Вероятно, он думал, что им предстоит спускаться в бункеры, где проводятся секретные научные исследования по выведению людей-мутантов, или путешествовать по Амазонке на маленьком судне, чтобы сфотографировать огромную змею-людоеда, о которой местное население веками складывает легенды.
— Будем писать большой материал про пчел. — Марина полезла под стол за упавшим блокнотом, но успела заметить, как у стажера вытянулось лицо.
— Про пчел? — переспросил он, даже не собираясь скрыть свое разочарование. — Но ведь в пчелах нет ничего такого.., непознанного.
— Это ты так думаешь, — тотчас возразила Марина. — И читатели тоже. Мед и прополис — вот все, что их интересует. Мы должны открыть людям глаза на пчел, — она решила процитировать Разгуляеву. — Рассказать о том, какие это умные и, не побоюсь этого слова, высокоорганизованные звери.
— А больше ничего нет? — промямлил Лев Валентинович. — Что у вас там в планах?
— В планах у нас кошки, которые проходят сотни километров и безошибочно отыскивают родной дом.
— У меня дома есть кот, — тотчас воодушевился стажер. — Он лакает пиво, после чего требует включить телевизор. Орет и прыгает до тех пор, пока не добьется своего.
— Хочешь, чтобы я взяла у него интервью? — спросила Марина, с радостью отметив, что уже пять часов и после сегодняшней чудовищно долгой конференции она вправе отдохнуть. — Итак, вот тебе первое задание.
Она поднялась на ноги и швырнула на выбранный стажером стол пластиковую папку на кнопочке:
— Этих материалов вполне хватит для ознакомления с «пчелиной» темой. К завтрашнему утру подготовь примерный список вопросов, которые мы зададим биологу Васечкину. Листок с указанием его должности, перечислением чинов и наград лежит сверху.
Лев Валентинович немедленно полез в папку, достал список и длинно присвистнул:
— О! Пчелы, оказывается, могут сделать человеку неплохую карьеру!
— Карьеру делает голова, а не тема диссертации.
Марина побросала в сумочку всякие мелочи, раскиданные по столу, и повесила ее на плечо.
— До завтра, стажер! Не предлагаю прогуляться вместе до метро, потому что, во-первых, мне еще нужно забежать в турагентство, которое находится на двенадцатом этаже, а во-вторых, для тебя рабочий день еще не закончился.
— А мне что же, просто бумажки читать? — обиженно спросил Лев Валентинович ей в спину.
Спина не ответила и проследовала к лифту, чтобы вознестись на самый верх здания, к своим мечтам об отпуске на берегу теплого моря.
В турбюро Марину нагрузили информацией по самую макушку. И в обратный путь она пустилась, снабженная внушительной стопкой путеводителей. Кое-какие фотографии так ее заворожили, что она шла, не глядя себе под ноги и бормоча словно заклинания: Мальдивы, Кайруан, Аликанте, Сурабая… Названия курортов таяли на языке, словно мякоть экзотических плодов.
На площадке возле лифта стоял человек с набитым портфелем в руке. По правде сказать, кроме портфеля, Марина больше ничего и не видела, потому что продолжала рассматривать проспекты. Но когда они вдвоем вошли в лифт и оказались друг против друга, подняла глаза и едва не хмыкнула.
Пассажир с портфелем, пожалуй, был ее ровесником, и у него оказалось замечательное выражение лица. Как у мальчишки, который остался в квартире один и стоит перед буфетом с вареньем. Если бы он носил усы, их кончики наверняка были бы закручены вверх. Люди с такими лицами ходят в шляпах набекрень, не боятся плохой погоды и встречают неприятности не моргнув глазом. Они считают, что мир устроен чертовски здорово, и если вы не можете найти себе места в нем — это ваша личная проблема.
— Вам на первый? — спросил незнакомец мягким низким голосом.
Если в душе женщины существуют тайные струнки, такой голос не просто задевает их, а заставляет неистово вибрировать. Впрочем, Маринина душа не успела откликнуться на призыв, потому что в этот момент громко зазвонил мобильный телефон. Марина научилась доставать его за одну секунду и, едва лифт тронулся, уже приняла вызов.
— Марина! Марина, это ты?! — Крик ворвался в ухо с такой силой, что она скривилась.
Голос принадлежал сестре Ивана Соловьева. Волнуясь, она издавала те же звуки, что и лобзик, застрявший в толстом куске фанеры.
— Да, Наташ, это я. Что-то случилось?
— Случилось… — Послышалось звяканье, как будто в стакан наливают воду из бутылки. На несколько секунд все стихло, а потом голос вернулся вновь и выпалил:
— Ваню убили!
— Что-что?
— Ва-а-а-ню.., уби-и-и-или… — Крик перешел в сдавленный стон.
Марина почувствовала, что кровь отливает от лица, а ноги перестают чувствовать пол под ногами. Вероятно, она сильно побледнела и покачнулась, потому что человек с портфелем посмотрел на нее с растерянным изумлением и невольно протянул руку в ее сторону:
— Эй, что это с вами?
Тем временем телефон продолжал выть, выплевывая новые подробности ужасной драмы:
— Прямо у него в квартире… Кто-то Ваню душил.., здоровый… Его шею сломали как карандаш… Из дома ничего не пропало… Все вещи на месте…
— Вы что, собираетесь упасть в обморок? — удивился попутчик.
Глянцевые проспекты веером посыпались на пол, возбужденно зашелестев страницами. Последнее, что Марина помнила, это глаза незнакомца, оказавшиеся прямо перед ней. Она успела заметить, что у него короткие и очень густые ресницы и абсолютно прямые брови — как будто господь бог рисовал их по линеечке.
После чего обморок распахнул для нее свои благословенные объятия.
* * *Очнулась Марина в холле первого этажа, на диванчике. Однако вместо незнакомца с портфелем увидела перед собой взволнованную физиономию Льва Валентиновича. Впрочем, вокруг было еще множество других физиономий разной степени озабоченности. Она шевельнула рукой, почувствовала нехорошую слабость во всем теле, но нашла в себе силы ее преодолеть. Оттолкнулась локтями от дивана и села.
— Пропустите! — раздался в то же мгновение знакомый рык Зои Разгуляевой. — Там моя сотрудница! Мне нужно все увидеть своими глазами.
Она двигалась от лифта к месту происшествия, расталкивая грудью людей, как ледокол льдины, и уже через несколько секунд материализовалась возле дивана. И тотчас воскликнула:
— Ага! Обморок, понимаю… Палитра мне не нравится — губки синие, лобик белый.
— Зоя Петровна… — начала было Марина, но главред ее перебила:
— Будем считать это производственной травмой. И то подумать — провести шесть часов в компании с людьми, верящими в зеленых человечков! Это кого хочешь доведет до обморока. Завтра можешь не приходить, и послезавтра тоже. Потом отпишешься. А пчелы подождут. Кроме того, у тебя теперь стажер есть — распоряжайся им по своему усмотрению. Да, и за руль не садись, это опасно.
— Я без колес. Сегодня я каталась по центру, а там негде парковаться.
— Ну, тогда домой тебя отвезут на моей машине.
— Нет, я лучше по свежему воздуху, — слабым голосом сказала Марина.
Разгуляеву возил шофер, потому что хотя она и умела водить машину, но делала это топорно и постоянно оказывалась на грани лишения водительских прав.
— Действительно, — пробормотала главред. — У Толика в салоне пахнет гнилью. Я уж подумываю, не занимается ли он в свободное время перевозкой трупов?
При этих словах Марина побледнела еще больше. Зоя ободряюще потрепала ее по щеке, оставив на ней красные следы, и двинулась обратно к лифту, побрякивая ожерельем, обмотанным вокруг шеи.
— Я провожу вас до дому, — заявил стажер, глядя на пострадавшую с твердостью начальника экспедиции, не принимающего возражений от членов отряда. — У вас в самом деле совершенно жуткий вид.
— Ладно, — согласилась Марина, опираясь на предложенную руку. — Провожай.
Проковыляв через холл, они вышли из здания на улицу, где свежего воздуха было не больше, чем в духовом шкафу.
— Лучше бы вы согласились поехать на машине и потом сразу легли, — высказал здравую мысль Лева.
— Я не могу лежать, — возразила Марина. — Мне нужно переварить одну неприятную новость.
Дело, впрочем, предстояло непростое. Такая новость подобна булыжнику, с которым вряд ли справится даже луженый желудок.
— Что за новость? — тотчас поинтересовался любопытный стажер. — Что-нибудь личное?
Марина посмотрела на его физиономию, которую юность подсвечивала изнутри, и решила выложить все как есть. В конце концов, в ближайшее время им предстоит много времени проводить вместе. Придется делиться информацией, иначе ничего путного из их дуэта не получится.
— Мне только что сообщили, что умер мой друг.
— Близкий друг? — тут же переспросил Лев Валентинович. — Ну.., личный? Бойфренд?
— Да, но вообще-то он бывший бойфренд. Хотя мы вместе жили довольно долго. Его убили. Он недавно съехал от меня, но все равно… Мне позвонила его сестра, как раз когда я спускалась в лифте.