– У тебя действительно все в порядке? – с требовательной интонацией спросил он.
– Да, – ответила она чуть дыша. В ней проснулась совершенно неуместная стыдливость, и ее лицо под белым тюрбаном из полотенца стало пунцовым. – Я… я просто вышла поискать какую-нибудь одежду.
– Я беспокоился, – сказал он сдавленным голосом. – Внизу ты была как тень.
– Меня силы тогда покинули. – Она посмотрела на него с невозмутимой улыбкой, понимая, что они уже не товарищи по несчастью теперь, когда миновала опасность.
– Пойду соберу что-нибудь поесть, – проворчал Ник и направился к двери.
– Ник, – окликнула его Джудит, – подожди! Я тебя не поблагодарила за то, что ты спас меня. Там в одном месте было так глубоко, что у меня душа в пятки ушла.
Он повернулся, и глаза его на мгновение вспыхнули.
– Я заметил. Я до сих пор чую тебя сердцем. По крайней мере иногда. Наверное, ты была готова скорее утонуть, чем признаться, что у тебя нет сил идти дальше.
– Что ты! К тому же не забывай: я умею плавать.
– Этого я не забыл, но ты замерзла и очень устала. Тебе было бы трудно плыть.
– Знаю. Потому и благодарю тебя. – Она подошла и прикоснулась к его руке. Ее улыбка стала теплее. – Бьюсь об заклад, что сэра Вальтера Раля было легче уговорить принять благодарность, когда он простер плащ у ног королевы Елизаветы.
Ник стоял не шелохнувшись, но вдруг встрепенулся и стряхнул ее руку. Джудит испуганно отпрянула, и полотенце соскользнуло с ее головы. Они одновременно бросились его ловить и неловко столкнулись. Ник хотел было выругаться, но поймал ее в объятия и стал целовать с тем пылом, который ее телу был так хорошо памятен и на который она отзывалась прежде, чем ей удавалось овладеть собой. Она задыхалась, ее губы приоткрылись под натиском его губ, но, почувствовав его язык, нетерпеливый и требовательный, она внезапно очнулась, вырвалась от Ника, а ее тело пожирал огонь.
– Я, наверное, должен извиниться перед тобой, – стиснув зубы, проговорил Ник, но она отрицательно покачала головой.
– Нет. Это… Я понимаю, ты не… То есть сегодня мы так много перенесли…
– Это меня не оправдывает. Прости, – сказал он с неожиданной холодной вежливостью. – Спускайся. Я приготовлю поесть.
Джудит подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.
– Ты очень любезен, – тоже с холодком произнесла она. – Признаться, я голодная: с утра не ела.
– С каких это пор ты стала есть по утрам? – усмехаясь, спросил он.
– С тех пор, как ушла от тебя, – жестко ответила она. – С тех пор в моей жизни многое изменилось.
– Кое-что все-таки не изменилось. – Сама гордыня, он направился к выходу и обернулся с такой улыбкой, что она впилась пальцами ног в пушистый ковер, покрывающий пол в спальне его матери. – Твое чувство ко мне осталось тем же.
– И только? – мило парировала Джудит. – Я думала, ты меня оценишь выше. Мне казалось, я поднаторела в этом искусстве с тех пор, как мы в последний раз встречались, Ник. Когда все узнали, что мы с тобой расстались, я не могла отбиться от желавших меня утешить.
Если она чего-то и добивалась, ей, кажется, не повезло. Николас Кэмпьен – ей бы надо не забывать – прекрасно владел собой.
– Чему же тут удивляться, – ровным голосом сказал он. – Не заставляй себя ждать. Я иду на кухню.
Джудит смотрела Нику вслед и кляла свою детскую слабость – уколоть. Джудит действительно делали немало предложений, но она солгала, сказав, будто их принимала. Впрочем, Ник отнесся к ее словам совсем не с тем безразличием, какое хотел выказать. Ника выдало знакомое ей подергивание в уголке рта, и она поняла, что безразличие Ника – одно притворство.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Пока Джордж Кэмпьен не купил своей молодой жене Фрайерс-Хейвен, в этом мирном жилище в течение века обитали монахи. И хотя теперь все в доме было устроено по-современному, над ним по-прежнему витал дух покоя, что, вместе с умением Лидии Кэмпьен вести хозяйство, сообщало ему какое-то особое тепло. И нечего было Джорджу Кэмпьену, пусть и добродушно, не переставая ворчать по поводу счетов за отопление…
На кухне, оснащенной по последнему слову техники, включая множество приспособлений, которые позволяли Лидии Кэмпьен наслаждаться любимым занятием – стряпней, Джудит не ощутила привычной для Фрайерс-Хейвена атмосферы умиротворенности, когда наконец ступила туда. Джудит задержалась у порога, смущаясь оттого, что выглядит диковато в чужом… оперении. Ростом Лидия была выше, чем жена ее сына, худощавее, и Джудит с трудом нашла подходящую одежду. Ей пришлось взять теплый красный свитер с полки свекра, и она надела его с черной юбкой джерси из гардероба Лидии, доходившей до щиколотки, однако, по причине мягкого материала, не стеснявшей Джудит при ходьбе. У Лидии в шкафу оказалось несколько пар тонких темных колготок, которые ей так нравились, но единственное, что подошло Джудит из обуви, – это черные бархатные шлепанцы, украшенные страусовыми перьями.
– Извини, что я так долго, – стесняясь, сказала Джудит, когда Ник поднял глаза от кастрюли, в которой помешивал суп.
Ник осмотрел Джудит с головы до пят, и его губы тронула улыбка, когда он взглянул ей на ноги.
– Это, наверное, маме папа купил.
Джудит тоже чуть улыбнулась.
– Я помогу тебе?
– Если хочешь, свари кофе. Мама у нас – единственный человек, посвященный в тайну кофеварки.
– Мы могли бы обойтись растворимым, – сказала Джудит, с опаской присматриваясь к электроприборам.
– В том, что касается кофе, вкус у меня не изменился, – отрезал Ник, наливая суп в две мисочки. – Я люблю, чтобы был настоящий. Или никакого не надо.
Они встретились глазами, и Джудит поспешила вернуться к электрокофеварке.
– Но инженер-то мог бы с ней справиться?
– Инженеру это не под силу ввиду злоключений сегодняшнего вечера. – Ник подошел к столу с мисочками супа и поставил их на чисто выскобленную деревянную столешницу рядом с блюдом толсто нарезанного хлеба. Масло и уложенный на тарелке сыр двух сортов дополнили угощение. Джудит бросила кофеварку, вдруг почувствовав такой голод, что ей стало не до технических головоломок.
– Лучше я потом заварю чай, – твердо сказала она и села на стул, который ей подставил Ник. – Мм, вкусно пахнет. Что это?
– Пара банок густого овощного супа. Я покрошил в него стильтонского сыра. – Ник сел напротив Джудит и посмотрел ей в лицо. – Ты очень любила стильтон… когда-то.
– До сих пор люблю… – Джудит взяла хлеб и с удовольствием приступила к супу.
Они не проронили больше ни слова и скоро опустошили мисочки. Ник сразу же встал, чтобы налить еще.
– Ты уже гораздо лучше выглядишь, – заметил он, садясь на место.
– Просто удивительно, до чего много значит толика пищи, – согласилась Джудит. – Я в первый раз ем сегодня.
– Ты говорила, что теперь завтракаешь, – тут же напомнил он ей.
– Я солгала. – Она пожала плечами. – Кофе, чай и глоток дешевого шампанского – вот все, что я держала во рту сегодня.
– Теперь понятно, почему ты в холле чуть не упала в обморок! – Он прищурился. – А шампанское зачем?
– Мы праздновали Рождество в офисе. – Джудит, положив ложку, подняла глаза. – Только начали, вдруг я поняла, что не вынесу всего этого веселья, этой праздничной атмосферы, и решила бежать в Лонгхоуп. Я позвонила Маргарет. Она приняла идею с большим, чем я заслуживаю, энтузиазмом. Я выехала под проливным дождем в час пик. Дальше сам знаешь.
– А в дороге ты не слушала по радио сводки о состоянии дорог? – нахмурив брови, спросил он.
– Нет. Радио в машине недавно вышло из строя. Жду конца Рождества, чтобы на сезонных распродажах купить новое.
– Если у тебя мало денег, почему не берешь те, которые я перевожу каждый месяц на твой счет? – совсем мрачно спросил он.
Джудит чуть не огрызнулась, но одумалась.
– Денег мне хватает. Но глупо приобретать радио по полной цене, когда стоит немного подождать и можно сделать выгодную покупку на распродаже… Ты же отлично знаешь, почему я не стану притрагиваться к твоим деньгам, – вдруг вспыхнув, добавила она.
– Потому, что хочешь мне доказать, что отлично сама справляешься и что не нужен я тебе со своими деньгами? – Он холодно взглянул ей в глаза, но Джудит, не моргнув, выдержала этот взгляд.
– Николас Кэмпьен, было бы совершенно неразумно без конца бубнить о потребности быть собой и жить самостоятельно как полноценная личность, а потом брать деньги у того самого человека, которому все это доказываешь. – Она отвернулась и демонстративно принялась отрезать себе кусок сыра.
Ник молча смотрел на нее, потом тоже взялся за сыр.
– Не слишком плотный ужин, если весь день не есть.
– Все в порядке. Ты что, еще голоден? – спросила она. – Я могу приготовить омлет или что-нибудь в этом роде. Если у Лидии остались яйца.
– Конечно, остались. Ты ведь знаешь, я сдаю наш… сдаю дом на Бат-Крессент. Жильцы задержатся там еще на месяц, вот я и не знал, где проведу Рождество, – проговорил он ровным голосом. – Я убедил маму, что она не должна отказываться от поездки, но прежде, чем они уехали на Карибское море, мама приготовила запас яиц и чем только не набила холодильник – тут уж я ничего не мог поделать. Теперь ты понимаешь, откуда взялся свежий хлеб: когда располагаешь чудесами техники, сущий пустяк освежить буханку в микроволновой печи.