Его цель была, конечно же, не я, не врачи-реаниматоры, не отделка помещения, а та же Светлана, до сих пор не пришедшая в сознание. Чего они все до нее докопались? Вот загадка века!
И что прикажете мне делать? Киллер наверняка готов в любую секунду выстрелить сквозь стекло в распростертое на операционном столе неподвижное тело девушки. А ведь он легко может попасть в цель! Так что же делать? Бросаться грудью на Светлану и прикрывать ее, ожидая, когда обезоруженный мною дядя поднимет ствол, поставит к стенке врачей с поднятыми кверху руками, подойдет ко мне и пустит пулю в голову? Сначала мне, а потом Светлане, за которой и охотится?
Короче, я поступила по-другому. Схватила табурет, на котором сидела несколько минут назад, и запустила его в окно. Сколько стоит стекло, к тому же не одинарное, а двойное, я не успела подсчитать. Слишком мало времени ушло на бросок, и слишком быстро табурет летел по направлению к окну.
Результатом моих действий были взрывной звук от разлетевшегося на мелкие и крупные осколки стекла, падение на асфальт человека с пистолетом и единодушный вопль участников воскресительного процесса. Поначалу они притихли и, не издавая ни единого звука, следили за процессом борьбы добра и зла в отдельно взятом реанимационном отделении отдельно взятой прибрежноморской клиники. В самом конце шоу все встрепенулись и что-то невразумительно загалдели, показывая пальцами на дверь.
Повернувшись назад, я увидела, что киллер исчез в дверном проеме. Я хотела было броситься следом и произвести квалифицированное задержание, но вовремя вспомнила одну из основных заповедей телохранителя: постоянно находиться рядом именно с тем телом, которое охраняешь.
Уже второго злоумышленника, не считая целой уличной бригады, я упустила. Но для этого были объективные причины. Разве не так?
И тем не менее у меня на душе кошки скребли. С одной стороны, я позволила преступнику скрыться, а с другой — нельзя покидать охраняемого. А то вдруг откуда-нибудь с потолка, словно человек-паук, спустится некто третий, еще один из тех, кто жаждет крови девушки по имени Светлана.
Если разобраться, то меня еще нельзя считать приступившей к своим обязанностям, ведь договор не подписан и все мои действия по охране Светланы — сплошная моя личная инициатива. Правда, у нас и не было времени поговорить об этом.
— Послушайте! Что здесь происходит?! — возмутился неизвестно откуда появившийся Владимир Андреевич. — Что за беспредел?!
— Ничего особенного, — пожала я плечами. — Кто-то желает убить эту девушку. Вполне обычное дело в наше время.
— Обычное, говорите? — Ветеран операций по возвращению с того света снял свои очки и начал тщательно протирать их. — А может быть, вы правы. Для нас это уже вполне обычное явление — убить ближнего своего.
— Надо вызвать милицию! — воскликнула женщина-врач, росту которой позавидовал бы даже легендарный дядя Степа.
— Вызывайте, — устало я махнула рукой. — Мы с ней встретимся за сегодняшний день уже в третий раз. И начнем снова долго смотреть друг другу в глаза, мысленно спрашивая, что происходит. Я сама ничего не понимаю. Такое впечатление, будто полгорода ополчилось на Светлану. Устраивают на нее целые облавы! И кому она так успела насолить, интересно.
— А вы родственница девушки? — спросила другая женщина.
— Нет, мы знакомы всего несколько часов. Точнее не могу сказать, потому что сняла часы с руки, когда она ввалилась в мой номер.
— Как — ввалилась? — ужаснулась женщина-врач.
— Элементарно. Шла по коридору и упала. На мою беду, а может быть, на счастье девушки, это оказался мой номер. И вот теперь сижу я перед вами и отчитываюсь.
В этот момент Светлана открыла глаза.
— Надо же, стоило заговорить про вас, как вы пришли в себя! — всплеснул руками Владимир Андреевич, нагибаясь над девушкой. — Очень хорошо! Даже очень хорошо!
Я тут же подскочила к раненой. Я должна быть первой, кто задаст несколько вопросов.
— Как самочувствие? Нормально? Домой поедем?
Светлана смотрела на меня, видимо, прикидывая, на какой вопрос ответить в первую очередь — на первый, второй или третий.
Наконец она приняла решение.
— Нормально, — услышала я тихий голосок. — Где я?
— Не на небесах, это точно, — сказала я. — В тихом и спокойном месте, именуемом клиникой. Твой ангел-хранитель с тобой. Кстати, заходили два твоих друга, но уже ушли, даже не попрощавшись. Никакого воспитания.
Глаза девушки вновь закрылись. Кажется, она заснула. А я решилась ненадолго покинуть помещение. Мне показалось очень интересным, как охранник мог пропустить в клинику постороннего человека, который был вооружен и очень опасен. Я выскочила в фойе и увидела, что парнишка расползся по столу, уронив голову на его зеленоватую пластиковую поверхность.
Я тронула охранника за плечо, тот не пошевелился. Приложив палец к артерии на его шее, я убедилась, что парень жив, только находится в глубокой отключке.
Пришлось приводить его в чувство всеми доступными средствами, а доступно мне было только то, что было под руками, то есть сами же руки. Мои оплеухи не помогли, хотя и привлекли внимание медперсонала. Прибежали Владимир Андреевич и дежурная медсестра.
— С ним это обычное дело? — спросила я.
— В смысле… — не поняла дежурная сестра.
— Если парень любит поспать на посту, то это одно дело. Но если такого за ним не водится, то будем рассматривать происшедшее как нечто из ряда вон выходящее и требующее пристального рассмотрения.
— Вообще-то подобного за ним не водилось, — пожал плечами Владимир Андреевич.
Я нагнулась над парнем и принюхалась. Почувствовала приторно-сладкий запах эфира.
— По-моему, его просто усыпили, — высказала предположение я.
— Это мы сейчас поправим, — произнес Владимир Андреевич. — Принесите-ка нашатырь, Ольга Львовна.
Пухлая медсестра тут же испарилась, но вскоре появилась, держа в руке маленький коричневый пузырек и кусочек ватки.
— Я сама справлюсь, — сказала Ольга Львовна.
«Аромат» нашатыря, ударивший в нос парнишке, заставил его встрепенуться и открыть глаза.
— Вот блин! — Он заморгал белесыми глазами. — Что случилось? С чего вдруг вы здесь собрались?
— По твою душу, — сквозь зубы заметила я. — Спим на боевом посту? А в это время неизвестные злоумышленники пытаются застрелить пациента клиники.
Охранник переменился в лице.
— Я? Да вы что! Да никогда! Не может этого быть!
— В самом деле, Алексей! — упрекнул парня Владимир Андреевич. — Как же ты пропустил бандита в клинику!
— Я никого не пропускал, — снова заморгал глазами парнишка. — Помню, был человек в халате, мы с ним поговорили.
— О чем? — спросила я.
— Не помню.
— Ты давно работаешь в охране? — задала я вопрос.
— Две недели.
— Ладно, пойдем, сам посмотришь, что произошло, пока ты тут отдыхал на полу, если тебя это интересует.
Картина разрушений в реанимационной палате привела парня в ужас.
— Не может быть… Не может быть, — как заведенный повторял он, словно его заклинило на одной фразе. Но наконец сдвинулся с мертвой точки, и оказалось, что охранник знает и другие слова. — Я все исправлю. Мне только нужны молоток и гвозди.
— Сначала запри входную дверь на задвижку, горе луковое, — посоветовала я.
— Только где мы сейчас найдем стекло, чтобы вставить его в раму? — посетовала сестра. — Столяр придет только утром, а главврач нам голову оторвет.
— Вы ни в чем не виноваты, — сказала я. — Причина всему — криминал. Так что не берите в голову.
Прибыли милиционеры. Кто именно? Да, конечно, товарищ Корнейчук, собственной персоной! Увидев меня, он прямо переменился в лице. То ли обрадовался, то ли, наоборот, пал духом. Пока мы разговаривали, охранник раздобыл в подвале старый стенд из ДСП и стал приделывать кусок плиты к оконному проему.
Я задала лейтенанту вопрос о милицейской охране раненой девушки, но услышала в ответ, что работы много, людей не хватает. Мол, с удовольствием бы, но войдите в положение.
— А мне что прикажете делать? — поинтересовалась я. — Я, кстати, сюда отдыхать приехала. На две недели всего. Прошло только три дня, и тут такая история.
— Вы все правильно говорите, девушка, — кивал головой Корнейчук. — Потерпите до завтра, пожалуйста. Завтра мы что-нибудь придумаем. Сейчас ни начальства, ни людей нет. Только дежурные подразделения выезжают по вызовам. Обещаю, что завтра будет охрана. Хотя бы одного сотрудника, но выделят. Нам бы по горячим следам отыскать тех шалопаев.
— Шалопаев? Вы так называете убийц, которые преследуют приезжую девушку? — усмехнулась я, пораженная формулировкой. — Кстати, одного из них я запомнила очень хорошо, если понадобится опознание, то я всегда готова участвовать в этом благородном начинании.