Главная цель, которую я ставил перед собой, отправляясь в эту поездку, — попытаться кожей разгадать секрет «Китайского экономического чуда» (объяснений с цифрами и фактами полно в той же Сети: к примеру, на www.libertarium.ru/libertarium/lptchinachina ). Ведь и впрямь — в пору моей юности весь экспорт Китая составляли фонарики, теплое белье с начесом да чай. А сегодня в любой точке мира очень трудно встретить на прилавке какую-нибудь вещь — от «местных» сувениров до дорогих hi-tech-устройств, на которой не стояло бы лейблика «Made in China». Цифры тоже потрясают: тот самый ВВП, об удвоении которого по-маниловски мечтает Путин, в Китае реально удваивается каждые семь-восемь лет, объемы экспорта многосотмиллиардны и превышают объемы импорта, по которому (как и по привлечению иностранных капиталов) Китай отстает сегодня только от США…
КИТАЙСКАЯ ШКАТУЛКАВ Китае я был уже не в первый раз: семь лет назад фирма ZyXEL пригласила меня на Тайвань, в Тайбей, на празднование собственного десятилетия, а оттуда я на денек заглянул в тот же Гонконг, и поскольку Тайвань — какими бы на сегодняшний день ни были политические реалии — все равно населен китайцами: с их психологией, их многовековыми традициями, с их жизненным укладом, — в этой Cover Story вы встретите не только пекинские и дунгуанские фотографии, но и давние тайбейские. А снимки Гонконга взяты поровну из старой и теперешней папочек. Правда, в Гонконге за эти семь лет на поверхностный взгляд переменилось очень мало: разве что на Hong Kong Island — главном гонконгском острове — вырос едва ли не двухсотэтажный, во всяком случае — самый высокий в городе, небоскреб, но это перемена скорее количественная, чем качественная.
Тогда, семь лет назад, Гонконг только-только вернулся под юрисдикцию Китая (до того сто лет подряд он был под протекторатом англичан, которые сумели-таки насадить в нем много из своих ценностей, пониманий и… транспортных средств: до сих пор ходят по Гонконгу столетней давности двухэтажные трамвайчики и плавают через пролив двухэтажные же кораблики Star Ferry; да и фуникулеру, поднимающему туристов на пик Виктории, тоже, во всяком случае, внешне, — не менее ста лет), — и многие опасались, что этот чудесный феномен растворится в общем китайском котле. Ничуть не бывало. Формально являясь частью КНР, Гонконг продолжает жить собственной жизнью: со своей валютой (гонконгские доллары, которые, правда, по номиналу практически равны китайскому юаню: где-то около 12,5 американских центов), своими ценами, своей внутренней политикой и своими экономическими законами, — фактически, метрополии делегированы только вопросы политики внешней да вооруженных сил. Если кто заинтересуется «возвращением Гонконга на родину» — поглядите фильм «Китайская шкатулка», где за процессом наблюдает американский журналист в блистательном исполнении Джереми Айронса.
ВШИРЬ, А НЕ ВВЫСЬВступительные пассажи, однако, затянулись, а значит, два разворота фотографий остались без пояснений. Пытаюсь исправиться. На первом вы видите одного из множества изваяний львов, которые — что в Пекине, что в Тайбее, что в Гонконге — символизируют сильную власть («вертикаль», если угодно). На титульном снимке лапа льва прижимает к земле львенка, а следовательно, мы имеем дело не со львом, а с львицей, императрицей, которая — до поры до времени — держит в полном повиновении наследника, будущего императора. Портрет Председателя Мао висит которое уже десятилетие на входной стене в «Запретный город» — огромный дворцовый комплекс, выросший не ввысь, а вширь, мавзолей же Председателя стоит неподалеку, с другой стороны знаменитой площади Тяньаньмэнь, способной, со слов китайцев, вместить пару миллионов человек. Справа от Председателя реет черный воздушный змей, запуском которых (и не только черных) развлекается народ, пришедший на площадь. Часовой, изображенный внизу, на мой взгляд, символизирует текущую политическую систему Китая: своим честным и непреклонным видом. Помните знаменитое выражение насчет холодной головы, горячего сердца и чистых рук? Кстати, о схожести большевистского (КНР) Китая с меньшевистским (Тайвань): там тоже есть свой мавзолей (правый нижний угол пятого разворота) и свои, очень похожие на пекинского, часовые: только в мавзолее похоронен Чан Кайши.
ЗАВОД БУДУЩЕГОСледующий, второй, разворот, посвящен по преимуществу заводу iRiver в Дунгуане (и только внизу — фрагмент «Запретного города» да демон-охранник храма Неба). Завод совершенно удивительный: почти километровая в длину дуга, новенький (только-только стукнул год), с оригинальной конвейерной концепцией: и столики со сборочной аппаратурой, и автоматы, и даже трубы вытяжек (тут кое-что, особенно тонкое, паяют еще вручную), не говоря уже о высоких стульях рабочих, — все это динамическое, все — «на колесах» (и в прямом и в переносном смысле). Это значит, что буквально за час можно из одной поточной линии сделать совсем другую — не только по собираемому продукту, но даже и по конфигурации в плане. Работает на этом заводе два десятка менеджеров и инженеров из Кореи и полтысячи китайских высококвалифицированных (на уровне «техников») рабочих (впрочем, по подавляющему преимуществу — работниц). Заработки у них, по нашим меркам, довольно скромные: 250—300 долларов в месяц, однако для Китая, где средние заработки вертятся вокруг 100 баксов, — это почти счастье, да плюс еще выходные и отпуска (ни того, ни другого в Китае, как правило, не бывает: разве что всенародные праздники вроде Первого мая).
Забавная история: поначалу фотографировать на заводе нам не разрешили, но когда я попытался поднять на смех их скромность, смешанную с помешательством на почве безопасности, разрешение было получено. Когда один из журналистов нацелился объективом на график текущих тестов продукции, iRiver’ские офицеры замерли и «сделали стойку» — однако, аппарат отбирать не кинулись. Так вот, наиболее забавным в этом анекдоте представляется то, что на графике было обозначено: 100% — OK!
Что же касается разворота текущего — тут специального комментария ничто, кажется, не требует: древние солнечные часы, печально смотрящиеся в пасмурную погоду, фрагмент чайной церемонии, о которой поговорить подробно все равно нет места, лапа льва-императора, попирающая мир, специально подстриженная акация, каких тут много и поверить в какие трудно: все кажется, что это какое-то компьютерное 3D-извращение…
Что же касается контролерши с красной повязкой и группы молодых солдат — думаю, у читателей постарше они вызовут довольно безотказную ассоциацию со сравнительно уже давним (70—80-е годы) прошлым нашей замечательной страны. И тут очень подумаешь, что сильнее воздействует на нравы: этнические ли традиции или государственное устройство.
РАЗГАДКА № 1Перевернув страницу, мы попадаем в Гонконг. Главное отличие Гонконга от остального Китая (включая Тайвань, исключая Макао: эдакий восточно-азиатский Лас-Вегас, находившийся те же сто лет под португальским протекторатом) — это психология населяющих его китайцев. Мало того, что даже чисто внешне они отличаются от китайцев северных, в том числе — пекинских (те больше похожи на монголов или бурятов, эти — на малайцев или, если хотите, японцев), и говорят практически на другом языке (кантонский диалект, в котором, в отличие от общекитайского мандаринского, основной упор делается на интонацию, «пение», и который даже на бумаге, во вроде бы универсальном иероглифическом написании, отличается углубленной сложностью), — они еще успели за сто лет заразиться от англичан неким повышенным чувством достоинства, самоуважения, сознания своих прав. Посему в Гонконге ничего, кроме денег и услуг, не производят. Ну, я имею в виду банковский бизнес и управление предприятиями, расположенными по преимуществу в основном Китае, с его дешевой рабочей силой и готовностью «пахать» с утра до вечера и без выходных и отпусков за деньги, за которые нормальный гонконгский китаец даже не встанет со стула…
То есть именно в Гонконге кожей осознаешь разгадку «китайского hi-tech-чуда»: тысячелетиями воспитанная покорность, дающая возможность существовать по сути рабскому труду.
КАЖДЫЙ ПИШЕТ, КАК ОН СЛЫШИТ…Большинство фотографий этого разворота сделано в местечке под названием Repulse Bay — Бухта Отпора. Это очень тихий район Гонконга, весьма дорогой и престижный, с красивыми домами, с обширными пляжами и, главное, с некой площадкой, на которой сосредоточены всевозможные китайские боги. Я так и не разобрал — то ли это своеобразный Диснейленд, то ли объединенный храм: что туристов, что серьезных, углубленных местных жителей там поровну. Вы видите на этом развороте и толстого, довольного жизнью, смеющегося Будду, и священную лошадь, и какого-то дракона — чего там только нет! (Кстати, на следующем развороте помещен скульптурный портрет Конфуция, снятый в конфуцианском храме, расположенном в ста метрах от буддистского, в Пекине.)