– Аким! Что случилось?! – ахнула красавица.
– Уйди, – резко бросил ей Кипчак. – Нормально все.
Женщина послушно исчезла за дверью. Кипчак уселся в низкое кресло возле круглого столика, уставленного бутылками дорогого спиртного. Придвинул к себе чистый стакан и плеснул на два пальца бренди. Сделал всего один глоток, недопитый стакан поставил на столик. Да, с самоконтролем у Акима Николаевича все в порядке. И нервишки не шалят.
– Рассказывай, как было дело, – обратился ко мне Кипчак, не глядя на меня.
– Пусть сначала ваши люди меня отпустят, – сказала я. – Если бы я хотела вашей смерти, мне нужно было бы просто подождать.
– Логично. – Кипчак сделал знак тем, кто меня держал. Сильные руки разжались. Парни вышли из комнаты. Мы остались одни. Я придвинула кресло и села, не дожидаясь приглашения. Кипчак едва заметно дернул ртом, но ничего не сказал.
– Рассказывай! – приказал он.
– Да я уже все объяснила! Увидела блик, ну и среагировала…
Кипчак уставился на меня, словно хотел прочесть мои мысли. Я молчала. Хозяин взял стакан и покрутил его в руках.
– Ты вообще кто? – наконец спросил хозяин складов. – Мне Петрович давно доложил, что у него работает непростая баба. Так что я о тебе слышал. Жила ты в шалмане у Таньки, держалась особняком. Не пьешь, не колешься. Ходишь чистая. Да еще бегаешь по утрам… В общем, экзотика!
Кипчак хмыкнул, изучающе глядя на меня. Я молча пожала плечами. Надо же, сколько он обо мне знает! А я-то думала, что хозяин складов и не подозревает о моем существовании…
– А теперь колись, кто тебя заслал! – Кипчак подался вперед. Я обратила внимание, что на правой руке у него не хватает пальцев. Отсутствуют указательный и безымянный. Да, оружие такой рукой точно не удержать…
– Я спортсменка, стрелок. Точнее, биатлонистка, – начала я вдохновенное вранье. – Раньше все было нормально, но недавно у меня начались проблемы. Ну, я и решила уехать, начать жизнь заново. Так попала в ваш город. Вот и вся история.
Еще в машине я продумала, что говорить о себе. Правду – нет, нельзя, ни в коем случае! Значит, следовало выдумать что-то правдоподобное. История про бывшую спортсменку вполне объясняла мои странности. Откуда мое умение разбираться в оружии, почему бегаю по утрам…
– Ладно, – протянул Кипчак. – Верю.
– Слушайте, а что это у вас половецкая баба у дверей стоит? Балбала? – неожиданно даже для себя самой вдруг спросила я.
Аким Николаевич вскинул брови:
– Ты что, разбираешься?
Я уже поняла, что Увеков неспроста гордо носит свою кличку. Похоже, он был из тех, кто выискивает далекого предка среди какого-нибудь древнего народа и старательно им гордится. У некоторых дело заходит очень далеко. Кое-кто даже заводит персональных шаманов. Но Кипчак не похож на такой клинический случай. Однако своими далекими предками гордится.
– Да нет, о кипчаках я знаю мало. – Я задумалась, потом продолжила: – Только то, что этот народ когда-то жил здесь, где сейчас стоит город Тарасов. Предки кипчаков – сиры, одно из уйгурских племен, кочевавших в степях между Алтаем и Тянь-Шанем где-то в IV–VI веках. После одного неудачного похода поменяли название на «кипчаки», что означает «злосчастные». Ну, это они погорячились, потому что дальше все у них стало хорошо. К XI веку они завоевали все окрестные племена, им подчинялась почти вся территория современного Казахстана. Границы их владений пролегали по Волге и Иртышу, с севера кипчаков останавливали только леса Восточной Сибири… От Алтая до Итиля, то есть современной Волги, пролегала Дешт-и-Кипчак, кипчакская степь, в русских летописях названная Полем половецким. Веку так к XII кипчаки стали силой, с которой считался не только славянский, но персидский, арабский и романо-германский мир. Самое раннее упоминание о кипчаках – Селенгинский камень, часть погребального комплекса Бильге-кагана, одного из основателей Восточно-тюркского каганата в Центральной Монголии. Если память мне не изменяет, там выбито: «Когда тюрки кипчаки властвовали над нами 50 лет…»
Религия кипчаков – тенгрианство. Культ Тенгри-хана, то есть Вечного Синего Неба. Еще почитали богиню Умай, воплощение женского начала. Поклонялись животным, в особенности волку, которого считали своим предком-тотемом.
До наших дней сохранились каменные балбалы, в просторечии именуемые бабами – в честь воинов, павших за свою землю. Еще захоронения воинов вместе с конями и предметами материальной культуры. Ну и «Кодекс Куманикус» – кипчакско-латинско-персидский словарь, созданный в период Золотой Орды. Так, что еще… Язык близок к современному крымско-татарскому… Что вы на меня так смотрите?
Надо сказать, Аким Николаевич и вправду смотрел на меня, приоткрыв рот. Наконец он вернул челюсть на место, поставил стакан с бренди на столик и спросил:
– Как тебя звать-то?
Этот простой вопрос вызвал у меня некоторые затруднения.
– Э… Женя. Евгения.
– Ты чего, Евгения, профессор? – поинтересовался Кипчак. В глазах его прыгали веселые чертики.
– Да нет, я же объясняла – я спортсменка, стрелок…
– Ну ты даешь, Женя-Стрелок! – Аким хлопнул себя по коленкам и встал. – Уважаю тех, кто много знает. Особенно про моих предков… Ты это, налей себе выпить, что ли.
Я плеснула бренди в тяжелый стакан и сделала глоток. Ох, как же давно я не пробовала приличного спиртного! Танькина настойка на тараканах не в счет…
– Вот что, Евгения, – проговорил Кипчак, глядя на меня сверху вниз. – Хочешь работать на меня?
Я встала. Теперь уже я смотрела на Акима Николаевича сверху – в нем было где-то метр семьдесят роста, то есть сантиметров на десять меньше, чем во мне.
– Работать? – переспросила я. Почему-то сегодня, когда меня запихали в джип, мне даже не пришло в голову, что мне просто хотят предложить новую работу…
– Ты дуру-то не строй! – поморщился Аким. – Мне дельные люди нужны. Охранника моего убили. Ты профессионал, стреляешь хорошо, раз чемпионкой была. В отличной форме. Будешь меня охранять. У меня, знаешь, враги кое-какие имеются…
– Вы что, мне доверяете? – удивилась я. – Вы меня впервые видите и доверяете свою жизнь, так, что ли?
Аким усмехнулся:
– Я людей сразу вижу, с первого взгляда понимаю, кто чего стоит. А ты, тем более, про предков моих столько всего знаешь. Глядишь, расскажешь чего интересное…
Я взглянула на Кипчака и удивилась. Аким улыбался – широкой искренней улыбкой, как будто близкому человеку. Вот эта самая улыбка и стала последним аргументом. Я неумело улыбнулась в ответ.
– Хорошо, я согласна, – уже деловым тоном проговорила я. – Только я ваших раскладов не знаю.
– Ничего, ты быстро во всем разберешься, – хмыкнул Кипчак. – Вон какая умная…
С этого дня началась моя жизнь у Кипчака.
Жизнь у Акима Николаевича была довольно беспокойная. Помимо погрузочно-складского комплекса на вокзале у него было еще несколько объектов в собственности. Каждый день Увеков отправлялся инспектировать свою собственность, не доверяя никому. По-моему, ему просто нравилось видеть материальные воплощения своего богатства и демонстрировать власть. На самом деле проще всего было бы найти толковых управляющих и контролировать уже их. Но в мои обязанности вовсе не входило давать советы, так что я помалкивала.
День в доме Кипчака начинался рано. Утро Аким проводил в тренажерном зале, поддерживая форму. После завтрака ехал по делам и домой возвращался только к вечеру. Тут обычно съезжались гости – такие же прибандиченные дельцы, как мой хозяин. Здесь мои услуги не требовались: этим людям Кипчак доверял, так что я могла быть свободной. Разъезжались гости далеко за полночь. Иногда это были деловые разговоры, а порой просто попойки. На территории дома была своя охрана, так что моя работа начиналась, когда Аким Николаевич выезжал за порог. Теперь я ездила с ним в одном джипе. Машина была отличная, бронированная. Получалось, Аким не шутил: враги у него точно имелись. За рулем обычно сидел мужик лет сорока по кличке Сантана. У него были большие оттопыренные уши, блестящие черные волосы и желтое лицо в сеточке морщин. Больше всего он походил на мексиканца из фильма про мафию.
Мне отвели комнату в доме, рядом со спальней хозяина. Это сразу же вызвало недовольство Ксении. «Ксюха», как обычно называл ее Аким, была подругой Кипчака. Я так поняла, что они вместе уже давно, лет десять, не меньше. Однако жениться на ней Аким не собирался. Ксения была полновластной хозяйкой в доме, она надзирала за прислугой, решала, каким будет меню во время пиров, которые Кипчак закатывал своим гостям. Но дальше этого ее полномочия не шли. При первом движении бровей своего повелителя Ксения молча уходила в свои покои, заполненные дизайнерской одеждой, тоннами косметики и одиночеством.
Ксения возненавидела меня сразу – с первого взгляда и на всю жизнь. Причем я не давала ей ни малейшего повода для неприязни. Отношения с Кипчаком у меня были чисто деловые. Но Ксюха вбила себе в голову, что я хочу увести у нее мужика. Не знаю, что навело ее на эту мысль – вероятно, то, что я была единственной женщиной в окружении Увекова. Ну, не считая поварихи тети Кати.