– Почему же ты сразу не сказала?! – воскликнула она.
Невозмутимая бабуля поведала, что она должна была сначала увидеть, какой человек Костя, надо ли Лизке его опасаться или нет.
– Да, но нам-то ты могла сказать!
– За вами я тоже наблюдала, – ответила бабуля.
Ну, что тут скажешь!
Глава 2 «Я тебя люблю!»
Странная у нас получилась прогулка. Пока мы ждали Дашку у ее подъезда, Дима успел поцапаться с Костей из-за какой-то ерунды. Санька вообще стал угрюмым и почти не разговаривал, как я ни пыталась его расшевелить.
Весна все никак не могла начаться, хотя уже была середина марта. Днем солнце яростно топило снег, но к вечеру уставало, поспешно садилось за горизонт, и мороз снова сковывал дневные лужи.
Лед хрустел у нас под ногами. Мы с Дашкой шли впереди, а за нами молча вышагивали ребята.
– Почему все молчат? – спросила я, обернувшись, и наткнулась на три пары холодных глаз.
– Вас приморозило? – Я попыталась пошутить.
Куда там! Костя неожиданно остановился и сказал, ни на кого не глядя, что ему надо уйти. Он как-то очень неловко тряхнул руки Санька и Димы, кивнул нам и ушел. Мы с Дашкой переглянулись недоуменно. И тут меня осенило:
– Сань, – сказала я, – кажется, я нагулялась, да и бабуля дома одна. Проводи меня, пожалуйста.
– Конечно, – торопливо согласился Саня и сразу же подошел ко мне.
– Надеюсь, вы не обидитесь? – обратилась я к Даше и Диме.
Я очень хотела оставить их вдвоем, вот и случай подвернулся. Я взяла Саню под руку и увела его.
Мы еще побродили немного. Саня оттаял, говорил о музыке, о том, какую он хочет гитару, о новых компьютерных играх, рассказывал смешные истории. Мы еще посидели у меня, поболтали с бабулей. В общем, Санек ушел поздно и совершенно счастливый. Да, видимо, у меня такой уж выдался день: я старалась сделать всех счастливыми. Правда, не всегда удавалось, но я очень старалась.
На следующий день я дала себе слово: во что бы то ни стало закончить реферат. С самого утра, накормив бабулю завтраком, я сбегала в магазин, купила необходимые продукты, по-быстрому сварила суп и второе к обеду.
Выдохнула и уселась за книги.
Не тут-то было! Телефон зазвонил настойчиво и требовательно. «Не буду брать трубку, – решила я, – пусть бабуля беседует». Причем еще утром мы договорились, что сегодня на телефонные звонки отвечает она и старается вежливо объяснять моим приятелям, что я занята и к телефону подойти не могу.
Бабуля честно взяла трубку, я расслабилась и уткнулась в свои записи. Но через пару минут до меня донеслось:
– Маргоша!
В сердцах швырнув ручку на стол, я поднялась и пошла к ней:
– Бабуль, я же просила!
– Но это был Костя, – с невинным видом сообщила она, – и я ему сказала, что ты занята. Он спросил: чем? Я ответила, что ты заперлась у себя в комнате и никого не принимаешь.
– Отлично! – Я развела руками. – Ты не могла сказать, что я пишу реферат? К чему все эти подробности?
– Во-первых, я не знаю, что ты там пишешь, – невозмутимо ответила она, – девушки твоего возраста часто пишут стихи...
– Какие стихи, ба!
– Во-вторых, – она как будто не слышала меня, – Костя сказал, что зайдет, и ты сама сможешь сказать ему о своих литературных опытах.
– Ты меня без ножа режешь! – возмутилась я. – Мне никогда не закончить этот несчастный реферат!
– Как тебе не стыдно! – насупилась бабуля. – Раньше, когда ты нуждалась в Косте, он приходил без предупреждения. А теперь ты не хочешь принять его из-за какой-то ненужной писульки. Не забывай, в конце концов, он наш родственник, крестный отец твоей племянницы.
Да, действительно, мы с Костей, вроде как кумовья, кажется, это так называется. Когда мама приняла решение окрестить маленькую Дашу, Костя сразу же вызвался быть крестным. Бабуля права.
Костя уже несколько месяцев работал в автосервисе и всюду раскатывал на старом «Москвиче», лично им восстановленном. Костя очень гордится своей машиной, постоянно рассказывает о ней, все время что-то усовершенствует и грозится со временем полностью модернизировать старичка. В гараже он проводил теперь почти все свободное время. С тех пор, как Лиза увезла маленькую Дашку в Питер, Костя не так часто стал бывать у нас, как раньше. Он как будто даже теперь стесняется. Несколько раз я пыталась поговорить с ним, но он уходил от моих вопросов – стоило мне начать спрашивать, как Костя вспоминал о каких-то срочных делах и убегал. Вчера он тоже сбежал довольно странно. Может, хоть сегодня объяснит, что с ним происходит.
После всего, что случилось, с Лизой они все-таки встретились. Блудная дочь и сестра, пережив в Питере бурю, явилась в семью на Новый год; поговорили с Костей довольно мирно, расстались хорошо. Он только переживал за Дашку и все время говорил Лизе, что теперь она мать и должна стать серьезнее. Я не замечала за ним никаких попыток вернуть Лизу. Он даже как-то сказал, что их отношения были просто детской дружбой, что с тех пор много воды утекло и все изменилось. Значит, он не страдал и не был влюблен в нее. С другой стороны, я знала, что Костя оказался в некотором вакууме: прежние его приятели, если можно их так назвать, или сидели в тюрьме, или служили в армии. А с девушками он, насколько мне известно, не встречался. Так что все его общение сводилось к нашей компании. Но, наверное, ему с нами было не очень интересно, ведь ему почти двадцать лет, а дружит он с пацанами и девчонками, которым едва исполнилось шестнадцать.
Но он не жаловался. Часто ссылался на занятость – то говорил, что много работы, то что надо сделать какие-то дела по дому. Но я знала, что большую часть времени он торчит в отцовском гараже.
Пожалуй, с Саньком Костя сдружился больше, чем с остальными. Хотя ходил иногда на репетиции в студию, где играли ребята, собравшиеся организовать рок-группу. Даже ездил в театр на спектакли к Диме. Ребята помогали ему восстанавливать «Москвич», и, кажется, все были вполне довольны. Но, что-то происходило – что-то, чего я не понимала. Какие-то недомолвки, странные взгляды, затаенные обиды. И, главное, все это скрывалось от меня тщательно, а я не люблю недомолвок и тайн.
Костя явился довольно скоро.
– Ты одна? – спросил он с порога.
– С бабулей.
– Ну да...
Он прошел на кухню – скорее по привычке, он всегда проходит на кухню. Я заметила, что настроение у него со вчерашнего дня не улучшилось. Он забился в угол, скрестил руки на груди и смотрел исподлобья, как я кручусь по кухне: ставлю чайник, достаю из шкафа чашки...
– Присядь, я ненадолго, – приказал он.
Я опешила и опустилась на подвернувшийся стул. Честно говоря, еще никто не говорил со мной в таком тоне, было от чего растеряться. Пока я приходила в себя, думая, что бы такое ему ответить, чтобы поставить на место, Костя разразился неожиданно длинной речью:
– Рита, я пришел, чтобы сказать тебе: я тебя люблю! Не перебивай! – остановил меня он, заметив, что я хочу что-то сказать. – Я понимаю, у меня нет никаких шансов. Даже если бы и были, что я могу тебе предложить? Ты знаешь, ты очень красивая девушка. Не надо отнекиваться! Каждая девушка знает, красивая она или нет. И ты знаешь прекрасно. Так вот, у тебя все более или менее наладилось, теперь тебе надо учиться, строить свою жизнь. А для меня в этой твоей новой жизни места нет. – Он опустил голову, выдохнул и продолжил: – Это главное, что я хотел сказать. А теперь, о вчерашнем, и не только. – Он поднял на меня глаза и строго посмотрел. – Ты встречаешься с Саней. Он хороший парень, я одобряю. Но вокруг тебя вьются другие, их много, их всегда будет много. Они могут вскружить тебе голову, и ты повторишь судьбу своей сестры. Этого быть не должно! Поэтому я дал себе слово следить за тобой, и, если что, я смогу повлиять если не на тебя, то на твоих слишком рьяных обожателей. – Он был грозен, последние слова произнес с горящими глазами и побледневшими скулами.
– Все сказал? – как можно спокойнее спросила я.
– Да.
– В таком случае выслушай меня. Я-то думала, что мы с тобой друзья, а друзья, это в первую очередь доверие! Я тебе доверяла. Да, ты действительно помог мне в трудное время. Что там, не только мне, всей моей семье. Но теперь ты хочешь получить плату?
– Я не... – начал Костя.
Но я перебила его. Откуда-то взялась удивительная решительность.
– Погоди, я дала тебе высказаться. Так вот, ты решил почему-то, что имеешь на меня права. То есть ты утверждаешь теперь, что в меня влюблен, а значит, я должна соответствовать твоим представлениям о моей дальнейшей жизни. По-видимому, ты считаешь, что лучше тебя никто моей судьбой распорядиться не может, даже я сама. Ты заранее отказываешься от меня, по твоим же словам, и в то же время собираешься влиять на меня. Послушай, неужели я так сильно тебе задолжала? И есть ли возможность отдать тебе долг в другой валюте?
Кажется, я наговорила лишнего. Костя вскочил, опрокинув стул, и бросился в коридор. Там он отчаянно рванул свою куртку с вешалки, оборвал крючок и, не одеваясь, яростно схватился за дверную ручку, забыв, что надо повернуть замок.