– Ты считаешь, он не прав?
– Это он считает, что у русских и вообще у славян не было ни боевых традиций, ни школ воинских искусств. И побеждали мы лишь числом, а не умением. Так вообще можно договориться до того, что русский народ никогда не существовал.
– Не принимай все эти писания близко к сердцу, дорогой. Авторы подобных утверждений, как правило, люди неславянского происхождения, пусть их заявления остаются на их же совести.
– Да я не особенно переживаю, хотя, с другой стороны, обидно. Парень-то вроде славянин, должен знать истоки.
– Возможно, он действительно выполняет чей-то заказ, пусть даже неосознанно. Все это следствия продолжающегося морочения людей. Морок хочет убить, растоптать душу нашего народа и использует все доступные ему методы.
Антон кивнул.
Прошел год с момента битвы со слугами Морока на берегах озера Ильмень, но помнилось все как происшедшее вчера, хотя о том, что было, они предпочитали не говорить.
– Значит, ты считаешь, что господин Тарас заморочен? А ведь должен был бы знать, что русский ратник одинаково владел топором, мечом, молотом, кистенем, булавой, пикой и сулицей. Это еще хронисты Средневековья отмечали. А как можно было овладеть оружием и приемами боя без школы? Что, Тарас этого не понимает? Я читал, как убили Евпатия Коловрата в тринадцатом веке. Многочасовая рукопашная сеча складывалась в нашу пользу, хотя отряд Коловрата был в семь раз меньше по численности, и наши воины не спрашивали у противника, какие стили воинского искусства те представляют. Коловрата смогли победить только тогда, когда начали издали стрелять по отряду из пороков, то есть из пушек, ядрами.
– Не горячись, ты прав. Я не великий знаток боевых искусств, но, изучив десятки, если не сотни, исторических документов, тоже уверена, что воинское искусство русского народа в тотальном бою превосходило воинскую традицию и Востока, и Запада. Иначе Русь не устояла бы. Что же касается школ боевых искусств, то они, конечно же, были, а серьезный удар по ним и по системе воинского воспитания вообще нанесла даже не столько христианская церковь, сколько всеобщее и полное закрепощение крестьян. Правда, мудрый русский народ и тут нашел лазейку: приемы воинских искусств стали ритуальными, потешными, фольклорными. Без кулачных боев и борьбы, без боев на палках не обходился ни один праздник. Но об этом я могу говорить долго.
– Знаю, – улыбнулся Антон, обнимая жену. – Это твой конек. Я у тебя один манускрипт нашел – китайские хроники восемнадцатого века, в переводе, разумеется. Так там говорится о пленных русских казаках, которые впервые в истории Китая предстали перед очами императора Поднебесной. Последний приказал им продемонстрировать воинское искусство и был весьма удивлен, когда «светловолосые дьяволы» уложили в рукопашке лучших телохранителей императора.
– Вот видишь, – промурлыкала Валерия на ухо мужу, – даже азиаты признаются в приоритете наших традиций.
– Илья говорил, что и в наши дни сохраняются семейные воинские школы. Он где-то встречался с клановыми воинами и даже учился у одного из них.
– Естественно, такие школы существуют. Но доступны они далеко не каждому смертному. Многие Витязи прошли такие школы, если верить деду Евстигнею. Если бы не красный террор, организованный сначала троцкистами и продолженный «верными сталинцами», который уничтожил всю российскую аристократию, носительницу вековых традиций духовности и культуры, сейчас во всем мире говорили бы о «русских стилях», а не о японских. Русская арийская «борьба пяти стихий» положила начало и даоскому направлению воинского образования Китая, и старошаолиньскому, традиции которого, кстати, пришли в Китай из Индии.
– А говоришь – небольшой специалист по боевым искусствам.
– Так ведь я филолог и историк, много чего прочитала и изучила. А история воинских искусств неразрывно связана с историей народов. Так что не драматизируй трагедию, как сказал поэт.
Антон засмеялся, отстранил жену, поцеловал ее в глаз.
– Мне повезло, что ты классный специалист. Нет, правда. Никогда не думал, что женщина может быть не только красивой, но и умной, и знающей.
– Льстец, – пожурила его Валерия, направляясь в комнату с компьютером. – Подожди, сейчас закончу работу, и мы пойдем ужинать. Не возражаешь?
– Ни в коем разе. А ты снова сидишь в Интернете?
– Приходится. Польский писатель-фантаст Станислав Лем, конечно, прав, утверждая, что Интернет стал вместилищем глупости, пошлости, воровства, порнографии, злобных выходок, но лучшего хранилища знаний человечество пока не придумало. И, к сожалению, людей, стремящихся к знанию, гораздо меньше, чем ищущих легких развлечений и диких игр, служащих лишь для того, чтобы убить время.
– Тут я с Лемом согласен, – хмыкнул Антон. – Интернет действительно плодит идиотов, способных разве что быстро нажимать кнопки на клавиатуре. Над чем ты сейчас трудишься? Вчера допоздна торчала у экрана, позавчера.
– Тестирую Ветхий и Новый Заветы.
– Зачем? – удивился Антон. – Кому это понадобилось?
– Во-первых, анализ библейских текстов – моя тема в институте. Во-вторых, ты не представляешь, насколько это интересно. И страшно! Во внешне привлекательную информационную программу, которой является Библия, как патрон в обойму, вложена ядовитая начинка, которую очень трудно распознать.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты хорошо помнишь основные Христовы постулаты?
– Это «не убий», что ли?
– Всего их десять, но основных – пять: возлюби врага своего; я пришел разделить человека с отцом его и дочь с матерью; кто ударит тебя по правой щеке, подставь левую; не заботьтесь о завтрашнем дне; не прелюбодействуй, ибо кто смотрит на женщину с вожделением, тот уже прелюбодействует с ней в сердце своем.
– А «не убий»?
– О заповеди «не убий» разговор особый. В Библии он усечен, а раньше звучал так: не убий братасвоего во Христе. Понимаешь, о чем речь?
– То есть брата своего, единомышленника, не убий, а остальных можно?
– Совершенно верно.
– Хороша заповедь!
– Остальные не лучше. Первый постулат лег в основу так называемого христианского интернационализма, лишившего нас чувства национального достоинства. Второй внес разлад в семью. В нем дети натравливаются на родителей, родители на детей и на родственников.
– Ну, третий, понятно, что делает: обезоруживает и духовно ослабляет человека в тот момент, когда нужно дать врагу решительный и адекватный отпор. А как насчет пятого – о женщине?
– Пятая заповедь вообще заставляет мужчину стыдиться естественного, природой заложенного, влечения к женщине. Любовь между мужчиной и женщиной имеет космическое происхождение и значение, а в Новом Завете она сводится к примитивному «вожделению» и «греху». Не зовет к гармонии отношений, а сеет «смятение чувств», ведет к извращению смысла тяготения мужчины к женщине.
– То есть налицо самая настоящая диверсия?
– Громов, ты лапидарен, как сама природа! Но! – Валерия погрозила ему пальцем. – Если ты вздумаешь бросить косой взгляд на другую женщину!..
– Понял. – Антон поднял вверх руки. – Мало не покажется! Постараюсь сдерживать свое мужское начало.
Валерия не выдержала тона, засмеялась.
– Сдерживай, но только не в отношении меня. Так что христианство – жуткая религия, убивающая в человеке человека. В то время как Высшему Разуму, создавшему нашу Вселенную и нас самих, не нужен ни «Сын Божий», ни другие посредники, ни Библия.
– Ну, я думаю, другие религии не сильно отличаются в этом смысле от христианства. Всем им нужен вождь и толпа, которую можно доить ради ее же «спасения». Однако я проголодался, Валерия свет Никитична. Давай на время отвлечемся от философских бесед и сходим повечерять.
– Я тоже хочу есть, – призналась Валерия, выключая компьютер. – Потом доделаю расчет. Куда пойдем?
– Предлагаю пойти в японский ресторан «Саппоро». Это недалеко от офиса фирмы, которую мы охраняем. Я там был дважды и рекомендую попробовать суси с хреном.
– Может быть, суши?
– Нет, сами японцы говорят – суси. Знаешь, что это такое? Рисовый колобок, а сверху…
– Кусочек филе сырой рыбы. Пробовала – не понравилось.
– Тогда можешь взять сасими. Это та же рыба, но с овощами и японским редисом – дайконом. Очень полезная вещь.
– Может быть, и полезная, но я предпочитаю русскую кухню или в крайнем случае прибалтийскую. Пойдем лучше в клуб «ЭКС-мобил», там очень прилично готовят фламбэ и салаты. И рыбу можно заказать.
– Как прикажете, – с готовностью встал с дивана Антон. – Надеюсь, в этот твой клуб не нужно надевать фрак?
– Это клуб для деловых встреч, так что выбор одежды демократичен. Надень летний белый гольф и серые брюки, мне очень нравится этот твой прикид.
Антон засмеялся, скрываясь в ванной комнате. Крикнул оттуда: