Перстень на три желания - Прашкевич Геннадий Мартович

Геннадий Прашкевич ПЕРСТЕНЬ НА ТРИ ЖЕЛАНИЯ

Следователь Повитухин добирался до Лиственничного больше суток.

Сперва поездом до крошечной станции в тайге, потом на попутной машине.

А когда дорога закончилась, пешком. Двенадцать верст пешком по мрачной черно-хвойной тайге. Это его злило. В Особом отделе Повитухину позволили просмотреть безграмотное письмо лесника Козлова лишь частично, ничего хорошего от неожиданной командировки он не ждал. Ну, бывший колхоз, бывшее лесное хозяйство. Кто сейчас помнить о бывших колхозах? Кто-то из сельчан ушел в город, кто-то спился. Низкие избенки. Двухэтажный Дом колхозника на обрывистом берегу. Бревна потемнели от времени, крыша просела. Смутно поблескивало стекло окошка – комнаты, занятой неким Летаевым, человеком пришлым. Лесник Козлов в письме хорошо описал пришельца: сутулый, прихрамывающий, в железном пенсне, лицо покрыто густыми морщинами. А глаза бесцветные, беспокойные. Он одно забыл добавить: темный камень в старинном перстне на скрюченном пальце. Патина времени лежала на благородный металле, свет как бы проваливался в бездну. Странно, что лесник ни словом не обмолвился о таком красивом кольце.

– Чего сидите без электричества?

– Чубайс, знаете ли.

– Давно в селе?

– Два года.

– Откуда?

– А надо отвечать? – глаза Летаева забегали.

– Обязательно. Я следователь, – Повитухин показал удостоверение.

Лесник Козлов, кстати, просил направить в село не следователя, а сразу спецназовцев с огнеметами. «А то нас, Козловых, не останется на Земле.» На следователь Повитухин уже сталкивался с подобными случаями. Из села Кузино, например, писал в Особый отдел учитель Колесников. Сперва об успехах, достигнутых школой в учебном году, а потом о маленьких зелененьких человечках, мешающих ученикам твердо усваивать текущий материал. Никаких зеленых человечков Повитухин в Кузино не нашел, конечно, но жители сильно пили. Некоторые были убеждены, что слышат неизвестные голоса и рычание. «Ну, чё попало! Прямо как бенгальские тигры.» Было еще письмо из села Таловка. Взволнованный юноша К., патриот, сообщал, что в Таловке остановился Вечный жид. Проверка установила, что к слесарю Андрющенко приезжал родственник – со стороны жены.

Пришельцы.

Тайное оружие.

Контакты с прошлым и будущим.

Фальшивые снимки, лживая документация.

Следователь Повитухин привык иметь дело с профессиональными лгунами и поначалу Летаев его не насторожил. Ну, беспокойные глаза, ну, поглаживает загадочный перстень на пальце. Все равно живет бедно – продавленный диван в кабинете, а на школьном столе толстая потрепанная книга – восьмой том Большой Советской Энциклопедии. Статья «Виброфон» – статья «Вовово».

– Лесника Козлова знали?

– Еще бы не знать! – блеснул Летаев своим пенсне.

– Как объясняете необычные жалобы лесника?

Летаев заволновался.

Схватил граненный мутный графин, посмотрел на просвет.

Вода мутная, края захватанные. Порылся в пустых карманах, пальцем погладил перстень:

– А никак.

– Когда мог исчезнуть Козлов?

– А я за ним по селу не бегаю, – Летаев любовно подвигал перстнем, ловя прищуренным глазом воображаемые лучики. – Козлов каждое утро ходил на работу. Я сижу у окна, у меня работа культурная, а он идет на работу. Он каждый день ходил на работу. Чтобы Козлов шел домой – этого я никогда не видел. Вот и ушел.

– Может, уехал к родственникам?

– Ну, какие у Козлова родственники! – мелко рассмеялся Летаев. – Такие же пьяницы, дебоширы. К таким не уйдешь. Но без Козловых, я так скажу, в селе спокойнее. Старые Козловы, пожилые, молокососы – все исчезли. Как один. Как вид исчезли, – он знающе похлопал ладонью по Энциклопедии. – Представляете себе, что такое биологический вид?

– Кажется, сумма популяций.

– Ну? – насторожился Летаев.

В письме, отправленном в Особый отдел, лесник Козлов излагал суть дела коротко.

Господин Летаев, писал он, человек неизвестной национальности. Прислали его из Облоно, но в школу не ходит. Как заселился в комнатку Дома колхозника, так там и живет. Телевизора нет, а по занавескам бегают тени. А на все вопросы отвечает одно: «Кто меня послал, тот и отзовет.» И нагло смеется. И на все вопросы о документах нагло смеется. Какие, мол, у нас документы? Мы все – часть одного великого целого. И нагло добавляет: «Отвянь.»

– А чего ждать? Дед Козлова был колдун, – пожаловался Летаев, выслушав следователя. – Сильно поддавал. Ездил в город, пугал наперсточников на вокзале. Двое напрочь спятили, до сих пор на психе. Не смогли угадать, под какой стаканчик прячут шарик. Деду для устрашения дали месяц условного. Он зайцев в лесу лечил.

– От чего?

– Какая разница?

Следователь слушал и кивал.

– А почему вы считаете, что Козлов исчез окончательно?

– Окончательно и бесповоротно! Уверен. И не один Козлов, а все Козловы. Как вид. Нет больше Козловых! Ни в селе, ни в тайге, ни в городе. Не верите, так проверьте. Пройдите по селу, дух спирает от пустых дворов. Козловых у нас было, как собак, а теперь ни одного. Ни в Лиственничном, ни в области, России, ни даже в Америке. Только на краю села сидит Тихоновна. Приехала из Мариинска, а родственники исчезли. Сидит, жалуется на власть: вот, дескать, до чего довели Козловых. Спрашиваю, а вы, гражданка, почему не исчезли? А я, отвечает, не Козлова. Я Пестель. Такая фамилия. Козлов даже родственницей меня не признавал по пьяни.

Еще писал Козлов, у Летаева полотенце висит на спинке стула.

Чистое. Как повесил в первый день, так и висит. Полотенцем Летаев не пользуется, похоже, зато интересуется крупными животными. Имя у Летаева необычное – Нус. Сам так говорит. Глубоко нерусское имя. Даже смешно. И дразнится. Вам, Козловым, дразнится, глаза надо завязывать платком, когда едете в город. Чтобы не бросались на баб. А мы, говорит, потомственные интеллигенты.

– В последнее время, – щелкнул пальцами Летаев, – межзвездная торговля принимает уродливые формы.

– Это вы о чем?

– Конечно, о бизнесе, – Летаев любовно потер пальцами перстень. – На планеты, покрытые водой, везут сухолюбивые растения, как с ума посходили. На пустынные карлики доставляют жаб-повитух, – он вдруг глянул на следователя с каким-то особенным значением. – Не спорю, красиво. Жаба-повитуха на фоне кактусов и песчаных дюн. Да? Но как выжить в температурном аду? – Он опять особенно посмотрел на следователя. – Стремление к красоте – фундаментальное свойство природы. Все во Вселенной совершается во имя красоты. Большой Взрыв сорвал аплодисменты у Высшего Существа. А многоклеточные существа с Земли безоговорочно пользуются успехом на звездах. Самый известный контрабандист господин нКва за миллиард лет сплавил с Земли миллионы видов.

Сумасшедший, покачал головой следователь. Опять облом.

– Особенно ценятся на звездах чистые виды. Но чистых видов а природе становится все меньше и меньше. В дело идут симбионты. А с чистыми видами было, конечно, проще. В свое время хорошо шли трилобиты. – Летаев нагло ухмыльнулся, морщинистый, как дождевой червь. – Помните трилобитов?

Повитухин покачал головой. Не помнил он трилобитов.

– Ну, истинные красавцы! – закатил глаза Летаев и железное пенсне угрожающе блеснуло. – Не серые, как изображено в учебниках палеонтологии, а пестрые, светлые. Некоторые в полоску, как моряки. Ползали, плавали, зарывались в ил. Глаза фасеточные, на стебельках. Выбросят глаза наружу, а сами сидят в иле. Переживают. Полмира за такое отдашь, правда? Или цефалоподы, первые земные хищники! До появления цефалопод никто на Земле никого не трогал. Это они привнесли динамику в отношения. В звездном скоплении Плеяд цефалопод сейчас держат в искусственных водоемах. Напрочь вывезены все тем же нКва. А динозавров продали на Поллукс. Планеты огромные, жители огромные. Динозавры при них, как таксы. Престижно гулять с динозавром у ноги. Это лингулами до сих пор никто не интересуется. Серая раковина, невзрачная слизь. Как жили с низов палеозоя, так и живут. Эх, видел бы ты полный список видов, вывезенных с Земли! – энергично блеснул стеклами пенсне Летаев. – Полтора миллиарда! Закачаешься! С некоторых пор мы коллекционируем ваши гипотезы о причинах вымирания того или иного вида. Смешно. Отец меня предупреждал, чтобы я держался от землян подальше. А мне кажется, он преувеличивал, – Летаев любовно потер перстень, покрытый патиной времен. – Видишь? Перстень Высшего Существа. Выдается за удачную торговую операцию. Этот получен за Козловых. Как за вид. Рассчитан всего на одно желание, но начинать с малого не позор.

– …про ковчег не надо, – железное пенсне сверкнуло. – Землянам глаза замазывали. Мы ведь не сразу поняли, что человек разумен. Ну, в шкурах. Ну, галдят. Ну, махаются каменными топорами. В последние геологические эпохи мы всякие живые виды гребли с Земли как лопатой. В трюмах фотонных барж нКва вывозил ваши виды тысячами. В итоге пришлось пускать по воде ковчег – акцию отвлечения. Что везем? Да тараканов, клещей, птиц, клопов. Еще рыб везем, лягушек, насекомых, бактерий. А где чудесные трилобиты? Где сигиллярии, пухлые, как шерстяной столб? Где индрик-зверь, объедавший верхушки деревьев? Вот и устроили акцию отвлечения, списали все на стихию. Дескать, парниковый эффект. Там растаяло, там поплыло. А сами расторопились! Коацерваты – в систему Гончего Пса, там обожают кисель преджизни. Купаются в нем, напитывают студенистые тела силой. Процессы метаболизма в системе Гончего Пса – функция эстетическая. Для них коацерваты сильней, чем для вас «Фауст» Гете. А морского змея, толстого, как индейская пирога, сплавили в бездонные моря Альдея! С кораллами древних видов, с пленительными кубками археоциат, светящимися в морской мгле. Альдейцы слепые. Красоту мира они воспринимают сразу всеми бесчисленными клетками бесформенных тел, растворенных в придонных течениях. Так что, сами понимаете. На Земле сейчас около четырех миллионов видов, но это уже мелочь. Микробы никому не нужны, а вот живого милодонта в шкуре, выложенной блестящими роговыми бляшками, теперь можно видеть только на планетах Нетипичной зоны. Палочки Коха у всех вызывают неприязнь, а шерстистый носорог до сих пор разгуливает по снегам ледяных планеток, прихотливо разбросанных по созвездию Весов. Полярные сияния, электромагнитный фейерверк, и на его фоне шерстистые носороги. От этого забалдеешь! Ну, что-то, конечно, было потеряно. Попало в осадки, растворилось или окаменело. От нКва сбежал снежный человек, до сих пор прячется в Гималаях.