– А вы у Ракитина спрашивали?
– Он не пожелал удовлетворить мое любопытство, намекнул только, что Незнанов опасен.
– Опасен? – переспросила Анюта, наморщив лоб. – Странно, он такой тихий, сидит себе в своем кресле, смотрит в одну точку… Отделение для буйных у нас в дальнем корпусе, там работает моя приятельница, Татьяна Шепелева. Если хотите, я у нее поинтересуюсь.
– Поинтересуйся, будь добра, – попросила Неля.
– С другой стороны, – задумчиво проговорила медсестра, – если бы ваш Незнанов был буйным, его бы в общую рекреацию не поместили, так?
– В том-то и дело, – согласилась Неля. – Однако парень накачан таблетками по самое не горюй, и это выглядит странным, ты не думаешь? Как будто они ему даются вместо завтрака, обеда и ужина! Хорошо бы, кстати, выяснить, что он принимает…
– Даже не думайте! – испуганно замотала головой медсестра. – Ракитину это не понравится, особенно если Незнанов один из «спонсорских» пациентов. Те, чьи родственники платят, обычно отправляются к главному.
– Поня-а-а-тно, – протянула Неля. – Кстати, ты сказала, что недавно работаешь. А твоя подруга, эта…
– Татьяна? Она тут уже три года. Это она меня сюда из «Скворечника»[2] перетащила: сказала, зарплата маленькая, зато имеются ежемесячные «бонусы» из личного фонда главврача. Не обманула!
Что ж, решила Неля, надо познакомиться с приятельницей Анюты: возможно, она прольет свет на судьбу пациентов, упомянутых дядей Ильей?
* * *Работа в «Синей Горке» оказалась сродни учебе в интернате: с понедельника по пятницу медперсонал жил при клинике, а на выходные все, кроме дежурных врачей, отправлялись по домам. Исключение составляли завхоз дядя Боря, по совместительству исполняющий обязанности садовника, тетя Клепа, старшая из санитарок, да пяток иногородних санитаров, которым просто-напросто некуда податься. Главный выделил им подсобное помещение на территории клиники, переоборудованное под общежитие. Сам Ракитин жил в Питере. Ходили слухи, что у него роскошный пентхаус в элитном районе, дача в Осельках и, если верить больничному «радио», дом на Кипре. Всего в ведении персонала «Синей Горки» находились двести восемьдесят пациентов, четверть из которых именовались «буйными». Как и говорила Анюта, их отделение располагалось в отдельно стоящем корпусе комплекса, и заведовал им Олег Петрович Гурзо – неулыбчивый мужчина в очках, часто проходивший по коридорам больницы, не здороваясь, будто не замечая коллег. Неля побывала в «буйном» отделении всего однажды и прекрасно понимала Гурзо: главное на такой должности – не сойти с ума, уподобившись собственным подопечным!
Обо всем этом и многом другом Неля рассказала Любавину. Они сидели в кондитерской на Петроградской стороне. Час был ранний, и посетителей, помимо них, было кот наплакал.
– Значит, Ракитин гребет деньги лопатой? – задумчиво пробормотал профессор, помешивая ложечкой свой капучино. Неля заметила, что ложечка слишком маленькая: в заведениях общепита они почему-то никогда не соответствуют размерам чашек – либо чересчур велики, либо малы. – Принимает, так сказать, взносы от родственников?
– Наверное, они платят за хорошие условия, – предположила Неля. – Ясно же, что в обычные психбольницы попадают люди, до которых никому нет дела – бомжи, алкоголики и просто одинокие.
– Ну да, – кивнул Любавин, – а еще те, чьи так называемые «родственники» поспешили сбыть их с глаз долой!
– «Синяя Горка», можно сказать, элитная лечебница, – заметила Неля. – Условия более чем сносные, больные хорошо питаются, есть огромный парк для прогулок, а также оранжерея.
– То есть тебе там нравится? – уточнил Любавин.
– Я давно не получала такого удовольствия от работы. И диссертация, между прочим, пошла! Только…
– Что – только?
– Мне немного не по себе, потому что я до сих пор не сумела выяснить того, что вы мне поручили!
– Ничего, – улыбнулся профессор, – я ведь и сам ни в чем не уверен.
– Есть у меня одна ниточка, – добавила Неля, чтобы хоть чем-то порадовать крестного. – Попробую размотать ее на следующей неделе. Одна медсестричка работает в отделении для буйно помешанных. Она давно в «Горке» и, вероятно, кое-что знает.
– Тебя что-то беспокоит? – задал вопрос Любавин. Хорошо зная крестницу, он даже по выражению ее лица и глаз мог сделать определенные выводы.
– Это не имеет отношения к делу.
– И все-таки? – настаивал крестный.
– Есть один пациент…
– Твой пациент?
– Нет, главврача.
– Тогда забудь об этом: не серди человека, который может помешать выполнить твою главную задачу.
– Но я и не собиралась этого делать! – возразила Неля. – Просто мне как психиатру интересно знать, что за диагноз поставлен парню, раз его по самое горло накачивают таблетками. Неужели нет других вариантов? Он не похож на человека с измененным типом личности, но этот остекленевший взгляд…
– Ты ведь не только как специалист интересуешься, есть что-то еще?
Неля задумчиво пожевала губу.
– Есть одна вещь. Понимаете, дядя Илья, мне кажется, что я знаю этого человека!
– В самом деле? – приподнял брови профессор. – Тебе кажется?
– Ну, я не уверена, но… Странно, как будто я его видела, но очень давно.
Любавин покачал головой.
– Не знаю, не знаю, стоит ли тебе в это влезать?
Придя домой после встречи с крестным, Неля обнаружила на автоответчике запись звонка Вали Грозной с просьбой с ней связаться. Валя работала секретарем ученого совета. Они вместе заканчивали Первый мед, но Валентина подалась в науку, а Неля – в практику. Интересно, что ей могло понадобиться? Они давненько не общались, и Валя не знала, что Неля сменила место работы. Только Неля собралась набрать номер подруги, как зазвонил сотовый.
– Нелли Аркадьевна? – услышала она голос в трубке. – Это Паратов. Следователь Паратов, – тут же уточнил говорящий. Неприятный холодок пробежал по ее позвоночнику при воспоминании об их первой встрече. Неле казалось, что она сообщила по делу Ольги все, что могла, зачем же он звонит?
– Я недалеко от вас, – продолжал следователь. – Могу я зайти?
Неле захотелось соврать, что она не дома, но ей не удалось быстро придумать место, куда Паратову нелегко было бы добраться. Ничего не оставалось, как согласиться. Звонок в дверь раздался через пару минут: это означало, что Паратов и в самом деле находился поблизости и, скорее всего, видел ее входящей в подъезд.
На этот раз следователь выглядел иначе, чем в прошлый раз. Одетый в серый деловой костюм и белоснежную рубашку, Паратов имел импозантный вид, который, в сочетании с привлекательной наружностью, производил приятное впечатление. Несмотря на это и даже на то, что он поприветствовал ее улыбкой, не сулившей неприятностей, Неля не могла отрешиться от причины его визита. Повесив на вешалку куртку, Паратов вслед за Нелей прошел в гостиную.
– Извините за беспорядок, – пробормотала она, – но я в последнее время жила на даче, а потом сразу отправилась на новое место работы…
С приходом незваного гостя девушка заметила то, на что не обращала внимания раньше: толстый слой пыли на полированной мебели, разбросанную повсюду одежду, книги и папки с документами, оставшиеся с прежней работы. Но Паратова, казалось, кавардак совершенно не смущал. Спокойно переложив на стол две стопки лежащих на диване папок, он устроился там. Неля уселась в единственное свободное от вещей кресло.
– Вы нервничаете? – спросил следователь, внимательно разглядывая хозяйку квартиры.
– С чего вы взяли?
– Давайте порассуждаем. Ваши ноги скрещены, руки лежат на коленях, а ладони сжаты в кулаки. Я не психиатр, но психологию на юридическом факультете преподают, и мне известно, что такая поза означает крайнюю степень закрытости.
«Ни дать ни взять профессор из сериала «Обмани меня!», – раздраженно подумала Неля, безуспешно пытаясь изменить положение, чтобы Паратов не смог так легко ее «прочесть».
– Вы неправы, – ответила она, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно непринужденнее. – Ольга была моей пациенткой, мне ужасно жаль, что она мертва, и, как следствие, тяжело вспоминать… обо всем.
– Печально, что мой образ ассоциируется у вас с неприятными впечатлениями, – вздохнул следователь. – К сожалению, работа накладывает отрицательный отпечаток на мое общение с людьми. Я должен бы привыкнуть, но это, признаюсь, нелегко.
Они некоторое время помолчали. Он, видимо, собираясь с мыслями, она – пытаясь понять, к чему такая странная прелюдия.
– Я принес вам кое-какие фотографии, – снова заговорил следователь. – Взгляните, не знаете ли вы этих мужчин.
Вытащив из внутреннего кармана пиджака конверт, Паратов извлек оттуда несколько снимков и разложил их на столе. Неля внимательно вгляделась в лица изображенных на них людей. Она медленно взяла в руки три фото со словами: