«Надеюсь, из-за этого у меня не будет неприятностей», — подумала я, а вслух сказала:
— Очень приятно.
Кирилл с интересом разглядывал меня. Затянувшаяся пауза начала действовать мне на нервы. И в этот момент подоспела помощь в лице Ильина-старшего. Он оценил ситуацию и произнес дружелюбно:
— Вы уже успели познакомиться?
Мы одновременно кивнули. Говорить в такой обстановке мне казалось кощунственным, поэтому я молчала. Тишину снова нарушил Дмитрий Александрович, который изъявил желание познакомить меня со всеми остальными и направился было к выходу, чтобы сразу же приступить к делу. Я остановила его жестом и произнесла:
— Я думаю, это не совсем уместно сейчас, время еще будет.
Дверь вдруг распахнулась, и в комнате появилась немолодая женщина в черном платье и белом передничке, которая катила перед собой сервировочный столик. На нем стояли малюсенькая чашечка, очевидно, из очень дорогого фарфора, такие же изящные кофейник, сахарница и блюдце с чем-то съестным.
— Надежда Сергеевна, это Танечка, она прилетела сегодня, — сказал Кирилл, указав в мою сторону.
Домработница посмотрела на меня уставшими глазами и кивнула:
— Где прикажете отвести ей комнату? — она работала, по-видимому, уже давно и понимала хозяев с полуслова.
Дмитрий Александрович напряженно посмотрел на меня, я прочитала в его взгляде то, что мы забыли обсудить эту деталь. Но всего ведь не упомнишь!
— Татьяна еще не подумала, где ей будет удобно, — спас положение Кирилл, заметив нашу растерянность.
Надежда Сергеевна кивнула и бесшумно вышла. Итак, представление началось.
Дмитрий Александрович встал и рывком достал из бара бутылку коньяка. Плеснув трясущимися руками несколько капель на дно широкой рюмки, он обернулся ко мне.
— И как с этим быть? — он опять смотрел растерянными глазами, но не на меня, а куда-то, казалось, сквозь меня. Его мысли были далеко отсюда.
— Все очень просто, — мой голос звучал спокойно. — Я ведь не полноправный член семьи, поэтому никому не покажется странным, если я поселюсь в гостинице.
* * *Время неумолимо передвигало стрелки на старинных напольных часах. Дмитрий Александрович нервно поглядывал в их сторону. Кирилл спокойно пил яблочный сок и покачивал ногой в такт какой-то, вероятно, крутящейся в его голове мелодии. Мне даже показалось, что ему совершенно безразлично то, что происходит в доме. «Странно, сестра родная все-таки», — успела подумать я, когда дверь распахнулась и в комнату почти влетела симпатичная стройная девушка в траурной одежде.
— Вот вы где! — воскликнула она и, заметив меня, осеклась.
Девушка стояла в дверях, растерянно глядя на сидящих в комнате. На вид ей было двадцать три — двадцать четыре года. Темные каштановые волосы переливались на свету, в огромных голубых глазах утонул, наверное, не один десяток мужчин. Судя по внешности — фотомодель, хотя обычно в таком возрасте девушки этой профессии уже благополучно выходят замуж за своих спонсоров, если им удается вовремя охомутать солидных дядечек, и уходят из модельного бизнеса. Вероятно, так и собиралась сделать Полина. Как я догадалась, что было в принципе нетрудно, это и была Ксения Богданова, подруга погибшей. Девушка все еще недоверчиво смотрела на меня, когда Дмитрий Александрович заметил ее недоумение и произнес:
— Ксюша, познакомься, это Татьяна Иванова, моя близкая подруга. Только сегодня прилетела.
— А Полина ничего мне не рассказывала, — растерянно пробормотала Богданова и присела на краешек дивана. Она замолчала, потом вдруг спохватилась: — Кстати, я зачем вообще пришла? — было заметно, что трагедия оставила свой след на всех — Ксения вела себя словно потерянная. — А, ну да, вас Олег искал…
— Танечка, я сейчас вернусь, — Дмитрий Александрович поспешил к так и не состоявшемуся зятю. — Ты меня извинишь?
Я кивнула. Кирилл тоже ушел, правда, молча. Я осталась наедине с девушкой. Ее, судя по всему, не слишком устраивала моя компания, и она сидела как на иголках. Можно было подумать, что ее мозг напряженно работает в поисках уважительной причины, которая бы позволила ей поскорее покинуть комнату. «Что-то ты дергаешься, подруга. Может, рыльце в пушку?» — подумала я, а вслух произнесла, стараясь придать своему лицу выражение святой невинности:
— Как же произошло все… Прямо перед свадьбой — и такое горе. Дима сильно переживает, даже осунулся. Он мне про дочь мало рассказывал. Может, ты прольешь свет на ее жизнь? Мне так интересно…
По моему тону нельзя было догадаться о корыстных целях вопроса, но Ксения как-то странно на меня посмотрела и сказала:
— Вы знаете, сегодня такой день… Да, впрочем, вам не понять… — Мысли девушки как-то судорожно превращались в слова. — Мне трудно сейчас говорить об этом, а вы можете спокойно узнать все от кого-нибудь другого.
Она специально сделала акцент на «вы», чтобы показать — в подруги мне набиваться к ней вряд ли стоит. Держит расстояние… Ну да ладно. Но все-таки обидно, что я получила от ворот поворот. Надо же, не успела толком к делу приступить, а щелчок по носу уже схлопотала. Надеюсь, с другими мне больше повезет.
Дверь открылась, и вошел Дмитрий Александрович. Ксения быстренько юркнула в образовавшийся проем. Только я ее персону без внимания не оставлю, не на ту она напала, если думает иначе.
— Что-то произошло? — спросил Ильин. Похоже, в этом доме он — единственный, кто будет относиться ко мне хорошо.
— Да нет, ничего особенного, просто у всех нервы на пределе, — ответила я, стараясь не подать вида, что мне неприятно. У него и своих забот, и проблем достаточно.
— Пойдем? Машина из похоронного агентства уже приехала…
* * *Полина лежала в гробу, усыпанная белыми розами, в подвенечном платье. Казалось, она просто заснула и жизнь все еще наполняла ее тело, потому что на ее щеках, освещенных ярким солнцем, играл румянец. Даже в смерти девушка выглядела просто потрясающе. Мне стало не по себе. За свою жизнь я видела много умерших людей, причем в некоторых случаях это зрелище было не для слабонервных, но осознать, что красивая и молодая женщина таким нелепым образом покинула этот мир, было почему-то трудно.
Никто не рыдал, не бился в истерике. Вероятно, потому, что и остальные, так же как я, не поверили до конца в случившееся. Хотя со смертью близкого человека всегда трудно смириться. Проходит время, и просто отвыкаешь от его присутствия, но осознавать, что он больше никогда не появится рядом, тяжело.
Через десять минут гроб погрузили в специальный автобус, и все многочисленные желающие попрощаться с девушкой на кладбище расселись по своим автомобилям. Я села вместе с Дмитрием Александровичем и Кириллом. По дороге до самого кладбища в салоне стояла полная тишина. Я подумала, что в других машинах сейчас вряд ли наблюдается аналогичная ситуация. Люди, собравшиеся на эти похороны, хоть и относятся к другому социальному классу нашего общества, чем неизменные старушки около подъездов, но все же склонны к сплетням не меньше их, просто темы для обсуждения другие.
На кладбище с памятника на памятник прыгали весело чирикающие беззаботные птички. На них никто не обращал внимания. Я всматривалась в лица, выискивая в них что-нибудь подозрительное. В целом картина была бесперспективной: никто не вызывал недоверия. К тому же и моя хваленая интуиция молчала, поддавшись всеобщему подавленному настроению. Погода резко контрастировала с происходящими событиями, и от этого на душе становилось еще тоскливее.
Но вот обычная церемония прощания подошла к концу, и вскоре на кладбище стало одним холмиком больше. Процессия двинулась обратно в особняк, где должен был состояться прощальный ужин. На обратном пути в нашей машине стояла та же тишина. Дмитрий Александрович рассеянно наблюдал за проплывающим за окном пейзажем, не веря, что все закончилось. Мне было искренне его жаль — сейчас ему предстояло выслушать массу соболезнований и сожалений. Кирилл нахально рассматривал мою персону, всем своим видом показывая, что не очень-то мне доверяет. Что ж, придется доказать ему, что некоторые женщины могут умело сочетать ум и красоту… в одном флаконе, так сказать. Этим я и собиралась заняться в ближайшее время.
* * *В просторной столовой уже был накрыт огромный стол. Я изъявила желание посмотреть комнату Полины, и Надежда Сергеевна повела меня по длинным коридорам. Да, в таком доме можно запросто заблудиться, как Алиса в Зазеркалье. Доведя до цели, домработница любезно оставила меня одну, не задавая лишних вопросов.
Комната представляла собой помещение довольно внушительных размеров с огромной кроватью посередине. «Полина жила как принцесса», — заметила я и приступила к осмотру небольшого туалетного столика, который был заставлен косметикой и парфюмерией известных фирм-производителей. Я взяла в руки небольшой флакончик с духами. «Ультрафиолет» от Пако Рабанна — у девушки был неплохой вкус. Порывшись среди множества бумаг, не представляющих интереса, и увесистой кипы фотографий, я не нашла ничего подозрительного и закончила обыск, пока меня кто-нибудь не застал за этим не очень благородным занятием.