– Вам, Ашот, я думаю, придется лететь в Самару, – сказал Виктор и взглянул на часы. – Так, я к полковнику.
Он встал, подчиненные дружно поднялись вслед за начальником. Загрохотали отодвигаемые стулья.
* * *Список опасных националистов, любой из которых мог организовать вчерашний взрыв, состоял из двадцати шести персон. Виктор ожидал, что на отлов подозреваемых будут отправлены несколько групп, но никак не думал, что будет участвовать в этом лично.
Но полковник Мухаметшин недвусмысленно заявил, что от него требуют подозреваемых, причем как можно быстрее, и что «бумажную работу можно засунуть в задницу». Так что Ашот улетел в Самару, разбираться со взрывчаткой, а остальные офицеры отдела в сопровождении групп спецназа рассеялись по Москве.
Колесо попало в яму, машина подскочила, и Виктор отвлекся от размышлений. Выглянул в окно и обнаружил, что они въехали в так называемый «русский квартал». Об этом же говорила и жуткая вонь гниющего мусора, настойчиво лезущая в открытые окна.
Он поспешно нажал кнопочку, и стекло с жужжанием поползло вверх, отрезая салон от неприятного запаха.
«Русских кварталов», в которых в основном сосредоточилось русское население Москвы, в столице сохранилось несколько. И все они походили друг на друга, словно здания одного проекта, отличаясь лишь в деталях.
Кучи мусора, бродячие собаки, лениво лающие на проезжающие мимо машины. И люди – бедно одетые, оборванные, с пустыми глазами.
– Останови здесь, – сказал Виктор, когда на одном из домов мелькнула обшарпанная табличка с надписью «Улица Ельцина, 8».
Взвизгнули тормоза и машина встала. Позади с лязгом и грохотом остановился грузовик, в котором ехали бойцы специального подразделения «Стальные когти», подготовленные для задержания террористов.
Выбравшись на улицу, майор некоторое время не мог дышать – такой мощи достигал запах нечистот.
К старшему офицеру деловито подошел молодой капитан – командир группы захвата. В бронежилете и шлеме он походил на средневекового рыцаря, чудом попавшего в двадцать третий век.
– Приказывайте, товарищ майор, – сказал он мужественным сильным голосом. – Мои ребята готовы.
Вздохнув, Белкин потащил из кармана план прилегающего района.
Штаб-квартира организации под громким названием Русский Арийский Легион размещалась в обыкновенном подвале. Лидер вышеназванной организации, некто Петр Кочерыжный, по агентурным сведениям, собственной квартиры не имел и проживал в одном из помещений штаба.
– Запомните, – проговорил Виктор, обращаясь к капитану. – Он очень опасен, но есть шанс, что с ним удастся договориться. Действовать только по моему сигналу. Все ясно?
– Ясно, – ответил капитан. Его люди, похожие на огромных одинаковых муравьев, расположились вдоль стен и на крыше пристройки к большому магазину, в подвале которой и размещался Русский Арийский Легион.
Отмечая его присутствие, обшарпанную деревянную дверь украшала огромная алая свастика, дополненная мелкими буквами выполненной надписью «Жыды – сволочи!».
Окон в подвале не было, но офицеры все равно разговаривали за пределами обширного магазинного двора. Там, где их точно нельзя увидеть от подвальной двери.
– Ну, я пошел, – сказал майор, последний раз оправляя на себе бронежилет.
– Удачи, – капитан вскинул руку в приветствии.
Но не успел Виктор сделать и двух шагов, как раздался жуткий скрежет. Люк канализационного колодца, расположенного в самом центре двора, отъехал в сторону, и на свет божий явилась вихрастая голова.
Сопя и причмокивая, на поверхность выбрался лохматый молодой человек. Вслед за ним глазам майора явилась девушка, настолько тощая, что грязная, хотя и дорогая одежда болталась на ней как на вешалке. Ее рыжие волосы топорщились в беспорядке, на скуле темнел синяк.
Парочка деловито поставила люк на место, и по ушам Белкина вновь словно проехались наждаком. Двигались молодые люди медленно, будто что-то невидимое сковывало им руки и ноги.
Парень поднял глаза, и Виктор вздрогнул, столкнувшись с абсолютно бессмысленным, как у слабоумного, взглядом. Некоторое время молодой человек просто смотрел, потом повернулся к подруге.
– Слышь, Настюха, – проговорил он гнусаво, шлепая губами. – Ты тоже видишь этого чудика или это глюк? Нежто мы так хорошо ширнулись …
Взгляд у девицы оказался еще страшнее. Светлые, словно родниковая вода, глаза ее были лишены всякого выражения, точно два кружка льда.
– Не, Колян, это не глюк, – проговорила она тягуче после некоторого размышления. – Но непонятно, чего он делает тут…
«Вот черт, на наркоманов напоролись!» – с досадой подумал Виктор. Любители отравы встречались в Москве не так часто, и последнего майор видел несколько лет назад. А тут – такое «везение»….
Он махнул рукой.
От стены тенями отделились двое спецназовцев.
– О, да их много, – удивленно сказал лохматый парень за мгновение до того, как кулак бойца «Стальных когтей» обрушился ему на затылок.
Девицу бить не стали. Только зажали ей рот, чтобы не закричала ненароком.
Наркоманов поспешно утащили, и Виктор пошел дальше.
Стена пристройки была обшарпанной, словно с момента постройки ее ни разу не ремонтировали. Темная лужа у самой двери пахла чем-то приторно-сладким. Над ней с деловитым жужжанием летали зеленые мухи, толстые, словно осы,
«На обед прилетели» – пришла дурацкая мысль.
Виктор поспешно отогнал ее, перешагнул через лужу и нажал кнопку сбоку от двери. Где-то в глубине здания, чуть внизу, прогремела трель звонка. Некоторое время не происходило ничего, а затем совершенно неожиданно в двери открылся глазок. Прекрасно замаскированная заслонка бесшумно отъехала в сторону, обнажив недружелюбный стеклянный зрачок.
– Чего надо? – после паузы булькнул хриплый голос откуда-то сверху.
Виктор в удивлении глянул туда и обнаружил узкие щели динамика.
– Я разговариваю с господином Кочерыжным? – спросил майор.
– Что надо? – вновь повторил голос, вслед за чем донесся кашель.
– Поговорить.
– Проваливай, жидовская морда, – недружелюбно ответили из динамика. – А не то я дверцу открою и пугану тебя из автомата. Мало не покажется…
– Не стоит сердиться, – Белкин дружелюбно поднял руки. – У меня к вам …
– Я тебя не знаю! Проваливай! – взревел динамик. Информация о дурном нраве господина Кочерыжного и его склонности к экстремизму подтвердилась полностью.
– Ухожу, – сказал Виктор миролюбиво.
Когда развернулся, спиной чувствовал ненавидящий взгляд.
Перешагнув через лужу и выйдя из зоны видимости, майор махнул рукой. Стремительные черные тени метнулись вдоль стены, послышались глухие удары.
– Да она бронированная! – крикнул кто-то из бойцов. Хлипкая на вид дверка оказалась оборудована для самой упорной обороны.
– Вашу мать! – вскричал динамик. – Пришли за мной, агенты Моссада? Я вам покажу великий Израиль …
Откуда-то повалил дым. Боец «Стальных когтей», первым его глотнувший, зашатался и с судорожным всхлипом осел на землю. Остальные быстро подхватили пострадавшего товарища под мышки и отступили.
Виктору ничего не оставалось, как последовать за ними.
– Противогазы сюда! – капитан отдавал распоряжения решительно, в глазах блестела радость. Еще бы – когда еще представится такой шанс показать себя?
– Товарищ майор, наденьте это, – Белкин не сразу понял, что обращаются к нему.
Черная маска противогаза смотрелась уродливой, словно громадный гриб-паразит, который если присосется к твоему лицу, то по собственной воле не покинет его никогда.
Лямки больно врезались в затылок, а нос заложило горьким запахом резины.
Сквозь противогаз видно было хуже, но выбирать не приходилось.
Двое спецназовцев некоторое время возились около двери. Затем разом бросились в сторону. Ядовитый дым продолжал струиться из невидимых щелей и неряшливыми прядями полз по двору.
Шум от взрыва был слабый, словно лопнул воздушный шарик. Но там, где только что была дверь, обнаружилось темное отверстие, в которое черными хищными тенями устремились бойцы.
Ударил выстрел, затем еще один. Грохнула очередь.
– Ядреный корень! – выругался капитан так, что слышно было даже через противогаз. – Если он мне ребят покалечит …
Но выстрелов больше не было, а из подвала выбрались двое бойцов, несущих нечто дергающееся и судорожно извивающееся. На губах господина Кочерыжного пузырилась пена, а ядовитый дым (который потихоньку рассеивался) ему ничуть не мешал.
– Суки! – орал он. – Проститутки израильские! Продались жидам, предали Россию и Гитлера!
– Противогаз можно снять, – проговорил капитан.
Виктор с облегчением скинул опостылевшую резиновую маску и только тут ощутил, как вспотел. Прохладный ветер, пробежавшийся по мокрой коже, вызвал легкий озноб.