Примерно в это же самое время Гарри Кассен за своим рабочим столом в отделе печати дублинского Католического секретариата беседовал с монсеньером Халлораном, ответственным за работу с общественностью. Сидя в своем удобном кресле, Халлоран цедил:
- Ужасно, что столь значительное историческое событие, как визит папы в Англию, под угрозой срыва. Он был бы первым папой, посетившим Англию. Но теперь...
- Вы думаете, что все-таки последует отказ?
- В Риме продолжаются переговоры, но таково мое предчувствие. А что, у вас есть какая-то информация?
- Увы, - Кассен взял отпечатанный на машинке лист бумаги. - Это я получил из Лондона. Программа визита. Там ведут себя так, будто папа все-таки приедет. - Он пробежал глазами страницу. - Прибытие утром 28 мая в аэропорт Гатвик. Служба в Вестминстерском соборе в Лондоне. После обеда встреча с королевой в Букингемском дворце.
- А Кентерберийский собор?
- Перенесен на следующий день, на субботу. Рано утром встреча с представителями орденов в одном из лондонских колледжей. Присутствуют в основном монахи из закрытых орденов. Затем на вертолете в Кентербери с остановкой в Стокли Холл. Последняя поездка запланирована неофициально.
- В связи с чем?
- Стокли представляют собой один из наиболее значительных католических родов. Усадьба, на территории которой находится семейная часовня, перешла теперь под охрану государства. Там Его Святейшество и желает помолиться. Заключительным пунктом программы будет посещение Кентербери.
- Ну пока что все это только на бумаге, - заметил Халлоран.
Задребезжал телефон.
- Отдел печати, Кассен слушает. - Его лицо приняло серьезное выражение. - Могу ли я чем-то помочь? Хорошо, тогда увидимся позже.
- Что, проблемы? - спросил Халлоран.
- Это мои друг Лайам Девлин из Тринити-колледжа. Судя по всему, в деревне Килри была стрельба. В хоспис привезли двоих мужчин. Оба мертвы.
Халлоран перекрестился.
- Конечно же, убиты по политическим мотивам.
- Один из них был известен как член ИРА.
- Так вас вызывают? Поезжайте, если нужно.
- Уже нет нужды, - Кассен печально улыбнулся. - Этим двоим нужен теперь патологоанатом, а не священник, монсеньер.
- Естественно. Но тем не менее не хочу более вас задерживать.
Халлоран вышел. Кассен закурил, подошел к окну и посмотрел вниз на улицу. Потом вернулся, сел за письменный стол и снова принялся за работу.
Пол Черни жил непосредственно в Тринити-колледже, что было очень удобно, так как колледж, с точки зрения многих, является центром Дублина. Да и вообще весь этот необыкновенный город производил на него самое лучшее впечатление.
На Запад он перебежал по личному приказу Масловского - с генералом КГБ не поспоришь. В соответствии с планом он должен был попросить убежища в Ирландии. Его международная слава гарантировала, что один из университетов наверняка предложит место. Так и произошло. В результате у Черни появилось прекрасное прикрытие для того, чтобы стать резидентом Качулейна.
Первоначально, когда в Дублине еще не было советского посольства и приходилось работать через Лондон, это вызывало массу сложностей, но когда оно открылось, он получил прямую связь с Москвой через посольских сотрудников КГБ в Дублине.
Да, он провел здесь лучшие годы своей жизни. Дублин оказался прекрасным местом, почти раем, о котором он всегда мечтал, и он научился ценить духовную свободу города и его жителей. Именно об этом он размышлял, когда после обеда шел через Колледж-парк по направлению к реке.
На порядочном расстоянии за ним следовал Майкл Мерфи. Черни, не заметивший слежки, бодро шагал вдоль реки, пока не достиг набережной Ашера. Он вошел в довольно безвкусную викторианскую церковь из красного кирпича. Мерфи остановился снаружи и принялся вчитываться в буквы на облупившейся золотой табличке. Там было написано: "Матерь наша, Царица Небесная", а внизу расписание церковных служб. Исповеди по рабочим дням в час дня и пять вечера. Мерфи нажал на дверь и тоже вошел.
Церковь относилась к тому типу строений, какие богатые купцы возводили во времена расцвета гавани в девятнадцатом веке: с викторианскими витражами, многочисленными фонтанчиками и обычным запахом свечей и ладана. Перед двумя исповедальнями стояло человек шесть. В их числе находился и Черни.
- Ого! - удивленно пробормотал Мерфи. - Да никак на парня снизошла благодать Божья! - Он скрылся за одной из колонн и стал ждать, что будет дальше.
До Черни очередь дошла минут через пятнадцать - двадцать. Он вошел в кабинку, закрыл за собой дубовую дверь, сел и наклонил голову к решетке.
- Прости, святой отец, ибо я согрешил, - произнес он по-русски.
- Не ухмыляйся, Паша, - последовал ответ на том же языке из-за решетки. - Посмотрим, как ты будешь хохотать, услышав мою исповедь.
Когда Качулейн закончил рассказ, Черни спросил:
- И что ты собираешься делать?
- Ну, паниковать-то особенно нечего. Они же не знают, кто я, а после того, как я ликвидировал Левина, наверное, и не узнают.
- А я? - спросил Черни. - Если Левин рассказал, что происходило в Трущобе много лет назад, то им теперь должно быть известно, какую роль играл там я.
- Само собой. За тобой уже следят. ИРА, а не английская тайная служба. Но пока не нужно суетиться. Свяжись с Москвой. Поставь в известность Масловского. Может быть, он решит нас отозвать. А вечером я еще раз позвоню. Что касается твоего хвоста, то предоставь заботу о нем мне.
Черни вышел. Сквозь щелочку двери Качулейн видел, как Мерфи вынырнул из-за колонны и последовал за ним.
Дверь исповедальни отворилась и громко захлопнулась за священником, покидавшим ее. Старая женщина, убиравшая в центральном проходе, спросила его:
- На сегодня уже все, святой отец?
- Да, Элли. - Гарри Кассен улыбнулся ей, снял с плеч сутану и принялся складывать ее.
Мерфи, не предполагавший, что Черни не собирается возвращаться в колледж, держался от него на порядочном расстоянии. Тот остановился и вошел в телефонную будку.
Пробыл он там недолго, и Мерфи, вставший под дерево, будто ища укрытия от дождя, снова отправился следом.
Неожиданно у тротуара остановилась машина, из нее вышел священник и принялся рассматривать правое переднее колесо. Он обернулся, увидел Мерфи и спросил:
- Извините, вы не могли бы помочь мне?
Мерфи замедлил шаг и ответил:
- Извините, святой отец, но я спешу.
Тут рука священника легла на его руку, а под ребро больно уткнулось дуло пистолета.
- Ну-ка тихо. Вот и молодец. Давай вперед!
Кассен повел его вниз по каменным ступеням к полуразрушенной деревянной пристани. Они шли по рассохшимся доскам, которые скрипели у них под ногами. Наконец Кассен и Мерфи оказались в будке лодочника с провалившейся крышей и дырами в полу. Мерфи не чувствовал страха, он был начеку и ждал своего шанса.
- Вот мы и на месте, - сказал Кассен.
Мерфи остановился спиной к нему, держа руку на рукоятке автоматического пистолета в кармане плаща.
- Вы действительно священник? - спросил он.
- Конечно, - откликнулся Кассен. - К сожалению, не особенно хороший, зато настоящий.
Мерфи осторожно повернулся, вынул руку из кармана, но поздно. "Вальтер" дважды щелкнул. Первая пуля ударила Мерфи в плечо, после второй он рухнул в дыру в полу и исчез в черном омуте реки.
Дмитрий Лубов, торговый атташе в советском посольстве, на самом деле был капитаном КГБ. Получив сигнал от Черни, он отправился в кинотеатр в центре города. В дневное время сюда мало кто заглядывал, поэтому в зале было уединенно и достаточно темно. Он сел в последний ряд и стал ждать Черни, который появился минут через двадцать.
- Что-нибудь срочное, Павел? - спросил Лубов. - Ведь мы редко встречаемся в неурочные дни.
- Более чем срочное, - ответил Черни. - Качулейна раскрыли. Нужно как можно быстрее сообщить Масловскому. Вполне возможно, что нас придется отозвать.
- Само собой разумеется, - озабоченно произнес Лубов. - Тогда поспешу в посольство и сразу же займусь твоим делом. Но обрисуй ситуацию подробнее.
Когда зазвонил телефон, Девлин в своем домашнем кабинете просматривал дипломную работу студента, посвященную Томасу Стерну Элиоту.
- Это настоящее свинство, - выпалил Фергюсон. - Кто это у вас там болтает? Как выясняется, ваши чистоплюи из ИРА не самые надежные люди.
- Словесные выражения силы на меня не действуют, - ответил Девлин. Чего вы хотите?
- Гарри вам рассказывал о Тане Ворониной? - спросил Фергюсон.
- Маленькая девочка из Друмора, удочеренная Масловским? Она-то здесь при чем?
- С тех пор она выросла, стала пианисткой и в данный конкретный момент выступает с концертами в Париже. Будучи дочерью генерала КГБ, обладает определенной свободой передвижения, ей доверяют. Я подумал о вашей встрече с ней. Вечером есть прямой рейс Дублин - Париж. Два часа лету. "Эр Франс".