А как еще она могла поступить? Она выросла в семье обычного сельского сквайра, считающего порядочность и чувство собственного достоинства главными человеческими качествами и строго осуждающем их отсутствие. Отец с матерью и жили строго в соответствии с этим постулатом, и своих детей воспитали точно так же.
Родину Лорен, Бернфут, тихое местечко под Ньюкаслом с населением примерно в тысячу человек, окружали широкие поля, совершенно не похожие на узкие улицы старого Лондона, где теперь была ее небольшая квартирка. Порой ей так не хватало свежего ветра с холмов, разделявших Англию и Шотландию, что она уходила из дома, в котором жила, и ехала в Гайд-парк, чтобы без помех полежать на земле и почувствовать дыхание настоящей зелени. Но самым приятным был, конечно, отпуск, который она всегда проводила в кругу любящих ее родных.
Помня, что французский ресторан, в который она получила столь нестандартное приглашение, весьма фешенебельный, хотя и не слишком элитарный, Лорен надела традиционное маленькое черное платье. Чтобы не казаться чопорной пуританкой, украсила себя прабабушкиными драгоценностями. Серебряный набор с изящно выполненной филигранью, состоящий из колье, браслета и серег, великолепно смотрелся на черном с синеватым отливом бархате. Конечно, это не настоящие драгоценности, но их ценность определена временем.
Слегка накрасилась, подчеркнув форму глаз и губ, и повертелась перед зеркалом. Решив, что вполне готова, спустилась вниз.
В красивых черных туфлях на высоких каблуках в лондонском метро делать было нечего, и ей пришлось поймать такси. С некоторой досадой подсчитывая понесенные убытки, Лорен назвала водителю адрес. Посмотрев на часы, убедилась, что подъедет к ресторану с военной точностью — ровно в семь.
Заметив ее издалека, обрадованный Джеймс метнулся навстречу. Помог выйти из такси, благодарно поцеловал руку, и сам рассчитался с водителем.
Лорен попыталась запротестовать, но граф решительно пресек все ее возражения:
— Я вынудил вас приехать сюда, мне и возмещать ваши убытки.
Это было вполне справедливо, и она молча позволила ему увлечь себя внутрь сиявшего приветливыми огнями здания. Оттерев в сторону привратника, Брукс сам распахнул перед ней дверь и поинтересовался:
— Вы бывали здесь раньше, Лорен?
Она кисло усмехнулась.
— Нет, не доводилось. У нас разные возможности, знаете ли.
Граф с удивлением посмотрел на потрясающе красивую девушку. Неужели она не знает, что для таких красавиц, как она, отсутствие денег вовсе не проблема? Достаточно один раз пройти вечерком возле подобного заведения, и приглашение разделить ужин, а потом и все прочее, обеспечено. Хотя с ее староморальным образом жизни это, видимо, неприемлемо. Почему-то от этой мысли у него на сердце стало так легко, что Джеймс, не сдержавшись, широко улыбнулся.
Истолковав его улыбку по-своему, Лорен вздыбила иголки, напоминая недовольного ежика. Но граф нежно сжал ее локоть, не давая пролиться возмущению, и, чуть заметно направляя, повел по широкой мраморной лестнице в элегантный вестибюль, из которого распахнутые двери вели в бар и ресторан.
Кивнув на вход в бар, вежливо предложил:
— Хотите сначала выпить или предпочитаете сразу пройти за наш столик? — И с беспокойством поинтересовался: — Вы никуда не спешите?
Лорен никуда не спешила, о чем прямо сказала своему спутнику, вызвав новую восторженную улыбку. Постепенно до нее дошло, что этот великолепный мужчина действительно рад возможности побыть с ней несколько часов. Это ее насторожило, ей вовсе не хотелось служить для него постельной игрушкой, а другие отношения между ними были явно невозможны.
Обхватив за тонкую талию, Джеймс увлек девушку в длинный коктейль-бар. Около них немедленно возник официант и деликатно кашлянул.
— Добрый вечер, лорд Филдинг! Приготовить для вас и вашей спутницы что-нибудь из моих фирменных смесей?
Джеймс милостиво позволил:
— Здравствуй, Джон. Сделай, пожалуй, «Сердце звезды», но для мисс Смит, естественно, не слишком крепкий.
Обнаружив, что Джеймс завсегдатай в этом роскошном ресторане, Лорен с горечью подумала, что приехала сюда совершенно напрасно. Вон с какой затаенной язвительностью на нее посматривает бармен. Наверняка она далеко не первая в длинной череде привозимых сюда Джеймсом дурочек. И дала себе слово: больше таких встреч не будет. Не стоит привыкать к подобным удовольствиям. Ни к чему хорошему они, как правило, не приводят.
Взобравшись на высокий барный табурет, огляделась вокруг. Ее вдруг охватило бесшабашное настроение. Почему бы ей хоть на один вечер не забыть о благоразумии и здравом смысле? Если уж она тут, стоит воспользоваться моментом и посмотреть, как развлекается золотая лондонская молодежь.
Если местная кухня и впрямь так хороша, как расхваливал Джеймс, то здешние деликатесы стоит попробовать. Сама она, если ей хотелось чего-то получше, чем приготовленная на собственной кухне еда из купленных в соседнем супермаркете полуфабрикатов, шла на соседнюю улицу, где располагалась неплохая, по ее мнению, пиццерия.
Окинув ресторан сверху донизу взыскательным взглядом, признала, что помещение отделано великолепно. Большую часть бара занимала огромная круглая стойка, вокруг которой высилось множество мягких табуретов. Лорен насчитала не менее дюжины официантов, одетых в щегольские ливреи. Они суетились вокруг разряженных посетителей, не спеша потягивавших коктейли из бокалов дизайнерской работы.
Вся задняя стенка бара представляла собой огромный аквариум, в котором плавали пестрые экзотические рыбы и в искусственных бурунчиках причудливо покачивались вычурные растения; толстое стекло увеличивало обитателей аквариума в несколько раз.
— Прошу вас, мисс. — Джон поставил перед Лорен переливающийся всеми цветами радуги коктейль.
Она осторожно его пригубила. В бледно-розовых глубинах напитка чувствовались привкус банана и апельсина, джин и еще что-то непонятное с горьковатым привкусом. Она с невольным вопросом подняла глаза на Джеймса. Поняв ее невысказанный вопрос, тот принялся открещиваться от неприятного для него предположения.
— Я и не думал вас ничем опаивать, бог с вами! Это, кстати, приличное заведение и ничем подобным здесь не увлекаются. Это же вопрос репутации!
Он был всерьез возмущен, и Лорен сменила гнев на милость, отметив про себя, что граф уж слишком много знал о местных порядках. Не иначе как убедился в неподкупности местной обслуги на собственном опыте.
Джеймс с тайным недовольством посмотрел на свою гостью. Она была закована в такой глухой панцирь, что он не знал, с какого боку к ней подступиться. А ему очень хотелось завоевать ее расположение. Хотелось, чтобы эти чудные глаза смотрели на него с нежной многообещающей улыбкой, от которого у него в томном предвкушении сжималось бы сердце. Успокоив себя банальностью: чем продолжительнее борьба, тем слаще победа, граф решил положиться на милость судьбы. Уже одно то, что эта необычная девушка здесь, внушало ему определенные надежды.
Выпив коктейль, Джеймс дождался, когда то же сделает Лорен и, убедившись, что коктейлей она больше не желает, невозмутимо соскользнул с табурета. Протянул руку, помог спуститься своей гостье, и повел ее в соседнее помещение, где, собственно, и располагался сам знаменитый ресторан.
Рядом с ними тотчас появился еще один официант и поздоровался с Джеймсом почтительно, чуть ли не заискивающе. Лорен невольно констатировала, что граф Филдинг везде, где бы ни появлялся, привлекал всеобщее внимание. Но чем — внешними, весьма внушительными, данными, или немаленькими доходами?
Что ж, нужно признать, что граф умеет себя подать — угольно-черный смокинг с легкой искрой явно пошит у хорошего портного и сидит на нем как влитой. Но и без одежды он весьма привлекателен — высокого роста, хорошо сложенный, он напоминал ей изящных придворных времен королевы Елизаветы. Черные волосы и серые глаза вкупе со слегка загорелой кожей и тщательно выверенное изящество придавали ему обманчивый вид светского повесы.
Лорен молчаливо отметила, — вполне возможно, что он такой и есть, как кажется. Но тем не менее что-то в нем всерьез ее привлекало, причем на чисто чувственном уровне, что категорически ей не нравилось. Она всегда считала, что родственность душ куда важнее близости тел. Решив разобраться с этим странным чувством попозже, подняла голову и невольно улыбнулась в ответ на открытую улыбку Джеймса.
Когда официант провел их к заказанному Джеймсом столику, Лорен тихо спросила:
— Чему вы так радуетесь?
Склонив голову к ее маленькому ушку, тот таинственно ответил, овевая ее теплым дыханием:
— А разве это не очевидно?
Ей не верилось, чтобы ее скромная персона могла вызвать такой эффект, поэтому решила принять его слова за легкое подтрунивание.