– Я все понял, – трагически произнес Кудрин, глядя на экран. – Но такого не бывает!
– Слушай, Герой, это тебе не поле чудес, а жизнь, – нравоучительно заметила блондинка. – В жизни бывает и не такое! Беги, догоняй свою рыжуху, или она отчалит к другой пристани.
– Поздно догонять, – разочарованно сказал Максим, – надо было сразу.
– Конечно, надо было сразу, я же тебе говорила. Но ты оказался таким меркантильным типом. Моя квартира, моя квартира. Да если бы убежал мой жених, я наплевала бы на все квартиры, вместе взятые! А кстати, почему он не идет?
– Так и наплюйте, – предложил Кудрин, – и освободите жилплощадь. Возвращайтесь в свой Ленинград и бегайте за своим женихом там.
– Нетушки, – хитро прищурилась блондинка, – я живу не в Ленинграде, а здесь.
– Не может быть, – покачал головой Кудрин. – Заметьте, милочка, это и не Москва! Это глубокая провинция!
– А я и живу в глубокой провинции, – фыркнула блондинка, – нашел, чем уколоть. Живу и радуюсь, между прочим! – Она потянулась за сырокопченой колбасой.
– Лопнете, деточка, – язвительно произнес Кудрин.
– А ты уйди, – нашлась блондинка и добавила: – Скудный стол. Сразу видно, не я его накрывала.
– Не вы! Не вы! – схватился за ее мысль Максим. – И стол не ваш, и колбаса!
– Почему это колбаса не моя? – презрительно фыркнула та. – Я такую люблю.
– Забирайте весь батон и отправляетесь домой, – согласился Максим, – я дам вам еще и студень!
– Пытаетесь откупиться?! – Блондинка заложила ногу на ногу, и пола халата съехала вниз, обнажив ее загорелую конечность. – Не выйдет! – Она помахала у себя перед носом указательным пальцем. – Сами забирайте колбасу со студнем и ступайте за своей невестой.
– Так, спокойно. – Кудрин взглянул на экран, где разборки Евгения с Наденькой продолжались. – Будьте так любезны, покажите ваш паспорт.
– Ой! Какой правоохранительный орган нашелся! Паспорт ему покажи. Нет у меня паспорта. Съел?
Кудрин кинулся к ее сумочке и принялся бесцеремонно рыться в многочисленном содержимом.
– Совсем мужики обнаглели, – опешила блондинка, – нет у меня ни паспорта, ни денег. И брать с меня нечего, и вообще, я владею некоторыми приемами карате, которые отбивают детородную функцию и желание хапать чужие вещи.
Паспорта действительно не оказалось, вместо него Кудрин вытащил из косметички блондинки журналистское удостоверение и уставился на него, как баран на новые ворота.
– Так вы эта?! Которая самая древняя по профессии?! – воскликнул он удивленно.
– Попрошу без намеков на мой возраст! – заявила блондинка и тряхнула светлыми курдяшками.
– Корреспондент еженедельника «Неделька в Петушках» Олимпиада Кутузова, – зачитывался документом Кудрин. – Вы что же, решили взять у меня интервью?
– Ага, давай, рассказывай, как ты до такой жизни докатился. Внимание, включаю диктофон!
– Где ваш адрес?! – потряс документом Максим. – Здесь нет вашего адреса!
– А ты хотел бы, чтобы он там был? Может, тебе еще и номер моего мобильника дать? – кокетливо поинтересовалась та. – Ладно, герой, давай знакомиться. Как я вижу, по-хорошему ты отсюда все равно не уйдешь. Давай, говори свое имя и фамилию. Мне нужно будет их озвучить в травматологическом отделении, а ты туда обязательно попадешь после прихода моего жениха. Не кочевряжься, меня можно звать просто Липой.
– Ну, естественно, – пробормотал Кудрин, хватаясь за свой лоб, – как же иначе?! Липа и есть липа. Журналистка «Недельки в Петушках»! А почему, кстати, в Петушках?! Это что, название местности или предприятия по переработке кур?
– Дурашка, – мило улыбнулась Липа, – никогда «Недельку» не читал! А мог бы интересоваться новостями города, в котором живешь!
– Лично у меня с Петушками нет ничего общего! – заявил Кудрин и положил документ обратно в сумку. – На фотографии вы гораздо приличнее выглядите.
– Не хорошо так говорить о городе, в котором живешь, – укорила его Липа и принялась за студень.
– Петушки? Так вы живете в Петушках?! – внезапно дошло до Максима.
– Как будто ты живешь на Манхэттене, – пожала плечами Липа.
– Но я-то не живу в Петушках, – прищурился Кудрин, – и дом, в котором вы сейчас находитесь, тоже стоит не в Петушках! И вид из окна, – он схватил блондинку за руку и подтащил к темному окну, – совершенно не петушковский!
– Отчего же, – не согласилась та, – огни везде одинаковые. Вон там сквер, а там памятник Ленину.
– Чайковскому! – выпалил Кудрин. – Памятник великому композитору, чей музей находится в Клину! И вы находитесь в этом же месте!
– Я нахожусь в музее? – Липа отступила от Кудрина на шаг. – Ты не температуришь?
– Ха-ха! Теперь по сценарию вы должны поинтересоваться, зачем я поменял памятник Ленину на памятник Чайковскому. – Он возбужденно принялся расхаживать по комнате.
– А зачем ты их поменял? – повторила Липа, у которой от его мельтешения закружилась голова.
– Да ничего я не менял, голубушка! Ничего. Просто вы попали в другой город. Этот, – Кудрин принялся тыкать пальцем в пол, – город Клин! А вы живете в Петушках! Где вы должны были встречать Новый год со своим женихом?!
– В Петушках, – повторила блондинка и подошла к столу. Она взяла бутылку шампанского и налила себе в одноразовый стаканчик пенного напитка.
– Прекратите пить, алкоголичка, – разъярился Кудрин, – и включите свои журналистские мозги.
– Приказывай своей невесте, – скривилась Липа. – Ах, да, я и забыла, она от тебя сбежала!
– А ваш жених не придет! Он-то не знает, что вас занесло к черту на кулички!
– Хорошего же ты мнения о своем городе, – вздохнула Липа и залпом выпила шампанское.
На плазменном экране разворачивалась трагическая сцена возвращения Ипполита.
– Я ей позвоню, объясню все, как есть, и она ко мне обязательно вернется, – заявил Кудрин, мельком взглянув в телевизор.
– Как же, – задумчиво проговорила Липа, – разве ж она поймет, что можно так ошибиться. Как тебя там, я что, действительно в Клину?!
– Максим, – буркнул тот, довольный тем, что до нетрезвой девицы наконец-то дошло, что она ошиблась адресом. Да что там адресом, девица ошиблась городом! – Действительно.
– Это в том самом Клину, где есть музей Чайковского и куда должен был приехать на рождественские праздники сам Негонини! Бедная Вика! Она должна была взять у него интервью!
– До Рождества еще далеко, – пожалел неведомую Вику Кудрин. – Еще возьмет.
– Ты не понимаешь, – тряхнула кудряшками Липа, – с ним было очень тяжело договориться о встрече, известный скрипач не любит журналистов.
– Ах! Как я его понимаю! – усмехнулся Кудрин и сел рядом с Липой за стол. – Значит, так, давайте расставим все точки над i. Я в самом деле собираюсь позвонить Верочке и попытаться с ней объясниться. Но в этом случае я должен знать, каким образом вы попали ко мне в квартиру. Постарайтесь вспомнить все, до мельчайших подробностей. После этого я помогу вам добраться до ваших Петушков. Договорились? И можете есть студень с колбасой, не стесняясь.
– Договорились, – пробормотала несколько опешившая Липа и потерла виски.
Она сразу же представила Станислава, размахивающего перед ней руками. Он давно говорил ей, что подобный образ жизни не приведет ни к чему хорошему, когда-нибудь она допрыгается, и он пальцем не шевельнет, чтобы ей помочь. Что же ей делать? Позвонить ему? А вдруг он действительно не захочет шевелить пальцем?! И она погибнет в этом городе-музее! И некому будет всплакнуть на ее могилке. Глупости, мама всплакнет, Вика, Элька, Маринка Смирнова и главный редактор еженедельника. Второй такой работящей дуры он больше не найдет. Ох, дура она, дура, хоть и работящая. Стоп! Не следует себя жалеть. Герой прав, нужно включить мозги. Липа встала и прошла в ванную комнату, там она подставила голову под душ с холодной водой и попыталась отрезвить ее содержимое. Светлые кудряшки сразу намокли, и Липа потеряла свой кокетливый вид, который совершенно не вязался с ее образом. Она замотала голову полотенцем и вернулась к столу, где, задумчиво уставившись в экран телевизора, сидел Максим.
– Хорошо, – сказала Липа, сжимая ладони в кулачки. – Я расскажу тебе все.
– Можно подумать, что это государственная тайна, – усмехнулся Максим. – Впрочем, я слушаю.
– Накануне Нового года Элька Скороходова собрала девичник: я, она, Вика Наумова и Марина Смирнова. Мы все выпускницы одного университета, однокашницы, понимаешь?
– Где уж мне понять, – продолжал ерничать Кудрин, но сразу спохватился. – Ясно, ясно.
– Собрались мы в одном столичном ресторане. Элька живет и выходит замуж в Москве. Посидели, отметили и разъехались. Закуски перечислять?
– Не стоит, – отмахнулся Максим, – по всей видимости, ели мало, а пили много.