– Закончил? – холодно спросил Диланов, уже успокаиваясь. – Я все понял. Только Глущенко умер, и он нигде не появлялся. И мы действительно как лопухи проиграли этому молодому парню и его охране. И ногу мне прострелил этот татарин, которого я все равно найду и на кусочки разрежу.
– Я должен был тебе все рассказать, – выдохнул Самвелов, – нам нужно быть осторожнее. Если Карим жив, то он обязательно будет помогать своему брату. Даже если Глущенко действительно лежит на дне моря.
– Ну, с Каримом мы как-нибудь справимся, – успокоил скорее себя, чем своего собеседника Диланов. – А чтобы нам с ним справиться, нужно поскорее переехать в Москву. Я надеюсь, ты больше не будешь рассказывать мне сказки о живых утопленниках, пока своими глазами не увидишь Глущенко. Или хотя бы похожего на него человека.
– Я должен был тебя предупредить, – упрямо повторил Алик, – в нашем деле нужно быть осторожнее. Нас осталось только двое, Виктор, все придется начинать сначала.
– Выкарабкаемся, – криво усмехнулся Диланов. – Когда есть деньги и связи, можно найти сколько хочешь исполнителей. Знаешь, сколько сейчас ребят из Чечни вернулось? Все голодные, злые, готовые на все и не умеющие зарабатывать. Можно найти сколько хочешь исполнителей, хоть пятьдесят, хоть сто человек. Только нам столько и не нужно. Найдем несколько толковых ребят, вполне достаточно.
– Толковые у нас были. Ты такие планы придумывал, – зло напомнил Самвелов, – вспомни, чем все это закончилось? Ребят просто подставили и аварию им организовали. А мы все деньги потеряли.
– Вы уже тогда все были как следует «упакованы», – отмахнулся Диланов. – В общем, давай заканчивать этот глупый разговор про оживших покойников. Может, твои чеченцы тоже ошиблись. И там был похожий на Карима человек. Тем более с чужими документами. У страха глаза велики. Все равно его брат еще долго будет в себя приходить. Я тоже стреляю неплохо.
– Это я помню, – согласился Самвелов. – А квартиру в Москве я тебе уже нашел. Можешь не поверить, но в Марьиной Роще, там сейчас много кавказцев живет.
– Ты с ума сошел? Как это много кавказцев? Нас с тобой и так слишком много. Зачем нам еще такие темпераментные соседи?
– Там многоэтажный дом, – пояснил Самвелов, – много азербайджанцев. Есть армяне, грузины, лезгины.
– Я иногда тебя не понимаю. Ты же армянин, сбежал из Баку. Ты должен этих азеров ненавидеть больше всех. А ты говоришь, что там много азербайджанцев. Зачем нам такие соседи?
– У меня в Баку столько друзей и знакомых осталось, – возразил Алик, – никто не виноват, что все так получилось. Два народа пошли друг на друга стенка на стенку. Мы ведь в Баку все так дружно жили. И азербайджанцы, и армяне. Знаешь, какие у меня там друзья были? Будь проклята вся эта перестройка, которая закончилась перестрелкой. Из-за событий в Карабахе мне пришлось уехать из Баку. И бандитом стать, чтобы рядом с тобой оказаться.
– А ты у нас, оказывается, еще и ангел, – насмешливо протянул Диланов. – Ну, пошел бы работать на стройку. Или грузы таскать по ночам. Носильщиком бы устроился. Труд тяжелый, но почетный, ты бы себе честно на хлеб зарабатывал. Почему не пошел?
– Иди ты к черту, – отмахнулся Алик, – я сам себе этот вопрос часто задаю. И ответа не нахожу. Если бы сумел ответ найти, может, давно бы отсюда уехал.
– Куда уехал? – поинтересовался Диланов. – Обратно в Баку? Они тебя там очень ждут. Хлебом-солью встретят. Или в Ереван хочешь? Куда тебя больше тянет?
– Если бы я знал, – признался Самвелов, – если бы я знал, куда мне можно уехать. Я ведь в Баку вырос и до двадцати восьми лет только там и жил. По ночам иногда Девичью башню вижу. Или бульвар приморский. У нас такой бульвар был…
– Не у вас, – жестоко отрезал Диланов, – у них. Ты армянин, Самвелов, а этот город – столица азеров.
– Не нужно меня дразнить, – отмахнулся Самвелов, – я сам знаю, что город только в моих снах остался. И никуда я не уеду отсюда. Некуда мне уезжать. Ни денег нет, ни возможностей, ни желания. Старый я уже стал для того, чтобы снова куда-то переезжать. А место я тебе нашел хорошее. Когда соседи кавказцы, они тебя не выдадут и не обманут. Ты же знаешь, как они живут.
– А твои соседи тебя в Баку не защищали, – напомнил Диланов.
– Вот это ты врешь, Виктор. Они меня защищали. И не меня одного. Когда в начале января в Баку начались армянские погромы, тысячи бакинцев стали охранять квартиры своих соседей, чтобы не допустить грабежей и убийств. Знаешь, сколько таких примеров было. Не все люди сволочи, Диланов, вот что ты понять не можешь. Ты считаешь, что все остальные такая же мразь, как и мы с тобой. А это совсем не так.
– Что с тобой случилось? – удивился Диланов. – Праведник нашелся. Когда на бизнесменов «заказы» нам передавал и мы их «мочили», ты о душе совсем не думал. И убитых тебе жалко не было…
– Не было, – согласился Самвелов с нарастающим ожесточением, – не было мне их жалко, этих кровососов и воров. Какая разница, кто из них раньше умрет. Я ведь точно знал, что они воры и паразиты, которые развалили мое государство. Из-за таких «бизнесменов» я уехал из своего родного города. Из-за таких «бизнесменов» начались разборки в Карабахе. Из-за таких «бизнесменов» все пошло наперекосяк. Может, я даже радовался, когда вы их отстреливали. Одним вором становилось меньше.
– Значит, ты у нас Робин Гуд, – подвел итог их разговору Диланов, – только ты учти, что у нас здесь не Шервудский лес. И короля Ричарда все равно мы с тобой не дождемся. Поэтому нам нужно переехать в Москву и начать все заново. В общем, твой адрес мне не подходит. Если ты любишь всех этих кавказцев, можешь сам туда переезжать. Мне с ними жить не хочется. Найди другое место, более тихое и спокойное. Чтобы никаких кавказцев, вообще никаких. Пусть лучше будут вьетнамцы или китайцы.
– Хорошо, – поднялся Самвелов, – я все сделаю.
– Когда мы сможем переехать? – поинтересовался Диланов.
– Через несколько дней. У меня в запасе есть еще одна квартира. В Измайлове.
– Туда добираться целый час от центра, – напомнил Диланов.
– Другую я быстро найти не смогу.
– Пусть будет Измайлово, только скорее. Иначе мы здесь сойдем с ума…
– Завтра я тебе позвоню. Только не называй никаких имен. И никаких адресов.
– Мог бы мне это не говорить. Подожди. Я о чем подумал. А если мы тебе изменим внешность и дадим новые документы? Сделаем тебя из армянина азербайджанцем. Сможешь вернуться в свой Баку. Только тогда тебе нужно будет сделать еще и обрезание. Как у мусульман и евреев.
– Иди ты… – выругался Самвелов, выходя из комнаты.
Диланов услышал, как хлопнула входная дверь. И почти сразу в комнату вбежала его супруга.
– Ни в какое Измайлово я не перееду! – закричала она.
– Подслушивала, – понял Диланов. – Ну почему я должен был обязательно нарваться на такую стерву.
– Никуда я не перееду! – снова крикнула она.
– Тогда останешься здесь, – заявил Диланов, – и не ори. Соседи услышат. Здесь такие стенки, что все слышно. И учти, если ты когда-нибудь вспомнишь наш разговор, то я тебя задушу. Своими руками. Ты ничего не слышала. И ничего не помнишь…
– Ты бандит! – закричала она.
– Тем более, – резонно заметил Диланов. – А теперь заткнись и отправляйся на кухню готовить ужин.
Она заплакала, но не решилась больше возражать, ушла на кухню. Диланов озабоченно посмотрел ей вслед. А может, действительно ее здесь оставить?
Глава 6
Ринат посмотрел на часы. Он ждет уже довольно долго. Когда они наконец принесут ему эти бумаги? Он достал телефон, набрал номер Инны. Она сразу ответила.
– Ты уже в машине? – спросил он. – Или еще в университете?
– Я уже дома, – ответила она, – нас отпустили немного раньше. Но мне пришлось подождать, пока подъедут наши «гориллы» и отвезут меня домой.
– Ты чем-то недовольна?
– А как ты думаешь? Надо мной смеются уже все подруги. Я похожа на какую-то идиотку. Меня охраняют так, как будто я принцесса или жена президента. И учти, что мы пока с тобой даже не расписаны. Как мне объяснить эту охрану своим преподавателям и сокурсникам? Некоторые не знают, что мой друг такой известный олигарх.
– Ты ведь знаешь, что это вынужденная необходимость, – напомнил Шарипов, – я не смогу потерять тебя еще раз. По-моему, одного раза вполне достаточно.
– Я говорю не об этом, – вздохнула Инна, – просто к этому почти невозможно привыкнуть. К такой жизни. С ограничениями, с плотным контролем телохранителей. Получается, что вся наша дальнейшая жизнь будет ограничена бронированными автомобилями и спинами наших телохранителей. Обидно. Раньше я могла пойти после университета в кафе, поболтать с подругами, просто погулять по городу. А сейчас я должна согласовывать каждый свой шаг с нашей охраной. По-моему, глупо. Лучше жить без таких больших денег, но иметь свободу, чем быть заложником твоих миллионов. Ты об этом никогда не думал?
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...