– Невероятно! – воскликнул он. – Никогда бы не мог поверить, что на склонах Джебел-Сикаита, где примерно в 2000 году до Рождества Христова были открыты первые изумруды, могло таиться подобное чудо!
– Вы очень точно заметили: чудо! – откликнулся раввин. – И они вовсе не ведут своего происхождения с берегов Красного моря. Не стоит забывать: это «Урим» и «Туммим», «Свет» и «Совершенство», и они были переданы самим Ягве пророку Илии, к чьему роду я принадлежу...
– Что вы хотите этим сказать?
– То, что Великий Раввин Палестины естественно наследует Великому Первосвященнику древних времен и что однажды меня призовут к этому высокому служению... Тогда «Свет» и «Совершенство» позволят мне услышать голос Всевышнего... Вот почему они мне необходимы!
– Я говорю вам: напрасные мечты! Подумайте лучше о том, что если эти камни не были погребены в незапамятные времена, то должны были пройти путь, который невозможно проследить, что их, вероятно, разделили, а может, и раздробили...
Он не решился добавить: «...если считать, что они вообще существовали не только в предании и изображение не является плодом фантазии романтически настроенного художника», – но и без того его сомнения натолкнулись на полное уверенности возражение:
– Нет! Ягве такого не допустил бы. Я знаю, что они существуют и сейчас, знаю, что их великолепию ничто не повредило. Ничего другого и вообразить невозможно!
– Вот это и называется слепой верой! – не без иронии произнес Альдо, которому не слишком понравился фанатический огонек, блеснувший на мгновение в полуприкрытых тяжелыми веками глазах раввина. Он никогда бы не позволил себе подумать так, когда Аронов рассказывал ему о пекторали, впрочем, подобная мысль вообще не могла бы тогда прийти ему в голову. – Что бы там ни было, насколько я понимаю, вы отправляете меня на новые поиски Грааля – разве не говорили, что эта Чаша, между прочим, тоже священная, была сделана из цельного громадного изумруда? Но ведь я не Галахад, не Персеваль и не Ланселот! Я всего лишь коммерсант, к тому же молодожен, надеющийся стать отцом семейства и...
– Не болтайте глупостей! – вдруг взорвался Гольберг. – Вы человек, избранный Симоном Ароновым. А это означает, что только вы один способны найти «Свет» и «Совершенство». И вы должны это сделать! Это необходимо для Израиля.
– Послушайте, господин раввин, – сделал Морозини еще одну попытку, чувствуя, что тоже вот-вот вспылит, – единственное, что я могу пообещать вам, – если я волею судьбы набреду на след ваших изумрудов, то пойду по этому следу, но выбросьте из головы мысль о том, что я целиком отдамся этим поискам. А теперь, если вам угодно объяснить мне, как выйти отсюда, я хотел бы вернуться к себе в отель. Представьте себе, у меня замерзли ноги!
Он ожидал приступа гнева, ярости, возмущения, ожидал, что раввин будет настаивать, может быть, примется умолять его, но ничего такого не произошло. Гольберг всего лишь посмотрел на часы и улыбнулся.
– Вы можете еще передумать... Да, я забыл сказать об одной существенной детали. Поскольку для вас как для коммерсанта деньги имеют определенное значение...
– А для вас – нет?
– В большей или в меньшей степени... В день, когда вы доставите мне «Урим» и «Туммим», я заплачу вам полмиллиона долларов.
Хотя Морозини и удивило то, каким крупным оказалось предложенное ему вознаграждение, он не подал виду и лишь пожал плечами.
– Да хоть бы вы и целый миллион мне предложили, я не изменю своего решения! Если мне попадутся ваши камни, я верну их вам без всякого вознаграждения, мне хватит и возмещения расходов – на их покупку, например, – но ни на что другое не рассчитывайте!
– Значит, вы не станете утруждать себя поисками изумрудов?
– Вы на редкость понятливы! Знаете, за три года ваша пектораль просто перевернула всю мою жизнь, а я слишком дорожу тем, что сейчас имею, чтобы начать все сначала. Молите Бога, чтобы мне улыбнулась удача, а поскольку вы – верный Его слуга, – может быть, Он и смилостивится к вам. Итак, мы все прояснили, и мне пора в обратный путь.
– Еще минуточку, раз уж вы вспомнили о Всевышнем! Известно ли вам, что именно водой из Силоамской купели Христос исцелил слепого?
– Да, я знаю об этом.
– Я надеялся, что такое же чудо произойдет здесь и с вами, князь, потому что вы слепы, вам не дано предвидеть, какие тяжелые последствия может иметь ваш отказ и для будущего этой несчастной, раздираемой на части страны, так и для вашего собственного!