– Ясно, – кивком головы Каманин позволил Панчуку сесть и вопросительно посмотрел на Крутова. – А что скажет отдел боевого планирования?
Поднявшись со своего места, Родион Крутов коротко доложил:
– Для разработки каких-либо контрмер недостаточно исходных данных.
– Понятно, понятно, – закивал генерал, делая в еженедельнике новую запись. Через секунду, оторвавшись от своего занятия, быстро заговорил: – Значит, так, государи мои. Сто двадцать артиллерийских стволов могут таких бед натворить, что мы захлебнемся в людской крови и слезах. Поэтому работайте, как стахановцы, ночи не спите (режим наиболее благоприятного трудопроизводства я лично вам обеспечу), но чтоб все до единой пусковые установки были перехвачены. Ясно?
– Так точно, – коротко ответили офицеры, вытянувшись во фрунт перед генеральским столом.
– Действуйте.
Огромный механизм ГРУ продолжал работать в прежнем режиме, только где-то внутри его, в самой сердцевине, темп работы значительно ускорился. Летели шифрограммы на юго-восток, резиденты перенацеливали на новое задание свою агентуру, расконсервировали «резервистов»[5], перекрывая ими возможные пути прохода каравана с ракетными установками.
Сто двадцать комплексов – не иголка в стоге сена, и вскоре «Атила» доложил о появлении каравана грузовых машин на территории подпольной фабрики по сборке реактивных снарядов… Следующее сообщение было об испытании пусковых установок…
И наконец через две недели новая депеша.
«Центру.
Караван из десяти мини-грузовиков «Тойота» выехал в район пакистано-афганской границы, после пересечения которой взял курс на Файзабад (центр формирования контрабандистских караванов). По-видимому, в ближайшие пять дней будет осуществлен переход таджикской границы.
Атила».
– Данные верны? – не глядя на Панчука, спросил генерал Каманин, прикуривая очередную сигарету.
– Сообщение о приезде колонны груженых мини-грузовиков в Файзабад подтвердили еще два независимых информационных источника. Они, кстати, доложили о формировании большого каравана почти на полсотни лошадей и ослов, – доложил начальник аналитического отдела. – Кроме трех десятков погонщиков для сопровождения наняли отряд душманов «непримиримого» полевого командира Малика Фазимбека, почти полторы сотни активных стволов. Кроме этого, агентура со стороны Таджикистана докладывает об оживлении в приграничных районах.
– Готовятся, – генерал как опытный разведчик понимал, какие необходимы были ресурсы для осуществления подобной акции. – Действительно, спонсор у них хороший, щедрый, я бы сказал. – Немного помолчав, Каманин посмотрел на подчиненного и нарочито бодрым голосом спросил: – Ну что, Михаил, будем направлять в Таджикистан бригаду спецназа? Чтобы у ребят было время приготовиться к встрече «дорогих» гостей?
– Думаю, появление нового подразделения в Таджикистане мы скрыть не сумеем и, как понимаете, можем спугнуть контрабандистов, – ответил Панчук.
– А твое мнение?
Генеральский вопрос не стал для Михаила неожиданным, Панчук обдумывал его не один день.
– Думаю, будет эффективнее использовать одну-две роты разведбатальона двести первой дивизии, усилить несколькими минометными расчетами и взводом тяжелых пулеметов. Народ там боевой и, главное, к местным особенностям привычный. Официально выведем из расположения части на «учения», а потом скрытно перебросим вертолетами в нужный квадрат.
– Логично, – вынужден был признать генерал-лейтенант. – Ну, а кто, Михаил Иванович, должен возглавить эту операцию, как думаешь?
– Раз я потянул всю игру на себя, разрешите мне и возглавить операцию, – предложил полковник Панчук.
Как обычно, Каманин думал недолго, его мозг, как отлаженный мощный сверхскоростной компьютер, взвесив все «за» и «против», дал категоричный и по-генеральски краткий ответ:
– Добро. Действуй, полковник.
Безжалостное таджикское солнце немилосердно жгло горы, накаляя базальт и высушивая редкую растительность, пустившую корни в расщелинах скал и на крутых горных отрогах.
По горной тропе медленно двигался вьючный караван. Лошади, мулы, ослы, груженные кожаными вьюками, брезентовыми мешками и деревянными ящиками непривычного для этих мест ядовито-зеленого цвета.
Тропа, тянущаяся среди гор, была широкой, местами погонщики могли вести животных по двое в ряд, а то и по трое. Это значительно сокращало протяженность каравана.
Покачиваясь на ладном скакуне, пятидесятилетний Малик Фазимбек время от времени поглаживал черную с проседью длинную бороду, искоса поглядывая на своего соседа, маленького и толстого пакистанца. Опытный воин, начавший воевать еще с королевскими солдатами и за тридцать лет боевых действий изучивший всевозможные варианты человеческой натуры, никак не мог понять, как могли поручить столь ответственное дело (караван из почти сотни лошадей) такому незначительному человечку. Пакистанец был толстый, с тройным подбородком и вечно сонными глазами.
«Я бы такому не доверил стеречь и стреноженного верблюда», – с неприязнью думал Малик Фазимбек о пакистанце, которого ему представили как хозяина каравана. Впрочем, вожаку «непримиримых» было плевать, кто хозяин, главное, за сопровождение ему была обещана сумма в сто тысяч долларов, половину заплатили в качестве аванса. Теперь, когда Малик вернется обратно, он наконец сможет на собранные деньги купить оборудование для перегонной фабрики, и больше ему не потребуется водить караваны с опием и героином за границу. Он сам будет снаряжать караваны.
Тропа, как гигантская рептилия, скользнула в узкий проход ущелья. Теперь горы отвесными стенами закрыли от караванщиков палящее солнце, от влажной земли ощутимо потянуло прохладой.
Малик снял с бритой головы тюрбан, давая коже насладиться этой прохладой. Как всякий опытный воин, он верил во множество примет, считая, что именно они помогают ему выжить. Одной из таких примет был переход границы. Если легко перешли через Пяндж, то и дальше все пройдет гладко, но если во время форсирования пограничной реки возникли какие-то накладки, жди беды.
В этот раз, чтобы запутать погранцов, Фазимбек половину своего отряда разделил на группы и отправил мобильными командами терроризировать пограничников, отвлекая их от места настоящего перехода.
И когда первые лошади вошли в мутные воды Пянджа, со стороны границы не прозвучало ни одного выстрела.
«Все будет хорошо», – решил для себя Малик, оказавшись на противоположном берегу.
Командиру «непримиримых» было невдомек, что все время его отряд и караван, который бдительно охраняли моджахеды, находился под неусыпным контролем. Каждый шаг каравана фиксировался специальными наблюдательными постами с нависших гор, с пролетающих высоко в небе самолетов-разведчиков, и даже барражирующие в бесконечном космосе разведывательные спутники фиксировали движение каравана…
Узкий проход в ущелье сменился широкой залысиной. Между гор образовалась огромная поляна, равная по площади двум футбольным полям. Ровной ее можно было назвать с большой натяжкой. Широкая, хорошо протоптанная тропа единой линией протянулась из края в край. По ее сторонам в беспорядке громоздились валуны, поросшие редкой зеленью.
Выбравшись из каменного мешка, Малик Фазимбек поднес раскрытую ладонь к глазам, полуденное солнце по-прежнему нестерпимо жгло. Все же командир «непримиримых» был доволен собой, оставалось пройти двести пятьдесят километров, после чего товар с животных перегрузят на автомобили, и он сможет спокойно вернуться домой, чтобы заняться строительством перегонной фабрики…
Караван едва успел выбраться из ущелья, как его сразу же накрыл шнуровой взрыв направленного действия. Те, кому повезло уцелеть от взрывной волны и осколков, попали под шквальный огонь снайперов.
Тяжелая пуля из «СВД»[6] угодила Малику Фазимбеку в шею и вышла из-под левой лопатки. Захлебываясь кровью, командир «непримиримых» видел, как стальной шар шрапнели разворотил череп маленького толстого пакистанца…
Снайперы работали ровно минуту, потом наступила очередь группы захвата.
Бойцы штурмовой группы выскакивали из своих укрытий, устроенных за камнями, в чахлых кустах или просто в земле рядом с тропой. Операция проходила стремительно, повсюду звучало многоголосье коротких очередей. Разведчики двести первой дивизии работу свою знали четко и приказ «Пленные не важны, лишь бы караван не ушел» поняли дословно. Через пять минут все было кончено, караван был перехвачен, правда, в плен захватить никого не удалось, даже раненых не было…
По окончании разгрома полковник Панчук в сопровождении командира разведбатальона майора Баранова и его зама капитана Тургалиева направился к захваченному каравану.