Оказавшись вновь во Владимире, Михалко деятельно занялся управлением северными землями. В числе прочих его действий было суровое наказание всех убийц брата его Андрея.
К сожалению, здоровье Михалки, подорванное многими походами, было куда слабее силы его духа. Отправившись за какой-то надобностью в Городец-Волжский, князь занемог в нем и умер. Случилось это в 1176-м году. Всего его княжения было полтора года.
"ЦЕЛУЕМ КРЕСТ ТЕБЕ И ДЕТЯМ ТВОИМ"
После внезапной смерти князя в Залесской земле вновь поднялась было смута. Ростовцы, спеша перехватить власть над пригородами, послали в Новгород за прежним своим князем Мстиславом Ростиславичем, написав ему: "Ступай, князь, к нам: Михалка Бог взял на Волге в Городце, а мы хотим тебя, другого не хотим".
Мстислав откликнулся на зов и, собрав ростовскую дружину, отправился к Владимиру. Однако он опоздал: во Владимире уже был князь, и князь такой, который не дал бы этот молодой город в обиду.
Пишет владимирская летопись:
"По преставлении же великого князя Михаила Юрьевича володимерцы послаша во град Переяславль, иже на Клещине озере, по брата Михаилова по князя Всеволода Юрьевича, внука Владимира Мономаха, рекуща: "Господина нашего великого князя Михаила Юрьевича Бог поял; поиди убо княжити по брате своем на великое княжение въ Владимиръ".
Когда же Всеволод явился на их зов, владимирцы вышли из стен и перед Золотыми воротами, некогда построенными братом его Андреем Боголюбским, целовали ему крест. Так, спустя много лет сотворилось по воле Юрия Долгорукого, прочившего северно-русские земли младшим своим детям. Присяга эта не имела прежде равной себе на Руси, ибо, подходя к кресту и целуя его, владимирцы произносили:
"Целуем крест тебе, князь Всеволод, и детям твоим".
Целование креста не только Всеволоду, но и детям его, было тем замечательнее, что самому Всеволоду тогда едва минуло двадцать пять. Да и никто тогда на Руси не предполагал, что Бог пошлет Всеволоду и супруге его ясыне Марии потомство обильное и славное, по которому и нарекут Всеволода Большим Гнездом.
Множество отважных и мудрых внуков и правнуков, заступников земли русской, произрастут от Всеволодова корня. Св. Александр Невский, Св.Даниил Московский, Иван Калита, Св.Дмитрий Донской - всё это Всеволодова Гнезда птенцы. Вся русская история пойдет отныне его стопами.
Данная же клятва, принесенная владимирцами от чистого сердца, означала, что земли северные отныне хотели иметь у себя князей одной ветви рода, переходя от отца к детям его и не отдаваясь более на волю случайностей. Этой присягой пред Золотыми вратами при большом стечении духовенства, положено было начало единодержавия Российского. Фактически это было первой попыткой осмысления народом исторической судьбы его.
* * *
Вскоре после крестоцелования к Владимиру подошли ростовские рати Мстислава Ростиславича и осадили город. Миролюбивый Всеволод, стремившийся, подобно деду своему Владимиру Мономаху, избегать пролития русской крови, послал к Мстиславу грамоту:
"Зачем проливать нам кровь православную? Ты сиди в Ростове, я же буду сидеть во Владимире; суздальцы же пусть сами решают, кому у них сесть."
Мстислав колебался и готов был согласиться, но его ростовская дружина объявила ему: "Если ты хочешь мириться, то мы не хотим".
- Сам теперь видишь, что Всеволод боится ополчаться на нас. Коли не так, разве отдал бы он тебе добром Ростов? - говорили Мстиславу бояре Добрыня Долгий и Матеяш Бутович.
Послушавшись их, Мстислав с бесчестием отослал послов назад во Владимир.
Узнав об отказе ростовцев заключить мир, переяславльцы примкнули ко владимирцам, сказав Всеволоду: "Ты Мстиславу добра хотел, а он головы твоей ловит, так ступай, князь, на него, а мы не пожалеем жизни за твою обиду, не дай нам Бог никому возвратиться назад; если от Бога не будет нам помощи, то пусть, переступив через наши тела, возьмут жен и детей наших; брату твоему еще девяти дней нет, как умер, а они уже хотят кровь проливать".
* * *
Видя решимость своего войска, Всеволод дал Мстиславу битву и совершенно разбил его за рекой Кзою. Мстислав бежал опять в Новгород, но обиженные новгородцы его не приняли, сказав, что, покинув их прежде, он "ударил Новгород пятою" и указали Мстиславу путь из города.
Тогда Мстислав, отовсюду изгнанный, отправился к своему шурину князю Глебу Рязанскому и стал уговаривать его:
- Глеб! Иди на Всеволода. Коли преуспеем, поделим между собой земли северные.
Глеб согласился. Той же осенью с большой ратью он пришел к Москве, разграбил ее и сжег. Всеволод, усилившись союзниками, пошел к Коломне, чтобы встретить здесь Глеба, однако коварный рязанский князь направился другой дорогой к Владимиру, пригласив с собой половцев. Половцы взяли Владимир на щит, разграбили соборную церковь и захватили множество пленных.
Узнав о судьбе, постигшей Владимир, Всеволод поспешил назад в свою волость и встретил Глеба на реке Колакше. Целый месяц рати стояли по обеим сторонам реки, не вступая в решительный бой.
Наконец Всеволод пошел на хитрость. Он переправил на другую сторону реки свои обозы, ожидая, что рязанцы и особенно жадные половцы сразу начнут их грабить. Так и произошло. Тем временем владимирцы благополучно переправились вброд и ударили на Мстислава Ростиславича с тыла:
"Князь же Всеволод пустил возы на ту сторону реки, где стоял Глеб. Глеб нарядил полк с Мстиславом Ростиславичем на возы. Всеволод же поскакал на них со всею дружиной, одних рубя, других связывая. И тут схватили живыми самого Глеба, сына его Романа и шурина его Мстислава Ростиславича..."
После битвы владимирцы, пылая местью к Ростиславичам, потребовали их казни. Великодушный же Всеволод медлил с наказанием, не желая проливать крови своих юных племянников, старшему из которых едва минуло шестнадцать.
"Князь, дай суд без милости тому, кто сам не знал милости!" - требовали у Всеволода горожане, он же отвечал им:
"Не своим умом творили эти отроки зло, но наущением Глеба и бояр ростовских. За что буду казнить их?"
Убедившись, что Всеволод не хочет наказывать Ростиславичей, владимирцы подняли мятеж.
"Князь! Мы тебе добра хотим и головы за тебя складываем, а ты держишь врагов своих на свободе; враги твои и наши - суздальцы и ростовцы: либо казни их, либо ослепи, либо отдай нам".
Однако Всеволод проявил достаточно твердости, чтобы не идти ни у кого на поводу. Не выдав владимирцам Ростиславичей, он лишь заточил их с князем Глебом в темницу. Владимирцы на время поутихли, но вскоре вновь пришли с оружием на княжий двор и стали требовать: "Чего держать Ростиславичей? Хотим слепить их!"
Далее летопись рассказывает, что люди разметали поруб, схватили Мстислава и Ярополка и ослепили их. Ослепленные князья, плачущие кровавыми слезами, затем были поведены поводырями своими в Русь и оказались в Смоленске, в Смядынской церкви Бориса и Глеба, в день убиения св. князя Глеба.
Здесь же, в Смядынской церкви, по воле Божьей, свершилось чудо - и оба молодых князя прозрели. Прозрев же, нашли приют в Новгороде.
Во Владимире, впрочем, к этому чуду отнеслись недоверчиво. Говорили: "Не дерзнул князь поднять руки на очи племянников своих".
ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ВСЕВОЛОД ЮРЬЕВИЧ
Стараниями Всеволода мир и тишина восстановились в северных волостях, и держались уже во все время великого княжения его - тридцать семь лет.
Это были благодатные годы процветания и преумножения земель Залесского края. Переяславльский летописец с любовью называет Всеволода "миродержцем" держателем мира и тишины. Неохотно обнажая меч, Всеволод Юрьевич делал это лишь тогда, когда это было необходимо для интересов его земель. При первой же возможности он склонялся на мир, будучи "благосерд и не хотяй кровопролития". В то же время Всеволод имел достаточно решительности, чтобы заставить всех недругов уважать себя.
"Милостив наш князь. Храбр. В бою за чужими щитами не хоронится и стрелам не кланяется. Недаром носит меч на поясе своем. Ведает, что славная брань лучше худого мира. Люди же, с худым миром живя, великую пакость земле творят", - одобрительно говорила владимирская дружина.
Оставшись навсегда лишь великим князем Суздальским и Владимирским, Всеволод, даже став старшим во всем роде, принимал участие в жизни других земель лишь поскольку, поскольку они касались его родного края. В то же время он был одним из первых князей, воспринимавших Русь как единую целосность, хотя и раздробленную на несколько отдельных земель.
Эту мысль о собирании земель русских он сумел привить всему потомству своему, вследствие чего при детях, внуках и правнуках Всеволодовых Русь стала быстро собираться волость за волостью, и даже татары не смогли помешать этому объединительному процессу.
* * *
Житье же князя суздальского Всеволода Юрьевича текло год за годом неизменным установленным порядком. Неторопливый, размеренный Всеволод менее других русских князей был любителем новизны, зато крепко держался обычаев отцовых и дедовых.