– Я ничего не понимаю в этой игре, поэтому просто присоединяюсь к большинству.
Владимир взглянул на Юлию поверх листа бумаги. Он, естественно, был лидером этой команды. Взгляд его не был испытующим, но Юлии все равно показалось, что он пронзил ее насквозь, высветил и открыл для всех присутствующих ту холодную пустоту, что воцарилась в когда-то пылкой душе.
– Не понимаю, какое отношение все это имеет к моей проблеме? Это лунное приключение как-то не для меня. Вернее, я не для этого, – попыталась оправдать свое равнодушие Юлия. И тут же одернула себя: с какой стати она должна перед ним оправдываться?
– Вот когда вам будут навязывать мнение где-нибудь в другом месте, тогда и вспомните эту игру, – сказал Владимир.
– Если оно еще будет, другое место, – отозвалась она. – Да и это все ненастоящее... Неужели вам не странно играть в бирюльки, когда настоящая жизнь так сурова?
Он ничего не успел ей ответить – голос ведущей Жанны предложил игрокам сделать перерыв и подсчитать очки.
– Группа, в которой оказался самый сильный лидер, стала ведущей. Ее не смогли остановить никакие препятствия, она прошла сто пятьдесят километров по Луне с наименьшими потерями. После перерыва мы проанализируем результаты всех групп! А пока – десять минут на чай...
– Вы знаете, мне пора, – как-то виновато обратилась Юлия к своей команде. – Было очень интересно, спасибо за игру...
Произнося ничего не значащие, протокольно-вежливые слова и откланиваясь, она думала про себя: «Все, довольно, прочь отсюда! Хватит заниматься глупостями. Я уже сыта ими по горло».
– Во второй части обычно бывают более сложные игры и, уверяю вас, более увлекательные, – попытался было остановить ее Владимир. Но она, наверное, выглядела такой измученной, что он осекся на полуфразе и спросил: – Может быть, вас проводить? Уверен, ваши близкие вас ждут и встречают, но все же... Вы далеко живете?
– Это не имеет значения. Благодарю вас. Провожать меня не надо. – Она сама удивлялась своим холодным фразам, но сейчас ей хотелось только одного: немедленно уйти.
У выхода к Юлии подошла администратор – та самая, которая встречала всех у дверей.
– Вы уже уходите? Возьмите эту брошюрку. Следующая встреча через неделю. Вам у нас понравилось?
– Да, и лекция, и игра, это все очень... интересно.
– А как насчет команды? Она вам тоже понравилась? – Владимир догнал ее у дверей, и неожиданно выяснилось, что ей приходится смотреть на него снизу вверх. Только теперь Юлия заметила, насколько он высок, этот крутолобый, крепкого сложения мужчина. Бритая голова и аккуратно подстриженная короткая бородка придавали ему какой-то уютный, сказочный вид. Как ни странно, если не считать первых и самых последних минут, когда Юлия опять ощутила леденящую тоску, она и в самом деле неплохо чувствовала себя здесь... Юлия не поверила бы, скажи ей сейчас, что несколько минут назад она стремилась во что бы то ни стало покинуть этот дом, как не поверила бы также, если бы кто-то сказал, что именно присутствие стоящего рядом Владимира вдруг смягчило и ослабило ее бесконечную напряженность.
– Команда мне тоже понравилась, – справившись с неожиданным спазмом в горле, призналась она.
– Я провожу вас до такси.
Его голос вновь был решителен и тверд, и она не стала возражать, понимая, что в данном случае это бессмысленно. Попрощавшись со всеми и выйдя за двери Клуба на улицу, почти по-зимнему холодную, Юлия почувствовала, как Владимир властным жестом взял ее под руку.
Какое счастье – выпал снег!
Юлия застыла на высоком крыльце. Погруженные в свои разговоры, за плотными шторами посетители Клуба не видели, что ветер успокоился и начался тихий снегопад. Теперь она с восхищением взирала на белизну первого, нетронутого снега под ногами, на круговерть снежных хлопьев, сверкающих в мягком свете уличных фонарей. Голос Владимира вернул ее к действительности.
– Вам в какую сторону?
– К центру. И как можно быстрее, – мягко освобождаясь от его руки и давая понять, что она торопится и ей не до разговоров, сказала Юлия.
– Я могу позвонить вам, чтобы узнать, как вы доехали?
– Вряд ли это необходимо, – почти скороговоркой произнесла Юлия.
Она посмотрела на Владимира и, сама не понимая своих действий, негромко назвала свой номер телефона. «Что за «тип», – пронеслось у нее в голове, – и зачем я дала ему номер телефона?» И, стараясь справиться с сумятицей чувств, как можно тверже и вежливее произнесла:
– Спасибо за беспокойство, – и повторила: – Вряд ли это необходимо.
Она думала, что Владимир станет возражать ей, но он только улыбнулся и промолвил:
– Тогда до следующей среды. Вы придете еще раз?..
– Не знаю, – честно ответила Юлия.
– Приходите, я буду вас ждать. Нам есть о чем поговорить.
– Постараюсь, – и это снова было совершенно честно с ее стороны. Она вдруг поняла, что действительно постарается прийти сюда на следующей неделе. Вслух тем не менее осторожно пояснила: – Вы ведь знаете, ничего нельзя загадывать заранее...
Рядом притормозила машина, и Юлия нырнула в ее мягкую теплоту, даже не кивнув своему провожатому на прощание.
– Пожалуйста, до Кутузовского, улица Дунаевского.
– За сотню, идет? – весело отозвался шофер.
– Идет, только не гоните. Дорога скользкая.
– Довезу как по воздуху, не сомневайтесь.
Юлия забилась в уголок на заднем сиденье. Она давно уже, с тех самых пор как узнала про свой статус ВИЧ-инфицированной, играла в такую игру: а что будет, если... Если, например, вот этот милый, добрый, как все толстяки, дядька узнает про ее диагноз? Как он поведет себя? Остановится и выгонит из машины, а сам поедет в ближайшую ночную мойку, чтобы продезинфицировать свою тачку? Или, стиснув зубы, все же заработает обговоренную законную сотню, трясясь от страха заразиться?.. А если бы он был ее знакомым, соседом или сантехником, работал бы у нее в доме – что, перестал бы с ней здороваться, общаться? Проклял и заклеймил бы ее как исчадие ада, как сделали некоторые ее знакомые?
Да, с ней бывало уже всякое. Умненькая девочка-психолог, которая так виртуозно сегодня проводила в Клубе игру, наверное, сказала бы, что это тоже положительный опыт. Во всяком случае, теперь Юлия сто раз подумает, прежде чем сообщить человеку о своем диагнозе. Надо будет обсудить это в Клубе в следующий раз. Ага, усмехнулась она своим собственным мыслям, в следующий раз?! Давненько она не планировала ничего даже на неделю вперед...
Шофер лихо зарулил во двор и высадил ее у подъезда. Юлия порадовалась, что не пришлось идти через темную арку, которой она так боялась. Хотя, впрочем, что ей теперь могло угрожать, если она сама носила в себе яд и проклятие!
Подъехал старенький дребезжащий лифт. Поднимаясь в свою квартиру, расположенную на одиннадцатом этаже, Юлия устало откинулась, прислонилась к стенке и прикрыла глаза.
«Наверное, я слишком много думаю, – тоскливо размышляла она, – а надо просто стараться жить дальше. Жить и действовать, не предаваясь пустым и бесплодным мыслям. Вот даже эта игра сегодня – вроде бы пустое, детское занятие, а все же, оказывается, что-то меняет в человеке, пробуждает эмоции, дарит чувство единой команды. Раньше я никогда не задумывалась, что, играя тридцать минут, можно проверить себя на совместимость с другими людьми, на возможность сотрудничества. Да... Надо признаться, что этот поход в Клуб все же как-то повлиял на меня...
Итак, решено: нельзя так много думать о себе, нельзя замыкаться на собственных горестях... – И тут же она возразила самой себе: – А с другой стороны, что мне еще делать? Я всю жизнь думала о других. И чем это кончилось?!»
Юлия открыла дверь своей квартиры и с тоской посмотрела на новую белую мебель прихожей. Разделась, провела расческой по пышным волосам, привычно прошла на кухню. Здесь все в порядке. Правда, кот Маркиз опять оставил нетронутым новый корм. То ли капризничает, то ли недомогает, то ли просто тоскует вместе с хозяйкой. Раньше весь мир казался ей понятным и простым, а теперь вот даже собственного кота она не способна понять... И, налив Маркизу в блюдце его любимого кефира, она отправилась спать.
Перед тем как лечь в постель, Юлия по привычке посмотрела в окно. Снег все падал, мягким покровом застилая Москву, и ей на миг показалось, что он вот-вот скроет под собой всю горечь, беды и противоречия этого мира. Как прежде сияла перед ней чаша Лужников, светился шпиль университета! Прежде снег заметал крыши, деревья, землю, небо... Родной город нравился Юлии в любое время года, но зимой – особенно. Ей вспомнились стихи, которые когда-то нараспев, с таинственной ноткой в голосе произносила мама: «Идут белые снеги, как по нитке скользя. Вечно жить бы на свете, да, наверно, нельзя». И от этого воспоминания ей стало легче, а холод, обжигавший ее изнутри, хоть и не исчез, но ослабел.
Вот и прошел еще один трудный день ее новой жизни. Юлия приняла снотворное и, не успев согреться на черном шелковом постельном белье, буквально провалилась в сон.