Меч с берегов Валгаллы - Наталья Александрова

Наталья Александрова Меч с берегов Валгаллы

Сима открыла глаза и тут же снова их закрыла. Ей захотелось немедленно умереть. Свет резал глаза хирургическим скальпелем, в ушах бухало, будто кто-то забивал сваи в каменистую почву, во рту было сухо и мерзко, как в пустыне Гоби после праздника.

Так. Приехали.

Сима попыталась сосредоточиться и понять для начала хотя бы две вещи: где она находится сейчас и что делала накануне.

Для того чтобы ответить на первый вопрос, ей пришлось снова открыть глаза. Это было трудно, мучительно, но необходимо, и она с этим справилась.

Перед глазами все плыло и покачивалось, как будто она долго каталась на карусели, но невероятным усилием воли она все же сумела остановить это кружение и поняла, что находится не у себя в спальне.

Если бы она была в своей спальне, перед глазами у нее висела бы картинка, которую она купила в Барселоне, — женщина в черной юбке, с розой в густых черных волосах. Знойная брюнетка сидела на балконе, перед ней стоял стакан чего-то холодного, и брюнетка как раз собиралась из него пить. Но увидела кого-то знакомого внизу, на площади под балконом, и забыла про питье.

Сима с новой силой ощутила, как дерет пересохшее горло, и дико позавидовала знойной брюнетке. Хоть бы простой воды глоточек…

Но картинки с брюнеткой не было, вместо нее оказался черный экран телевизора. На телевизоре висела ее собственная юбка, рядом с ним стояла ваза из голубого стекла, купленная в Праге. Ваза вроде бы на месте, но вот юбка… Сима в принципе была девушкой аккуратной, мама с детства вдолбила ей несколько постулатов. Один из них был такой: если живешь с мужчиной, в квартире должен быть относительный порядок. Ничто так не способно вывести мужчину из себя, как валяющиеся посреди комнаты вещи. Никаких рваных колготок на кухонном столе и чашек с недопитым кофе возле компьютера. То есть мужчина-то может где угодно оставлять свои чашки и разбрасывать по всей квартире грязные носки, это он считает в порядке вещей. Но от тебя такого не потерпит. Может, и не сбежит немедленно, но зачем, спрашивается, провоцировать человека на скандал?

Так что твои трусики могут повиснуть на настольной лампе только в том случае, если мужчина сорвет их с тебя в порыве страсти. И то утром поскорее нужно их убрать.

Сима не во всем была согласна с мамой, но все же в памяти кое-что отложилось. Поэтому, когда они начали жить с Сережей вместе, она старалась поддерживать в квартире относительный порядок.

Так что юбка на телевизоре — это явный перебор.

Сима сделала над собой еще одно усилие и поняла, что находится у себя дома, но не в спальне, а во второй комнате — той, которая в зависимости от желания и потребностей минуты играла роль гостиной, или кабинета, или столовой.

То, что она была дома, — это хорошо. Но почему не в спальне?

И тут вчерашний вечер начал понемногу проступать перед ней, высовывать из темноты то один свой уголок, то другой.

Она вспомнила, как пыталась открыть дверь своими ключами, как ключ долго не попадал в скважину, а потом вообще упал на пол. Она опустилась на четвереньки, чтобы его поднять, и в этот ужасный миг дверь квартиры открылась, и на пороге появился Сергей.

Кажется, он очень удивился, увидев, как она ползает по полу на лестничной площадке. Кажется, он что-то ей сказал и попытался втащить ее в квартиру. Но Сима от него ожесточенно отбивалась, она непременно хотела найти ключи, причем хотела найти их сама, чтобы доказать Сергею, что вовсе не пьяна…

Так.

Главное слово было произнесено — пусть только мысленно.

Она вчера дико напилась. И сегодня мается жутким похмельем. Отсюда — сухость во рту, звон в ушах, и комната кружится, как будто Сима катается на карусели.

Очень красиво. Но хуже всего было то, что вчера Сергей видел ее такой. Перед Симиными больными глазами всплыло его лицо — выражение сначала удивленное, потом брезгливое, а после просто злое. Ну, правильно, что может быть отвратительнее, чем пьяная баба?

Но как она умудрилась так напиться? И самое главное — где?

Сима сжала зубы, оттолкнулась руками и рывком села на диване. Голова взорвалась невыносимой болью, так что Сима вскрикнула. Телевизор поехал куда-то вбок, журнальный столик — в другую сторону, Сима схватилась за диванную подушку, закусила губу… Но боль неожиданно отступила, и мебель встала на место. Остался только звон в ушах — ну, это семечки.

Теперь вчерашний вечер стал не таким загадочным, кажется, она сможет ответить на вопрос «где?».

Сима вспомнила, что накануне ходила на встречу одноклассников. Прошло десять лет со дня окончания школы, и не в меру активная Ленка Голубовская обзвонила всех, кого смогла найти, заказала зал в ресторане и провела огромную организационную работу. Пришли почти все — Ленкиной энергией учителя восхищались еще в школе. Одноклассники Ленку не слишком привечали — уж больно была настырна, как говорят, легче уступить, чем объяснить, что не хочешь… Но в данном случае Ленкино упорство сыграло свою положительную роль — она не принимала никаких отказов, вот и явился на встречу почти весь класс.

Ресторан оказался новый, Сима в нем до того не была. Места много, сначала все сидели за столом, потом танцевали и общались. Погуляли, в общем, на славу…

Да, но насколько Сима помнила, она вчера не так уж много пила… кажется, бокал вина и два легких коктейля… или три… но, как бы то ни было, результат налицо.

Сима спустила ноги на пол и застонала.

Комната снова поплыла перед глазами, шум в ушах усилился.

— Сережа! — жалобно позвала она.

Ей не хотелось, чтобы Сергей видел ее в таком жалком состоянии, но прийти в себя без посторонней помощи она просто не могла.

Однако на ее призыв никто не отозвался.

Ну ясно — Сергей дуется на нее после вчерашнего… В общем-то, он прав, но ей так плохо, что срочно требуется помощь. В конце концов, для чего нужен близкий человек? Чтобы пожалеть в горькую минуту, как говорила Симина бабушка.

Но Сергей не явился на Симин зов. Или она позвала его слишком тихо, и он просто не услышал?

Сима предприняла еще одну попытку, но сама поняла, что такой слабый и сиплый голос не услышишь даже в двух шагах, а не то что из другой комнаты. Что он там делает? Спит? Слушает музыку в наушниках? Чатится в Интернете?

Ничего не оставалось, как полагаться на свои собственные силы.

Она вцепилась в спинку стула, оперлась на нее и встала.

Ну как же ей было худо!

С трудом переставляя ноги, она добрела до двери, выбралась в прихожую и попятилась, увидев перед собой какое-то жуткое привидение. Лицо серое, черные круги под глазами, всклокоченные волосы — вылитая ведьма из фильма ужасов!

И тут до Симы дошло, что это — ее собственное отражение в зеркальной дверце стенного шкафа… Не может быть… Она даже оглянулась, чтобы выяснить, не стоит ли кто сзади. От такого простого действия голова снова взорвалась болью, и до Симы дошло, что никого здесь больше нет, что в зеркале отражается она собственной персоной.

Она вяло порадовалась тому, что Сергей не услышал призыв и не видит ее во всей красе. Впрочем, вчера она, должно быть, тоже выглядела не самым лучшим образом. В глубине души шевельнулись слабые ростки стыда. Ну, это же надо так напиться! И главное — с чего ее так повело? С бокала вина и двух коктейлей? Нет, кажется, их было три.

Первый коктейль она выпила, как только вошла в зал ресторана. Это Ленка Голубовская так распорядилась — коктейли стояли на столике у входа, и она зорко следила, чтобы все пили. Она сказала, что это называется «приветственный фуршет». Ленка ведь так просто не отстанет. Сима не помнит, какой был коктейль — что-то разноцветное, приторное, с бумажным зонтиком. Сима вдруг воочию увидела, как Вадик Пугачев попробовал свой коктейль, тихонько поморщился — бурда, мол, и поставил стакан на подоконник. И она, Сима, последовала его примеру, стало быть, тот, первый коктейль можно не считать. Но что было дальше? Пока что в голове полный туман.

Налюбовавшись на свою неземную красоту, Сима кое-как доковыляла до ванной. Для того чтобы открыть дверцу душевой кабинки, ей понадобились минут семь и все силы, что остались в организме. Впрочем, их почти не осталось.

Сима зажмурилась и пустила только холодную воду, потом, когда терпеть стало невозможно, сильно открутила горячую. Таким образом она наказывала себя за безобразное поведение накануне.

Контрастный душ сделал свое дело, и через двадцать минут она почувствовала себя гораздо лучше. Из зеркала на нее смотрела несчастная, бледная, больная физиономия, но все же больше похожая на человека, а не на маску к Хеллоуину. Теперь она могла показаться перед Сергеем, а если бы он сварил ей чашку крепкого кофе, какой только он умеет варить, она стала бы почти человеком…