Частенько любил сгустить краски, поёрничать и поехидничать. Чем сейчас и занялся:
– Как это – что делать? Постараюсь занять место среди зрителей, желательно на галёрке, да и буду смотреть, как ты этого выскочку станешь учить уму-разуму. Ведь ты ему ни за что не простишь убийство своего величайшего приятеля Туза Пик?
Волох тоже умел ответить:
– Не надейся, что удастся отсидеться на галёрке и не обгадиться от страха. Не уходи с арены боя, делать это нельзя. Не забывай, что мы в одной лодке, и хорошо, что нас с тобой познакомили в своё время. Если бы мы не сотрудничали, твоя шкура уже давно была бы на барабан натянута.
Услышав неприятное для него напоминание, господин Фамулевич пошёл красными пятнами и чуть не стал заикаться от злобы:
– Пасть заткни! Или ты совсем уже рассудительность потерял, раз такие гадости вспоминаешь?!
И было от чего морщиться. Когда-то Туз торжественно поклялся, что выловит Адама, снимет с него живого кожу и натянет её на барабан. Однажды его фантомам повезло, они и в самом деле поймали обладателя, после того как истощили его продолжительным боем. И уже начали срезать кожу с обнажённого пленника, когда подоспели на помощь фантомы Лысого Волоха. Адам выжил тогда чудом, остался со шрамами, и заговаривать с ним на эту тему, было ударом ниже пояса. Поэтому его коллега поспешил извиниться:
– Прости и не серчай, это я так, к слову сказал… Ну и к тому, что отсиживаться нам или прятаться друг за дружкой – нельзя. Либо надо быстро и качественно убедиться, что преемник сигвигатора Туза нормален, адекватен и не агрессивен, либо быстро его уничтожить, суммировав наши силы и не дожидаясь, пока он нас превзойдёт.
– А не лучше ли сразу ударить? Без всякой разведки? – Фамулевич изящно крутанул ладонью в воздухе, словно обрисовывая символ бесконечности. – Вряд ли он знает о нас вообще, так что удара не ждёт. Но самое неприятное и загадочное, что мы никак не можем понять способ убийства Туза. Вернее, не можем оценить те силы, которые были при этом задействованы. Ибо новичок никак не мог за короткое время достичь тех умений и средств обладания, которые мы достигали десятилетиями.
– Пётр Апостол наверняка уже всё расследовал и в курсе случившегося…
– Предлагаешь спросить у него?
– Думаешь, он с нами поделится? – сомневался Волох.
– По крайней мере, официально он всегда декларировал, что подобной информацией мы обязаны делиться. Опять-таки по поводу опасности власти – это он со своим дружком Леоном утверждает. И если вдруг новичок протолкнётся к президентской кормушке, то, по словам пятидесятников, именно ты пострадаешь в первую очередь. Ведь ты самый слабый из нас, неполный тридесятник. Твой сигвигатор, если что, уйдёт в паре с принадлежавшим Тузу.
– Это меня больше всего и бесит! – опять закипел Лысый, возвращаясь к прежней теме. – Одно дело, когда сам буду виноват, что не туда влез, а другое – если вдруг стану никем по вине неизвестного выскочки. Хоть и не верится мне… Но если принять на веру заявления этих старых мухоморов Леона и Петра, то именно по этой причине надо быстро, одним решительным ударом вообще убрать неизвестную опасность.
– То есть ты согласен?
– Другого ничего не остаётся. Поэтому предлагаю выдвинуться в Сити, и как только убедимся в местонахождении начинающего обладателя, ударить по нему всеми силами.
Адам Борисович степенно кивнул, соглашаясь, но тут же стал уточнять:
– А что с его устройством? Попытаемся захватить? Или…
– Только захватить! Иного не дано! А вот как это сделать, давай обдумаем и согласуем заранее. Наверняка этот прыщ таскает сигвигатор с собой постоянно. Предлагаю такую схему…
И оба вынужденных союзника приступили к обсуждению предстоящих действий, призванных опередить гипотетический удар по ним самим. Они в тот момент и не предполагали, что Иван Фёдорович Загралов вообще не знает и знать не желает об их существовании. И воевать он не алкал, и тем более с себе подобными, а собирался заниматься только мирными, созидательными делами. Увы! Спрашивать его о намерениях почти никто не собирался.
Глава 4 Интуиция
Гегам Оганесович Шелосян появился в Москве с опозданием всего на час от расчётного времени. Тихо появился, незаметно, скромно. Ругаемый плохими словами своим новым куратором и вздрагивая всем телом от неприятных моральных ощущений. Но зато в тот самый момент, когда некие силы наказания посчитали его смывшимся в дальние края да и поставили напротив фамилии олигарха особую птичку в красном кружочке. Мол, упорхнула пташка, наказание откладывается на потом. А скорей всего на неопределённое время. Иначе мечущиеся по городу духи просто не в силах были объять даже малую часть необъятного. Да и обладателю для заброски фантомов на дальние расстояния просто не хватало собственной силы. Они даже уменьшились вдруг неожиданно в плане заброски. И почему – объяснений не было. То ли старые, то ли какие новые ограничения мешали.
Резко постаревший внешне армянин о духах возмездия, как и про обладателей, ничего не знал, а только прислушивался к собственной интуиции. А та ему подсказывала, что именно полуторачасовое опоздание в пути каким-то образом вывело торговца оружием из-под катка чисток и репрессий. Пусть временно, но вывело.
Лютующий Савен весьма и весьма сердился на получившиеся в пути задержки, но он не мог заподозрить, что ведётся саботаж и время в пути затягивается. Вроде оба рейса разных авиакомпаний были выбраны Шелосяном идеально и доставляли парочку наиболее оптимальным маршрутом в Москву. Но на самом деле отсутствие транзита во время пересадки и вызвало задержку. Первый рейс чуть задержался в пути, а второй, естественно, не стал ждать «чужих» пассажиров ни одной лишней минуты.
Подспудно обрадовало путешествующего олигарха, что его обе «золотые» карты действовали и счета обнулены не были. А вот что расстроило окончательно, так это первое распоряжение нового шефа после посадки самолёта в родной столице:
– Отправляемся в центральный офис. Твоё основное задание: всеми силами привлечь к себе внимание тех таинственных сил, которые занимаются в городе уничтожением, запугиванием и также посылом порчи на твоих коллег.
Гегам похолодел:
– Сам привлекать буду? Без охраны и сотрудников?
– Сам ты только для производства навоза годишься! – не преминул унизить и оскорбить бывший подчинённый. – Там уже действуют новые люди и несколько отысканных «старых». И старого маразматика кадровика отыскали, так что формально твое акционерное общество уже возобновит работу с минуты на минуту. Меня всем представишь как главного консультанта по вопросам безопасности и заставишь выполнять мои распоряжения на уровне божественных откровений.
Недавний начальник охраны ни в едином своём слове, как и в праве распоряжаться, не сомневался. Чувствовал за спиной у себя силу и с первого момента решил несколько изменить свою должностную ипостась. Всё это невероятно выводило олигарха из себя, но и нужную информацию он среди сжатых приказов верно выхватывал.
Так стало понятно, что большинство сотрудников всё-таки успело «залечь на дно», выполняя последний приказ убегающего кормильца. И хорошо залечь, потому что отыскать их не смогли даже агенты английской разведки. Как-то верилось, что инициаторы репрессий также до них не доберутся.
Больше всего порадовало присутствие на рабочем месте так называемого начальника отдела кадров. Ему уже было под семьдесят, в родственниках он не числился, к большим делам ни боком ни припёком не касался и слыл просто чёрствым и бездушным бюрократом. Таких как раз и берут на работу для запугивания людей со стороны, для содержания в строгости своих, запугивания чужих и для отмазки от всяких налоговых и прочих государственных служб. Этакая цепная собака, которая пропускала в дом хозяина только тех людей, на которых укажет его перст.
И никто не знал (а Гегам особо надеялся, что его английские кураторы тем более не ведают!), что безобидный, чёрствый, сухонький с виду Апавен Эгоян на самом деле нечто большее, чем непревзойдённый бюрократ и закостенелый крючкотвор. А именно: патологически желающий убивать маньяк. Именно маньяк, а не убийца или работающий по найму киллер. Вот только маньяк чрезвычайно осторожный и мечтающий пускать кровь по закону, то есть не оглядываясь на государство, а наоборот, прикрываясь им. Будь его воля, он бы с самой юности подался в особые войска, где в таких людях тоже нуждались. И в своё время приложил немало сил для просачивания в ряды доблестных специальных агентов «кровавой гэбни». Да не повезло, по физическим данным не прошёл: чуть прихрамывал от рождения и телом вышел слишком хлипким. Это несмотря на уникальное умение кидать ножи точно в цель чуть ли не с любого доступного человеку расстояния.
Имелось ещё одно полезное умение, так и не понадобившееся советским чекистам: Апавен вырос возле старшей сестры, которая была глухонемой с детства. И благодаря этому язык жестов, причём особенный, пальцевой, освоил на сознательном и подсознательном уровнях. Увы, подобные знатоки и умельцы оказались не нужны государству. Первое время маниакальную жажду уничтожения себе подобных господин Эгоян утолял по собственному выбору, долго готовясь к каждому акту и десятикратно перестраховываясь.