспомнил, – усмехнулся Антон.
– А разве это плохо? – буркнул сидящий за столом Василий.
– Чего же хорошего? – Сын дернул сильными плечами. – Мать вон переживает. Зря ты, папан, в любовь поиграть решил. Поздно уже за молоденькими бегать.
– А ты мне не указывай, – разозлился Лобов, – что поздно, а что нет! Лучше о себе думай. Зачем тебе все…
– А ты в мои дела тоже не суйся. Как могу, так и живу. Насчет твоей любви лично мне до лампочки, маман жалко. Ладно бы под старость резвился так, чтоб никто не знал. А то ты ей, говорят, цветы по утрам посылаешь. – Антон рассмеялся.
– Не смей зубы скалить! – закричал отец. – Мать ему, видите ли, жалко стало. А когда в тюрьму садился, ты о нас с матерью думал? Или…
– Папаша, – засмеялся Антон. – Неужели ты думаешь, я просто так сюда приехал? Я же знаю, чем вы сейчас занимаетесь. И поверь, тебе за дела эти премию не дадут. А вот срок, – он усмехнулся, – приличный получишь. По делу вместе со всеми пойдешь. Как организатор. Так что твоя любовь сейчас совсем не нужна. Она мешает, – жестко закончил он. Лобов удивленно уставился на сына.
– Да, – кивнул Антон, – знаю я о ваших работах, поэтому и приехал. Передай Ниндзе, что Председатель не совсем доволен. Кое-что высветилось, и это может вызвать определенные осложнения.
– Ты, – пораженно прошептал Лобов, – знаешь…
– Да. Неужели ты думаешь, вы такие умные и, загребая миллионы, не будете ни с кем делиться? Хотя, наверное, зря я тебе это сказал. Твоя внезапно вспыхнувшая любовь может здорово навредить. Но Зоенька больше принимать от тебя подарков не станет. Я как сын тоже не советую пытаться встретиться с ней. Мать должна жить спокойно.
– Ты! – крикнул Василий. – Молокосос! Ты что думаешь…
– Это тебе думать нужно, – перебил его сын. – Мать знает, что ты с законом не в ладу. И если поймет, что ты вот-вот променяешь ее на эту Зоеньку, запросто может накатать телегу в ментовскую.
– Ты думаешь, она сможет предать меня? – испугался Василий.
– Покинутая ради другой, – пожал плечами Антон, – способна на все. Сейчас она с тобой и поэтому боится, что тебя возьмут. А когда ты будешь рисковать ради другой, а ей передавать пенсию, она разозлится.