— Значит, вас зовут Лариса? А фамилия?
— Парамонова, — едва слышно произносит она.
— Замечательно.
Павел улыбается. Сейчас он мягкий, понимающий, обходительный. Само внимание. Сама вежливость. И только я, знающая его чуть лучше других, понимаю, что это всего лишь один из его обликов. Как маска, которую надевает актер, чтобы играть очередную роль. Он не торопит женщину в голубом, не подгоняет ее. Он ждет, когда же она сама наконец расскажет ему, что ее тревожит. Руки Ларисы нервно мнут ручку сумочки. Она — Лариса, разумеется, а не сумочка, — явно нервничает. Я впиваюсь глазами в ее лицо. Ну конечно же! Шантаж. Именно он лучше всего объясняет странное поведение Парамоновой, решимость и страх, что смешиваются на ее лице. Она хочет изобличить преступника, но боится последствий. Минуточку… а что, если дело вовсе не в шантаже? Что, если она стала свидетелем преступления? Такое тоже может быть, и все же меня не оставляет ощущение, что я что-то важное упустила. Она боится, но хочет нам рассказать — и в то же время глаза у нее умоляющие. Она опасается, что мы не поверим ей. Почему?
Ласточкин между тем мягко выспрашивает у посетительницы, что случилось в ее жизни, отчего она пришла в наше обшарпанное здание и несколько часов подряд как приклеенная просидела в коридоре. Пока Лариса отнекивается. Она хотела бы знать… так, пустячок… Неожиданно она решается:
— Дело в том, что я получаю странные письма…
Мое сердце совершает кульбит в груди. Ну конечно, шантаж! И что я там себе напридумывала?
— С угрозами? — спрашивает все понимающий Ласточкин. Лариса мнется:
— Н-нет… Я бы так не сказала.
— По почте или по Интернету?
— По почте.
— Вы захватили их с собой?
— Да. Но…
«Но» повисает в воздухе, потому что Павел протягивает руку. Щелкает замочек сумочки, и в ладонь капитану ложатся два или три измятых конверта.
— Кто автор писем, вам известно?
Лариса краснеет некрасивыми пятнами.
— Мой муж, — почти шепчет она. — Кажется…
Ласточкин вопросительно поднимает брови.
— Бывший, — торопится она ответить на его невысказанный вопрос. — То есть почти. Я хотела сказать…
Про себя я зеваю. Можете называть меня циником, но все дело не стоит и скорлупы выеденного яйца. Лариса Парамонова была замужем, рассталась с супругом, нашла себе нового спутника жизни, а бывший теперь допекает ее оскорбительными письмами. Наверняка он довольно высоко поднялся и у него куча друзей, оттого она долго колебалась, прежде чем обратиться к нам. Конечно, эта история не с самой лучшей стороны характеризует ее нынешнего воздыхателя, потому что есть вещи, которые мужчины должны выяснять только между собой. Но, в конце концов, требовать чего-то от современных мужчин нереально. Средние века, галантные рыцари и дуэли ушли в прошлое, а, как известно, прошлое никогда не возвращается. Даже если его очень сильно об этом попросить.
Просматривая письма, Ласточкин едва заметно поморщился, и я поняла, что их содержание ему не понравилось.
— Здесь упоминается какой-то Коля. Кто это?
— Мой друг, — с готовностью отвечает Лариса. — Он очень поддержал меня… в тяжелые времена.
Стало быть, после развода. Ясно.
— Кроме писем, ничего больше не было? — спрашивает Павел, кладя обратно в конверт последнее послание. — Муж не звонил вам по телефону с угрозами, не…
Лариса Парамонова содрогнулась.
— Нет, — прошептала она, — слава богу, нет! Это было бы слишком страшно!
— Н-да, — буркнул Ласточкин, глядя в окно. — Ну что ж, дело совершенно понятное. Письма, конечно, оставляют странноватое впечатление, и это еще мягко сказано, но непосредственных угроз в тексте нет и требований о деньгах тоже. — Он поморщился: — Стало быть, прямых оснований для возбуждения дела у нас нет. К сожалению, мы не имеем американского законодательства, где даже за намек на преследование могут в судебном порядке запретить подходить ближе чем на сто метров. — Он поставил локти на стол и потер руки. — Лично я посоветовал бы вам послать этого придурка куда подальше и жить в свое удовольствие. А еще лучше, если ваш Николай с ним поговорит по-мужски и объяснит ему, что к чему. После таких объяснений люди удивительно быстро приходят в разум, знаете ли.
Надо же, мы с ним даже мыслим в унисон! Я горделиво расправила плечи.
— Но вы не понимаете, капитан, — пролепетала Лариса, глядя на него широко раскрытыми глазами. — Я… Николай не может с ним говорить. Это исключено.
— Это почему же? — спросил Ласточкин сварливым тоном, прищурившись.
Лариса стиснула руки так, что костяшки ее пальцев побелели.
— Дело в том, что мой муж умер. Девять месяцев тому назад.
Глава 3
1 апреля. 12 часов 27 минут пополудни
Ласточкин резко распрямился на стуле. Я не верила своим ушам. Неужели все-таки сумасшедшая? Говорят, после смерти любимого мужа такое вполне может случиться.
— Так, а теперь давайте-ка по порядку, — необычайно вежливо промолвил мой напарник. — Значит, ваш муж умер?
— Да. — Лариса наконец-то отпустила ручку своей сумочки.
— И его похоронили?
— Конечно!
Павел поскреб щеку. Я видела, что он находится в затруднении.
— Но тем не менее он присылает вам письма, предупреждая вас, чтобы вы, э-э, не имели дела с этим Николаем, иначе вас настигнет возмездие и вы будете гореть в аду.
— Именно так, — покорно согласилась Лариса.
У меня уже голова шла кругом.
— Занятно, — проворчал Ласточкин.
Это было еще слабо сказано.
— Вы ведь не думаете, что я сумасшедшая? — с надеждой спросила Лариса. — Я вовсе не сошла с ума, уверяю вас! И я не пытаюсь вас разыграть… Я действительно получаю эти письма!
Ласточкин искоса посмотрел на меня и стал искать что-то на столе. Он выдвинул ящик, захлопнул его, полез в карман, достал пачку сигарет, но поглядел на лицо Ларисы Парамоновой и со вздохом убрал ее. Вообще-то Паша не курит, а сигареты таскает с собой исключительно для того, чтобы угощать ими коллег и, гораздо реже, подследственных. В данном случае он проделал все эти манипуляции лишь для того, чтобы залезть в ящик и включить диктофон. Так, на всякий случай.
— Все это очень интересно, но мертвецы не могут присылать писем, — внушительно проговорил Ласточкин. — Кстати, свидетельство о смерти мужа у вас с собой?
— Да. — Она два раза кивнула, словно одного раза ей казалось недостаточно.
Нет, положительно она не была сумасшедшей. Капитан протянул руку:
— Покажите.
Предъявленное свидетельство он изучил очень внимательно.
— Так, Владислав Парамонов…
— Однофамилец того Парамонова, которого взорвали в прошлом году? — поинтересовалась я, так как мне надоело хранить молчание. — Кажется, того вроде тоже Владиславом звали.
Лариса вспыхнула:
— Это не однофамилец… Это мой муж.
Здрасьте, приехали. Мы с Ласточкиным обменялись многозначительными взглядами. Мало того, что покойник обладал ярко выраженной склонностью к эпистолярному жанру, он еще был довольно известным бизнесменом и даже после своей трагической, без преувеличения, смерти продолжал играть роль Отелло.
Интересно, куда это дело нас приведет? Я почувствовала азарт, как всегда, когда обстоятельства складывались не в нашу пользу.
— Н-да, — только и сказал Павел, возвращая документ вдове. Она аккуратно сложила бумагу и спрятала ее в сумочку. — Скажите, Лариса, только откровенно. За что был убит ваш муж?
— Он задолжал большие деньги, — едва слышно ответила она.
— Кому?
— Некоему Арбатову… и еще другим людям. — Теперь она была бледной, как мел в Антарктиде. — То есть я уверена, что именно в этом и была причина… Потому что следствие убийцу не обнаружило.
— А долг? Вы его выплатили?
Мне казалось, что человек не может побледнеть сильнее, чем Лариса Парамонова. Однако это все же произошло. Ее голубой костюм отбрасывал на нее синюшную тень.
— Только часть… Я продала все, что смогла… переселилась в небольшую двухкомнатную квартиру… здесь, неподалеку…
Она назвала адрес. Ничего особенного, обыкновенный высотный дом.
— А ваши друзья? Они не помогли вам?
Лариса грустно улыбнулась:
— В таких кругах не бывает друзей, капитан… Стоит один раз оказаться внизу, и все о тебе забывают.
В самом деле, если бы у нее были друзья, разве она пришла бы к нам?
— Подведем итог, — сказал Павел. Теперь он был собран и сосредоточен, как никогда. — Ваш муж, Владислав Парамонов, занимался бизнесом, и его убили. Вы после его смерти потеряли фактически все, что имели, и никто к вам на помощь не пришел. Затем в вашей жизни появился этот Николай…
— Николай Рыбников, — закончила Лариса. — Но, понимаете, дело в том, что мы с ним знакомы с университета. Мы какое-то время учились вместе…