— Они вместо свечек, — пояснила Глория.
— Сколько же их тут? Двадцать?
— Двадцать один…
— Маловато… — протянул я.
— Вы что же, хотите, чтобы мне было двадцать пять?
— Да нет… Просто мне уже тридцать.
— Да, совсем уже старик, — с лукавой усмешкой протянула она. — Придется вам отведать моих сэндвичей, чтобы хоть немного набраться сил.
День прошел незаметно. Мы поели, потом она еще поработала над своим рисунком. Поскольку мы забыли свои купальники, выкупаться нам не пришлось, мы только походили босиком по мелководью. В середине дня Спанки помчался за пробегавшим зайцем и куда-то исчез. Мы не очень-то беспокоились по поводу его исчезновения. Глория была уверена, что он вернется.
А потом незаметно подкрался вечер. Солнце ушло к горизонту, поползли длинные тени, начало смеркаться.
— Не думала, что уже так поздно, — сказала Глория. — Надо возвращаться. Я обещала сестре приглядеть вечером за племянницей.
Мы начали собираться и звать Спанки. Но его нигде не было. Я даже пробежал сотню ярдов вниз и вверх вдоль реки, но не нашел его. Быстро темнело, и Глория забеспокоилась.
— Может быть, с ним случилась беда?
— Не беспокойтесь, он вернется.
— Он не найдет дороги домой. Тем более ночью…
— Но вам же тоже нельзя здесь задерживаться. Мы его найдем. Садитесь в машину, но дайте мне ваши сандалии.
— Мои сандалии? Зачем?
— Мне нужно что-нибудь из вашей одежды. Поэтому я и решил, что наиболее тактично попросить у вас сандалии. Они мне нужны, чтобы привлечь Спанки.
Она протянула мне сандалии. Они оказались очень похожими на сандалии, которые носила Долорес Харшоу. Я положил их на том месте, где мы закусывали, и направился к машине.
— Когда я вернусь, Спанки уже будет здесь, — сказал я.
Сестра Глории со своим супругом ждали нас на крыльце.
Глория объяснила им, почему мы опоздали, а ее маленькая племянница сразу же расплакалась, услышав, что Спанки потерялся. Робинсон предложил мне свои услуги, но я ответил, что в этом нет необходимости, и уехал один.
Когда я вновь подъехал к разрушенному мосту, было около девяти. Сандалии лежали на том же самом месте, но Спанки не было. Я положил сандалии в машину. Теперь они уже были не нужны. Мне очень хотелось вернуться назад, чтобы еще раз повидать Глорию и поговорить с ней, но я не мог возвратиться без собаки.
Я потратил добрых два часа, чтобы найти его. Наконец он подбежал ко мне, жалобно скуля и дрожа. Он был весь в глине. Я устроил его на заднем сиденье и поехал обратно.
Когда я подъезжал к дому Глории, огни уже были погашены, и я подумал, что все давно спят. Но когда я вышел из машины, я увидел Глорию, она стояла перед домом в светлом домашнем платье и ждала меня.
— Неужели вы так долго искали? Я так беспокоилась…
— Пришлось немного поискать.
— Я уже начала беспокоиться, что вы заблудились.
— В самом деле?
— Да… И спасибо вам за все. День мы провели чудесно, не правда ли?
— Да, день прошел отлично, но сейчас уже почти полночь, и у меня осталось очень мало времени, чтобы поздравить вас с днем рождения.
Я осторожно взял ее лицо в свои руки и поцеловал в губы. Она прильнула ко мне и обвила мою шею руками. Барьер рухнул, и более чудесного мгновения я, казалось, еще ни разу не испытывал в жизни.
— Мне пора домой, — наконец сказала она. — До свидания, Гарри. И еще раз спасибо за все.
— Я не хочу, чтобы вы уходили.
— Мы увидимся завтра утром. — Она поцеловала меня и прошептала: — Спокойной ночи!
Я не помню, куда я ездил на своей машине, помню только, что, когда я приехал домой, было около двух. Я был в таком восторженном состоянии, что совсем не обратил внимания на машину, стоящую напротив моего дома. Я выключил фары и вышел из машины. В ту же секунду мне в лицо ударил яркий сноп света.
— Медокс? — раздался чей-то голос справа от меня.
— Да, это он, — ответил кто-то за меня.
Холодная дрожь пробежала по моему телу. Но тем не менее я сразу же попытался взять себя в руки, чтобы ничем не выдать своего волнения.
— Вы не ошиблись. Это действительно я, — сказал я спокойно. — А в чем дело?
— Следуйте за нами! Шериф приказал доставить вас к нему!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— Жаль, но я совершенно ничего не понимаю, — ответил я. — Шериф приказал доставить меня к нему? Зачем? Может быть, вы что-нибудь перепутали?
— Вряд ли, — ответил один из них.
Они подошли ко мне поближе, и я узнал их. Именно они разговаривали сегодня с Гуликом.
— Садитесь в машину.
— Я, конечно, подчиняюсь приказу шерифа, — ответил я. — Но, может быть, вы мне все-таки скажете, зачем я ему понадобился?
— Вы подозреваетесь в ограблении банка и в поджоге магазина Тейлора, — ответил тот. что был пониже ростом.
— Подозреваюсь в ограблении банка? Вы уверены, что именно я вам нужен? Ведь я работаю продавцом в автопарке листера Харшоу:
— Нам это хорошо известно, — сказал один из них. — И тем не менее шериф хочет с вами побеседовать. Или вы против?
Я пожал плечами.
— Нет. почему же…
Один из полицейских ощупал мои карманы.
— Он не вооружен, Вук, — сказал он другому. Потом повернулся ко мне: — Садитесь в машину, Медокс!
— Хорошо. Но прежде мне нужно запереть свою машину.
— Это сделают и без вас. У вас ключи с собой?
Я протянул ему ключи. Он передал их другому полицейскому, которого звали Вук, а тот пошел к моей машине и отпер багажник. Внимательно осмотрев его, он залез в салон и начал рыться в нем.
— Где вы задержались так поздно? — спросил меня другой. — Уже два часа ночи. Для такого городка — это очень позднее время, хотя сейчас и лето.
— Просто катался на машине. Сейчас очень жарко, чтобы рано ложиться спать.
— А где именно вы катались?
— Этого я не смогу точно сказать. Просто ездил без определенной цели, куда глаза глядят.
— И все-таки будет лучше, если вы вспомните свой маршрут.
Вук вылез из моей машины и подошел к нам.
— Что это за женские сандалии? — спросил он. — Там, на заднем сиденье вашей машины?
— Сандалии? — недоумевающе спросил я. Лишь какое-то мгновение спустя я вспомнил, что забыл отдать их Глории. — Ах, да, сандалии… Это сандалии одной моей знакомой.
— Интересно, что это за знакомая, которая оставляет сандалии в машине? Хотя я слышал о таких, которые и бикини оставляют то у одного, то у другого…
— Полегче на поворотах, дружок! — обрезал я его.
Потом я рассказал, как мы потеряли собаку и как я поехал обратно, чтобы ее отыскать.
— Как зовут эту девушку? — спросил Вук.
— Глория Гарнер.
— Да, это хорошая девушка, — вмешался в разговор третий полицейский, сидящий за рулем. — Я ее знаю.
Наконец мы все уселись в машину и поехали. Нам нужно было проехать около тридцати миль. Окружная прокуратура находилась в соседнем городке. За всю дорогу я не сказал ни слова, думая лишь о том, что они могли иметь против меня. Ведь я не оставил никаких следов. Наконец, я пришел к выводу, что они просто-напросто хотели меня проверить, поскольку я был новый человек в городе.
Шериф ждал нас в большом и душном кабинете. Увидев нас, он сразу же задал вопрос Вуку:
— Почему так долго?
— Его не было дома, — ответил тот.
— Где же он был?
— Сказал нам, что сам не знает. Катался просто на машине по случайным дорогам.
— Так, так… — с нехорошей улыбкой процедил шериф. — Значит, сам не знает! Ну хорошо, вы можете идти! — сказал он обоим полицейским. — Садитесь, Медокс! — сказал он мне, беря сигарету.
— Зачем я вам понадобился, шериф? — спросил я.
Он сделал вид, будто не расслышал моего вопроса.
Откусив кончик сигареты, он повернулся к своему помощнику.
— Что в машине, Ват?
— Ничего. В багажнике обычный хлам. На заднем сиденье — пара женских сандалий.
— А в его комнате?
— Ничего подозрительного. Только его одежда и предметы первой необходимости.
Шериф внезапно устремил на меня свой проницательный взор.
— Ну, валяйте, рассказывайте, Медокс! Где вы их спрятали?
— Что спрятал?
— Деньги, конечно!
Какую-то минуту я молчал, а потом сказал:
— Если я правильно вас понял, шериф, вы хотите мне приклеить ограбление банка, не так ли?
— Вы не ошиблись.
— Вот и чудесно! Никакого банка я не грабил, и, если вы убеждены в обратно, действуйте, только не тяните время. Предъявляйте мне свои обвинения. А если у вас нет никаких доказательств, то отпустите меня с богом. Я хочу спать. И мне завтра рано вставать.
— Ну что ж, я не буду тянуть время…
Он нагнулся и выдвинул ящик. Из ящика он вынул картонную коробку без крышки. Когда я увидел, что в ней находится, я должен был сделать над собой усилие, чтобы остаться спокойным. Там лежал мой будильник.