– Мы получили хороший шанс, госпожа Гоулд. Но лис за штурвалом не знает, как поворачивать назад. Он прекрасный стрелок, но плохой охотник. Он полагает, что, если будет продолжать вколачивать железо нам в глотки, мы задохнемся. Но он не знает Эверара, понимаете? Он не знает, что Эверар легко справится с удушьем, а затем выплюнет вдвое больше желчи с таким же неистовством, как и прежде.
– Если бы здесь был Дункан или Гаррет, – с горечью пробормотала она, – корабль никогда не подошел бы к берегу так близко. Будь прокляты их души! Будь прокляты они оба за то, что настояли на своем и отправились на помощь паше. Им следовало предоставить Караманли в одиночку разбираться со своими врагами, а самим остаться здесь, чтобы нас защитить.
Друдж чуть-чуть приоткрыл глаза. Он скорее отрезал бы свой язык, чем позволил бы высказать себе какие-нибудь дурные мысли в адрес Золотой Миранды, но всего неделю назад именно она, пылкая, верная любовница Дункана Фарроу, поддержала Гаррета Шо, капитана «Ястреба», когда тот потребовал, чтобы корабли Фарроу встретились с посланцами паши. На кон было поставлено десять тысяч тонн золота в слитках, а от корсаров всего-то требовалось провести флотилию из пяти судов с зерном мимо заградительных постов янки, а затем разгрузить их в осажденном голодающем Триполи. Легкая работа, потому что «Дикий гусь» и «Ястреб» были скользкими, как морские угри. Они и раньше так часто выходили из окружения, что для них это была просто детская игра.
Беспорядочные мысли Друджа вернулись в настоящее, когда от оглушительного залпа со стен лачуги посыпалась побелка.
Миранда закричала и упала на пол, когда вокруг нее стали падать камни и осколки ядер. Крыша начала оседать, и взвихренная земля и сухая трава полетели в оставшиеся без стекол окна. Обжигающий жар ворвался через зияющий дверной проем, и Миранда опять закричала, осознав, что артиллерийский снаряд упал рядом с ее домом и стены снаружи объяты пламенем. Воды не было, и не было мужчин, чтобы наполнить ведра, которые все держали под рукой именно на такой крайний случай. Миранда поползла к двери, глаза слепил едкий дым, а Легкие боролись за каждый обжигающий вдох.
– Пожалуйста!..
Она замерла, остановленная тихой просьбой Друджа. Из-за раненой ноги он не мог двигаться, но страх заставил его приподняться, опираясь на локти.
– Руку, детка! Дай мне руку, хорошая девочка. Руку – и я смогу отсюда уйти.
Миранда взглянула на дверь, находившуюся в четырех шагах, а потом на тростниковую койку – до нее было целых десять шагов.
– Я... я пришлю помощь, – пообещала она и поползла к двери.
– Времени нет, детка! Посмотри, стены в огне!
Деревянные опоры позади койки Друджа уже дымились, и языки пламени прорывались в щели между стеной и крышей.
– Только руку, чтобы я мог опереться, детка, – умолял он. – Или палку, на худой конец. Ручку метлы! Мушкет! Хоть что-нибудь!
– Я же сказала – сейчас пришлю помощь! – крикнула Миранда и, вскочив на ноги, рванулась к выходу. Она не выпрямлялась во весь рост, пока не оказалась в безопасном месте, а оглянувшись назад, шепотом похвалила себя за сообразительность. Три из четырех стен были охвачены огнем, и крыша уже пылала. Прошло две секунды – время, которое потребовалось бы ей, чтобы дойти до Друджа, – и строение рухнуло. Крыша провалилась внутрь, разбрасывая огненные искры, стены задрожали от воздушной волны, а затем тоже опрокинулись внутрь. Звук ломающегося дерева и камня почти заглушил отчаянный крик Друджа Макгрю, когда горящая потолочная балка разрубила его надвое.
Миранда с трудом сглотнула и, сделав несколько нетвердых шагов, благополучно попала в протянутые руки трех женщин, которые прибежали из соседних хижин.