Особенно я возмутилась в душе, когда он ухватился за дверку «УАЗа». Видимо, наша машина мешала ему добраться до «Газели». Что бандит собирался делать — отогнать «уазик» в сторону, застрелив водителя, или выполнить какой-нибудь другой маневр, — я не знала. Да и некогда мне было думать о намерениях нападающего.
Потому что как раз в этот момент человек с пистолетом оказался стоящим ко мне спиной. Допустить, чтобы киллер открыл дверцу и выстрелил в водителя, пусть даже ворчливого, я, естественно, не могла.
Я подсекла бандита ударом ноги, и тот опрокинулся навзничь. В ту же секунду я насела на него, ударила кулаком в подбородок и выхватила пистолет — «ТТ» без глушителя. Я не ошиблась, определив оружие на слух по выстрелам. Наконец-то во всей этой кутерьме со стрельбой у меня в руках было оружие. Пусть и чужое — ведь собираясь на отдых, я никак не предполагала, что попаду в подобную заварушку, и не взяла с собой собственный пистолет. Однако теперь я вооружена и смогу попытаться как-то противостоять атаке неизвестных убийц.
Я отбежала в сторону и спряталась за «Газелью». Выглянув из-за нее на секунду, увидела еще двоих мужчин, приближающихся к машине.
Будь что будет!
Я открыла огонь по бандитам. Выстрелы прозвучали, словно из нескольких бутылок шампанского вылетели пробки. Но била я не прицельно — в мои планы не входило намерение оставить на асфальте два трупа, чтобы потом объяснять работникам органов правопорядка, зачем я это сделала. Не люблю отвечать на вопросы типа «что» да «почему».
Мужчины бросились назад. Однако нападающих оказалось больше, чем двое. Я выглянула из-за машины «Скорой помощи» и чуть было не получила пулю в лоб. С той стороны обнаружились еще двое желающих пострелять. Пришлось выпустить пару пуль в их направлении.
Щелк! Щелк!
Все, кончились патроны. Ну, сейчас мне придется туго.
И в этот момент один из нападавших споткнулся и рухнул на асфальт. Там и остался лежать, неподвижный, словно окаменевшая глыба.
Сразу после этого, к моему удовольствию, противник отступил. Мужчина, которого я обезвредила, тоже исчез. Пришел в себя после моего удара несколько раньше, чем я рассчитывала. Вот так, стоит зазеваться на секунду, и все идет не как задумалось. Досадно, его тоже не помешало бы сдать правоохранительным органам, как и предыдущего, скрученного мной в пансионате. На этот раз не повезло, придется признать.
Я заглянула в кабину «УАЗа».
— Жив?
— Ну е-мое! — Это было, пожалуй, самое безобидное восклицание, которое я услышала из уст водителя, распластавшегося под собственным сиденьем. — Так и знал, что такая вот петрушка получится! И подкрепление не едет, блин!
— Слава богу, ты жив, парень, — выдохнула я. — Послушай, не в службу, а в дружбу, будь любезен, сдай немного назад. Я хоть посмотрю, что происходит там, внутри «Газели».
А внутри кареты «Скорой помощи» не было ничего хорошего. Светлана без сознания лежала… нет, не на специальной автомобильной кушетке, а прямо на полу. В салоне находился и знакомый мне мужчина-врач. Он упал на ноги девушки. Белый халат врача был в крови. Я попыталась нащупать пульс, но пульса не было.
Женщина-врач, сидевшая в кабине, забилась под сиденье. Точно так же поступил и водитель «Скорой помощи». Когда я открыла дверку, женщина громко вскрикнула, а потом, увидев всего-навсего меня, залилась горючими слезами.
— Господи! Что же это такое творится на белом свете!
Где-то я такое уже слышала.
Водитель «Газели» пришел в себя. Чертыхаясь, он с трудом выбрался из-под руля, выпрыгнул из кабины и, пошатываясь, прошелся вокруг машины, «подсчитывая убытки».
Вой сирен раздался прямо над ухом. Три «десятки» с мигалками и автобус со взводом ОМОНа окружили место происшествия. Тут же подоспела еще одна машина «Скорой помощи». На сей раз это была не «Газель», а древний бежевый «РАФ», скрипевший всеми рессорами. В прибывшей бригаде медиков были двое мужчин — один высокий и худой, как Дон Кихот, а второй низенький. Вместо того чтобы заняться делом, то есть раненой девушкой, они начали что-то обсуждать с женщиной-врачом, которая уже успела оправиться от шока и принялась рассказывать о том, что здесь произошло.
— Слушай! Еще одно покушение, что ли? — Из «десятки» выпрыгнул лейтенант Корнейчук собственной персоной. — Что за дела? Сколько живу на свете, такого беспредела не припомню. Прямо война без правил.
— Я тоже не могу вспомнить такого кошмара, хотя много чего повидала на своем веку, — были мои слова ему в ответ. — Надо срочно перенести девушку в другую машину «Скорой помощи». А вот врач, по-моему, мертв.
— Труп? — переспросил лейтенант. — Дождались. Слушай, тут целая банда орудовала, что ли? Прямо сицилийская мафия, точно! Всю машину изрешетили! Ремонту на многие тысячи рублей. Легче новую купить.
— Хватит болтать, помогите кто-нибудь перенести девушку в другую машину! — разозлилась я.
Пока я осторожно перекладывала тело погибшего врача, убирая его с ног Светланы, подоспели двое милиционеров, чтобы помочь.
— Товарищ лейтенант! Здесь еще один труп! — раздался крик с дороги.
— Не понял!
— Парень лет тридцати. Кто — то подстрелил его в спину.
Я похолодела. Вдруг это убийство повесят на меня? Я ведь тоже стреляла! Хотя, насколько мне помнилось, бандит упал подстреленный уже после того, как я израсходовала все патроны. В конце концов можно провести экспертизу. Короче, я притихла и стала вести себя как мышка. Правда, хватило меня ненадолго. Надо было заниматься Светланой.
— Как она? — спросил тут же озаботившийся Корнейчук. — Жива?
— Пульс очень слабый, — сказала я. — Боюсь за нее. Вдруг не довезем живой до клиники, что тогда? Надо было реанимацию вызывать, а не обычную бригаду. Мужчину-врача жалко. Видимо, благодаря ему Светлана осталась жива. Можно сказать, он закрыл ее своим телом.
Мы быстренько перенесли девушку в «РАФ», и машина понеслась по городу в сопровождении двух милицейских «десяток».
Глава 5
До клиники мы добрались благополучно, никаких новых попыток покушения на раненую девушку не было. Всю дорогу я была напряжена, как снайпер, который целых полчаса водит туда-сюда стволом своей винтовки и не может поймать в прицел террориста, находящегося почти на виду.
«Рафик» остановился у высокого крыльца трехэтажного здания. Из стеклянных дверей тут же выскочили санитары с каталкой. Светлану положили на нее и повезли в здание. Я последовала за ней.
Поодаль от входа, прямо в фойе, стоял стол, за которым сидел охранник, — молоденький парнишка с наивным взглядом и стрижкой ежиком. Наверное, только что вернулся из армии. Его взгляд рассеянно скользнул по нашей кавалькаде. Привычная картина, что и говорить. Весь день сиди и смотри, как доставляют больных.
Санитары свернули направо и подкатили каталку к массивным дверям с надписью «Реанимация». Двери открылись, и люди в белых халатах скрылись за ними. Я тоже хотела зайти внутрь, но путь мне преградил пожилой врач в белой шапочке, накрахмаленном халате и в очках с толстыми линзами.
— Вы куда, милая девушка? — строго проговорил он. — Посторонним вход воспрещен!
— Я сопровождаю раненую, — твердо ответила я. — Ту самую девушку, Светлану, которую только что доставили в вашу клинику.
— Вы кто? Родственница? — осведомился мужчина.
Приехали. Начался перекрестный допрос с пристрастием. Что-то надо отвечать, или сейчас меня отправят восвояси с чувством невыполненного долга. Хоть Светлана и не была официально моей клиенткой, но я почему-то ощущала ответственность за нее.
— М-м-м… Я, так сказать, доверенное лицо.
— Доверенным лицам в реанимационное отделение вход также воспрещен. Это правило, которое распространяется на всех без исключения. Сюда дозволяется заходить только персоналу клиники.
Вот такую нотацию прочитал мне местный Гиппократ.
— Да, но… — я развела руками.
— Никаких «но»! Правила существуют для всех. Вот именно, для всех! И для вас тоже.
Строгий дяденька. Старая закалка.
— Дело в том, — стала я объяснять, как могла, вежливо и доходчиво, — что мне необходимо быть рядом. Я — телохранитель. Понимаете?
— Не понимаю, — замотал головой доктор. — Кто телохранитель?
— Я.
Пришлось скромно потупить взор. Так хотелось, чтобы мне поверили!
— Вы, девушка?! — Линзы очков даже запотели, так он разволновался после моего сообщения. Его изумлению не было предела. — Вы — телохранитель?!
— А что, — недоумевающе спросила я, — разве так уж я непохожа на человека, который в состоянии охранять своего ближнего?
— Вы симпатичная девушка, только и всего. Будь я помоложе, — несколько игривым голосом произнес врач, — я бы взял на себя смелость поухаживать за вами. Да-да, рискнул бы.