Геннадий затащил камень в операторскую, а сам вернулся в кабинет заведующей. Он сел за стол у окна и, чтобы отвлечься, стал было заниматься обработкой полевых материалов, которые скопились за неделю. Но делать ничего не мог. Походил по комнате, выкурил сигарету, опять сел. Поймал себя на мысли, что волнуется точно так же, как тогда в больнице, возле рентгеновского кабинета, где решалась судьба его отца...
Мучительно долго тянулось время.
Наконец дверь операторской открылась, и вышла Маргарита Васильевна.
- Ну что, нашли что-нибудь? - бросился к ней Блинов. Она взяла у него сигарету, прикурила от зажженной им спички и присела на край стола. Потом посмотрела на него долгим, внимательным взглядом и сказала:
- Вы что-то, Гена, путаете. Или, может быть, разыгрываете? Вроде бы серьезный человек, всеми уважаемый, а шутки какие-то странные.
- Что такое? В чем дело?
- В вашем камне ничего нет. Ровным счетом ни-че-го!
- Как так ничего? - воскликнул Геннадий. - Откуда же тогда магнитно-гравитационное излучение, да еще такое сильное?
- Вот этого я не знаю, - Маргарита Васильевна сбросила пепел с сигареты и пересела за свой стол. - Это ваши дела, геофизиков. Со своей же стороны повторяю: ни рентгенологическое, ни изотопное, ни ультразвуковое обследование ничего не обнаруживает. Камень однороден во всем его объеме. Никаких включений там нет, тем более каких-то там приборов-излучателей.
Блинов насупился, поник головой, огорченно поджал губы. Долго молчал. Поднял голову.
- Вот невезуха! - сказал он, потом опять помолчал и с надеждой спросил: Но, может быть, плотность особая, а? Состав химический, физический необычный?
- Камень, конечно, для своих размеров несколько тяжеловат, - ответила задумчиво Маргарита Васильевна. - Вы что же, предполагаете, что камень может иметь метеоритное происхождение? И у вас, наверное, есть какая-нибудь захватывающая дух гипотеза?
Геннадий усмехнулся, на мгновение задумался, потом взял из угла комнаты стул, подсел к столу и неожиданно спросил:
- Вы когда-нибудь видели, как на побережье работает морской маяк?
- Ну конечно, горит-горит, затем гаснет на время, потом опять зажигается. Кажется, это для того, чтобы мореплаватели не спутали свет маяка с другими источниками. - Она улыбнулась и внимательно пригляделась к Блинову. - А-а-а, теперь я понимаю причину вашего волнения. Вы предполагаете, что это космический маяк, да?
- Вот именно! - Геннадий достал из бокового кармана куртки сложенную гармошкой длинную узкую перфоленту, развернул ее и вытянул на столе. - Это сейсмограмма, которую я снял в поле. Смотрите, с какой строгой периодичностью повторяются пики и паузы излучения. Прямо настоящий "пульсар". Но и этого мало: в каждом периоде интенсивность поля изменяется по какому-то необычному закону. Видите, вверх-вниз, сначала плавно растет, потом падает. То ли синусоида, то ли что-то другое. А вот рядом прослеживается еще один сигнал, уже другой частоты и силы. И тоже пульсирующий.
- Что же это значит? - спросила Маргарита Васильевна, внимательно разглядывая зубчатые графики.
- А то, что перед нами не просто маяк или дорожный знак, указывающий звездолетам направление движения. Это еще и информационный пункт, сообщающий путникам необходимые сведения. Может быть, именно так космонавты на ходу "заправляются" знаниями об окружающих звездах, планетах и так далее.
- В общем, информационно-заправочная станция обслуживания в космосе, усмехнулась Маргарита Васильевна, - и это в простом-то кремнистом камне. Ничего более солидного ОНИ найти не могли. Согласитесь, Гена, это немного наивно.
- Не верите, - огорчился Геннадий. - Но почему внеземные цивилизации должны обязательно быть похожими на нас и строить всякие сложные и громоздкие молибденово-титановые межпланетные сооружения? Почему не наоборот, чем выше уровень развития цивилизации, тем она проще?
- Согласна, - задумалась она. - Тогда что означают все эти ваши сигналы?
- Эх, если бы можно это узнать, - вздохнул Геннадий, - ведь мы с вами находимся сейчас в положении неандертальцев, которым попала каким-то образом в руки напечатанная в типографии книга. Они догадываются: систематическое расположение знаков что-то означает, но прочесть книгу не могут. Не пришло их время быть грамотными.
Маргарита Васильевна встала из-за стола и, глубоко погрузив руки в карманы халата, стала медленно расхаживать по комнате. После долгого молчания она остановилась перед Блиновым и сказала решительно:
- Когда мало знаешь, то много предполагаешь. Нам даже минералогический состав камня неизвестен. Надо хотя бы геохимическое и физическое обследование провести, а потом уж фантазировать. Так давайте начнем со статистической нагрузки. Помогите поставить объект на установку.
Прошли в операторскую. Геннадий поднял камень, подтащил его к стоявшей в середине зала станине, уложил под пресс и закрепил струбцинами.
- Давление давайте постепенно, - сказал он Маргарите Васильевне.
- На всякий случай поставим опыт на программное управление, - ответила она, - пусть нагрузка растет автоматически. А сами уйдем отсюда.
Вышли из лаборатории и направились к лесу. Прошли по хорошо утоптанной дорожке к сделанной из двух бревен скамейке, сели. Солнце просвечивало сквозь листву осин, и солнечные блики прыгали по земле, как мячики. Будто продолжая свои раздумья, Маргарита Васильевна сказала:
- А почему не предположить, что информацию в камне инопланетяне оставили для нас? И она ждет прочтения?
- Предположений может быть много, - ответил Геннадий, - например, не обязательно им было посещать Землю самим. Они могли каким-то узконаправленным лучом вроде лазера "зарядить" камень прямо со своей планеты. Или... еще смелее: это и есть форма существования самой этой инопланетной материи. Почему не предположить, что какая-либо высокоразвитая цивилизация (или даже то, что осталось от нее после ее гибели) существует лишь в виде такого вот мощного магнитно-гравитационного поля, посылающего информационные сигналы во вселенную? Возможно? Конечно! Мы еще ничего не знаем.
Он замолчал.
В этот момент воздух разорвал оглушительный взрыв. Деревья на опушке леса склонились почти до земли, сверху градом посыпались шишки, сухие ветки, листья. Маргарита Васильевна и Блинов бросились к полигону. Со всех сторон к зданию лаборатории, где вылетели все стекла в окнах, бежали люди.
- Никого не пускайте, - громко крикнул Геннадий, вырвавшись вперед. Он всех обогнал, первый вошел в здание и закрыл дверь на засов. Взглянул на контрольные приборы у входа в операторскую, убедился, что никакого опасного излучения в помещении нет. С волнением распахнул дверь и замер: под прессом установки статических испытаний, куда он только полчаса тому назад своими собственными руками положил камень, было совершенно пусто. Не веря своим глазам, Блинов подошел к станине, потрогал ее руками. Камень исчез.
Опустошенный и разбитый, как после тяжелой болезни, Геннадий вышел на улицу. Небольшая толпа работников полигона потянулась к нему, ожидая объяснения. Он повернулся к Маргарите Васильевне, развел недоуменно руками и пошел в сторону леса.
Что он мог им объяснить?