– Его создала «Искра», – сказала Лилия и нахмурилась, пытаясь сообразить, как ей вместить столь большое количество информации в такое короткое время. Но это было попросту невозможно, и она оставила свои попытки.
Еще одна бомба, попавшая в оборонительный корабль, разнесла его на куски. Вейр включила микрофон на горле.
– «Ад», это «Спаситель Сатаны». В секторе шесть-шесть замечены атакующие корабли. Идём на перехват.
– Что? – удивилась Иветта.
Вейр не ответила. Её экипаж не ставил под сомнения приказ капитана, и через несколько секунд их корабль покинул швартовочный рукав, оставляя «Ад» далеко позади и направляясь, как казалось, в пустоту.
Но пустота эта быстро заполнялась.
– Хут? – спросила Вейр.
– Уже прицелился.
Корабль содрогнулся, открывая орудийные люки. Лазерные лучи прорезали тьму, за ними последовали три ядерных заряда, и пульсирующее пурпурное сияние щупальцами растянулось во все стороны, словно пальцы слепого гиганта. Одна из бомб попала в истребитель, и он исчез во вспышке пламени. Другой, бывший неподалеку, загорелся, и беспорядочно закружился, устремляясь прямо на них. Вейр слегка изменила курс.
Другое орудие выпустило заряды в пустоту.
– Оба готовы, – уточнил Хут. – Ещё три корабля прошли мимо нас и направляются к «Аду».
– О нет… – вырвалось у Цзянго.
Лилия заметила, как супруги в отчаянии сжимают руки друг друга, и ей захотелось, чтобы их кто-нибудь утешил.
Хашори с невозмутимым видом надевала шлем в отметинах былых сражений.
– Хорошо. Разворачиваемся и бьем ещё раз, – приказала Вейр. – Хут, ты готов?
– Так точно.
– У тебя секунды три.
– Этого хватит.
– Лилия, ты готова?
– Конечно, – ответила Лилия, сжимая в руке коммуникатор. Она не имела ни малейшего представления, как с ним обращаться и что говорить, но сейчас это было не важно.
Вейр по широкой дуге развернула корабль, и теперь «Ад» был виден в самом центре главного голографического экрана. Лилия удивилась тому, насколько далеко они удалились от станции, и сердце ее дрогнуло, когда она заметила следы разрушений от ракетных ударов.
Главный корабль Александра находился теперь совсем рядом со станцией, и из него, словно семена одуванчика на ветру, сыпались бесчисленные яркие точки. Оборонительные системы «Ада» старались отразить атаки, но превосходство врага было очевидным, тем более когда на подмогу устремились уцелевшие истребители.
– Что это? – спросила Иветта.
Никто не ответил. Лилия уже успела рассказать им, что за солдаты находятся в подчинении Александра.
– Надо было остаться, – посетовал Цзянго. – Там на счету каждый человек. Исход боя зависит от каждого из нас.
– Всё зависит только от неё, – сказала Иветта, прижимаясь к мужу и не глядя на Лилию, словно опасаясь встретиться с ней взглядом.
– Лилия, – обратилась к ней Вейр.
Лилия включила коммуникатор.
– Александр, и ты называешь себя генералом? Ты снова упустил меня.
– Хорошо, – сказала Вейр, нажимая кнопки на панели управления. «Ад» сместился влево, удаляясь, пока вовсе пропал с экранов. Мощные двигатели несли корабль со скоростью заметно приближавшейся к скорости света. Двигатели искривления разогревались, но еще не были активированы. Все на борту были согласны с тем, что стоит воспользоваться любой возможностью, чтобы наверняка оторваться от Александра.
– И что, мы вот так бросим их на произвол судьбы? – спросила Иветта. – Всех, кто живет на станции?
– Они могут сражаться, – ответил Цзянго.
Лилия открыла было рот, но решила, что лучше промолчать. Она прекрасно понимала, какая участь ожидает обитателей «Ада». Шансов у них нет. И никакими словами им уже не поможешь.
– Они приближаются, – доложил Миллард.
– Сколько их? – спросила Вейр.
– Все. Большой корабль и оставшиеся три истребителя.
– Значит, они прекратили штурм, – сказал Хут и взглянул на Танна, словно желая приободрить его. Потом перехватил взгляд Лилии и нахмурился.
– Надеюсь, друзья твоей подруги всё ещё там, – сказала Вейр.
– Да, – ответила Лилия. – Александр увидит их раньше нас.
– Это хорошо, потому что он быстро приближается. Миллард, поддерживай двигатели искривления в режиме готовности и будь готов прыгнуть по моему приказу.
– Но мы не можем совершить прыжок, пока мы не… – начала Лилия, но капитан оборвала её.
– Если яутжа не появятся в следующие шесть секунд, мы прыгаем.
На мостике воцарилась напряженная тишина, сопровождаемая только тихими сигналами приборов наблюдения и отдалённым гулом мощных двигателей «Спасителя Сатаны».
«Если мы прыгнем, то он будет гнаться за мной, пока не настигнет, – подумала Лилия. – Корабль Хашори… «Ад»… Сколько ещё людей я обреку на гибель?» На протяжении долгих столетий своего существования она старалась вести себя как человек и ощущать себя человеком, но сейчас охотно обменяла бы всё это на спокойное, холодное сознание андроида, не способного испытывать ни малейшего чувства вины.
– Смотрите! – воскликнул Хут. – Вон там. Разве это не прекрасно!
На главный экран был выведен вид с кормы «Спасителя Сатаны», и все ахнули от изумления.
Флагман Александра внезапно озарили с десяток ослепительных вспышек, и из каждой вытянулись световые лучи, которые, извиваясь, раз за разом били по кораблю. Вспышки пульсировали, перемещаясь по корпусу. Экран резко перечеркнула яркая молния – след корабля яутжа, полностью демаскированного и ощетинившегося орудиями. Он и четыре других корабля соплеменников Хашори разворачивались, занимая удобную позицию для очередной атаки по кораблю Ярости.
– Прямое попадание! – крикнул Миллард.
– Пока ещё рано радоваться, – сказала Лилия.
– Яутжа сильнее, – удовлетворённо произнесла Хашори на своём языке.
Лилия ничего не ответила. «Возможно, – подумала она. – Возможно, на этот раз мы действительно его победили».
Внезапно из бушующего огненного облака, в которое превратился корабль Александра, протянулся лазерный луч и разметал на куски один из истребителей яутжа. По мостику прокатился невольный стон.
– После такого ещё никто не выживал, – сказал Хут.
Корабли яутжа атаковали снова и снова, посылая в пылающий шар ядерные бомбы и импульсные лучи, что были ярче всякого солнца. По всему экрану расцветали вспышки. Флагман больше не отвечал, и постепенно взрывы и пламя стали угасать. Среди них показался изрешеченный остов корабля. Рядом с ним вращались многочисленные обломки.
– Готово, – сказала Вейр. – Уж лучше они, чем мы.
Она оглянулась и кивнула Хашори. Воительница никак не отреагировала на этот жест.
– А как же «Ад»? – спросил Цзянго.
– Ты же понимаешь, что мы не можем вернуться, – сказала Иветта. – Все, что происходит сейчас на станции, касается только их. Теперь, после всего случившегося, мы не имеем права рисковать Лилией.
Лилия прислушивалась к их разговору, но не вмешивалась. Она разглядывала останки корабля Александра, вокруг которого продолжали кружить яутжа. Два истребителя подлетели ближе, наверное, чтобы добыть боевые трофеи. Пожары от ядерных взрывов, бушующие на борту огромного судна, освещали флагман изнутри, и Лилия впервые позволила себе подумать о том, что наконец-то свободна.
«Малони, я всё-таки сбежала от тебя». Лилия мечтала только об одном – чтобы ее мысли каким-то образом передались прямо в сознание этой безумной женщины.
2. Генерал Масима
Различные норы – квадрант Гамма
2692 г. н. э., ноябрь
Перед началом каждого дня генерал Масима находил время, чтобы преклонить колени и почтить своего бога.
В своей каюте на борту корабля «Аарон-Персиваль» он сперва немного помолчал, готовясь к передаче. Его нельзя было назвать чрезмерно тщеславным андроидом, но он тщательно следил за тем, чтобы всегда появляться перед госпожой Малони в презентабельном виде. В конце концов, он обязан ей своей жизнью. Он существовал, потому что она ему это позволила, она решила, что это необходимо. Она была единственным созданием, кто когда-либо мог претендовать на роль его матери, а если кого-то из людей и почитать в качестве бога, то кого, если не мать?
Каюта его была небольшой и аскетично обставленной – удобное кресло, пульт связи и зеркало во всю стену. Масима никогда не спал, но иногда подолгу сидел в кресле, размышляя о своих задачах и следя за тем, чтобы всё шло по плану.
Сейчас же он стоял перед зеркалом и изучал свою внешность: опрятная, идеально сидящая униформа без единого пятнышка, столь же чистое, совершенно невыразительное лицо. Масима узнавал себя в зеркале, но прекрасно знал, что такое лицо могло принадлежать кому угодно. Это была исключительно функциональная часть тела, без всяких признаков характера.