— Выслушайте мое предложение. Завтра утром я, как всегда, буду прогуливаться по берегу. Ничего странного, если вы окажетесь там в то же время, правда?
— Дело не в этом.
— Наша встреча будет настолько случайной, что, увидев нас, никому и в голову не придет, что мы заранее договорились о встрече. Я покажу вам проход среди скал, который ведет к облюбованной ворами пещере, затем мы обсудим, как устроить ловушку. А теперь, прошу прощения, мне просто необходимо оказать помощь миссис Стоун.
— Проклятие, женщина! — Черные брови Гидеона собрались в мрачную тучу. — Может, быть, вы и привыкли отдавать приказы направо и налево, но командовать мною вам не удастся, пусть у вас не возникает даже мысли на сей счет.
В этот момент миссис Стоун беспомощно застонала:
— О… О, небеса. У меня все косточки болят. — Ее веки нервно задергались.
Гарриет одной рукой поднесла соль к носу экономки, а другой замахала виконту, указывая на дверь.
— Прошу вас, уходите, милорд, — зашептала она, не оборачиваясь. — Я вынуждена настаивать. С миссис Стоун, без сомнения, случится истерика, если она увидит вас. Я встречусь с вами завтра утром на берегу в десять часов. Только таким образом вы отыщете нужную пещеру. Поверьте мне.
Гидеон заколебался. Ему не хотелось уступать, но с доводами Гарриет не поспоришь. Он прищурил свои золотисто-коричневые глаза:
— Прекрасно. Мы договорились: завтра утром в десять часов на берегу. После чего ваше участие в данном предприятии заканчивается, мисс Померой. Я ясно выражаюсь?
— Предельно ясно, милорд.
В его оценивающем взгляде она заметила недоверие. «Может быть, его не очень убедила моя успокаивающая улыбка», — предположила Гарриет. Виконт проследовал мимо нее в холл.
— Всего доброго, мисс Померой. — Он решительно водрузил шляпу на голову.
— Всего доброго, милорд. И благодарю вас, что так быстро откликнулись на мое письмо. Я очень высоко ценю вашу помощь в этом деле. Полагаю, вы без труда со всем справитесь.
— Я восхищен тем, что вы сочли меня подходящим кандидатом на вакансию, которую так стремились заполнить, — проворчал он. — Посмотрим, какова будет ваша признательность, когда я выполню задание и вернусь за вознаграждением.
Гарриет вздрогнула от холодного сарказма в его голосе. Она проводила взглядом высокую фигуру виконта. Он решительно распахнул дверь и вышел на залитую мартовским солнцем улицу, так и не обернувшись.
Гарриет заметила огромного гнедого жеребца, терпеливо ожидающего хозяина. Конь, под стать Гидеону, был очень массивным, с мощными мышцами и упрямым изгибом головы. Он выглядел достаточно сильным и воинственным, чтобы нести на поле брани облаченного в доспехи древнего рыцаря.
Гарриет прислушалась к затухающему стуку копыт. Какое-то время она стояла на коленях рядом с экономкой. Холл снова показался ей просторным. В присутствии Сент-Джастина он был ужасно тесным.
Вздрогнув, Гарриет поняла, что дикое, изуродованное шрамом лицо Сент-Джастина прочно запечатлелось в ее памяти. Никогда прежде она не встречала такого человека.
Он был невероятно большой. Высокий, статный, с широкими могучими плечами. У него огромные руки и ноги. Гарриет вдруг стало интересно, берут ли перчаточных дел мастера и сапожники с виконта дороже за дополнительный расход материала на каждую пару перчаток и сапог?
На вид Сент-Джастину можно было дать лет тридцать пять. Все, что имело к нему отношение, было тяжелым и сильным, и даже устрашающим.
Увидев его лицо, Гарриет сразу вспомнила великолепного льва из бродячего зверинца мистера Питершемтари. Даже его глаза имели что-то общее с глазами дикого зверя. Необыкновенные глаза, подумала Гарриет, золотисто-карие, полные проницательности и холодного ума.