Когда Макси выбрали рекламировать средства по уходу за волосами, она была никому не известной восемнадцатилетней моделью. Не испытывая особого желания становиться манекенщицей, Макси все же позволила отцу убедить ее попробовать и очень скоро начала зарабатывать деньги, казавшиеся тогда баснословными.
Однако ощущение новизны скоро прошло, и она возненавидела атмосферу злословия и праздных сплетен, царящую среди моделей. Макси откладывала каждое пенни в надежде найти другой способ зарабатывать себе на жизнь.
А отец, полагаясь на ее заработок, принялся тайком от дочери играть по-крупному. Надо признать, управляющий казино Лиланда прикрыл кредит Расса Кендалла, как только заподозрил, что старик увяз по уши. Макси познакомилась с Лиландом Коултером, когда пришла выплатить долг отца.
— Ты не сможешь изменить его, Макси, — сказал он ей тогда. — Даже если он пойдет по миру, все равно последнее пенни поставит на карту. Он должен захотеть измениться сам.
После той унизительной сцены отец клялся и божился, что никогда больше не будет играть, но, как и следовало ожидать, слово свое не сдержал. И поскольку в приличные казино его больше не пускали, он принялся играть в покер по душным, прокуренным барам, связавшись с сомнительными типами, которые с радостью переломали бы ему все кости, вздумай он задержать долг. Тогда-то и настали для Макси нелегкие времена.
Проиграв крупную сумму, Расе, к ужасу своему, обнаружил, что все деньги дочери ушли в счет погашения предыдущего долга. Его жестоко избили, в результате он потерял почку. Очутившись на больничной койке, он плакал от стыда и страха на руках у дочери. Его предупредили, что, если он не вернет долг в назначенный срок, его искалечат.
Макси была в панике, не знала, как поступить, и обратилась за советом к Лиланду. Тот предложил ей сделку: он заплатит долги отца и предоставит ей возможность постепенно вернуть ему деньги при условии, что она переедет к нему. Лиланд был предельно честен: ему не нужен секс. Все, чего он жаждал, — это тешить свое тщеславие, появляясь на людях в обществе юной красавицы, которая бы сидела рядом с ним за столом, принимала его гостей и сопровождала его повсюду.
Макси показалось, что он требует совсем немного. Никто другой не согласился бы дать ей такую сумму. И она была преисполнена благодарности: ведь жизни отца больше ничто не угрожало. Макси не заметила расставленных сетей. Она даже не знала, что Лиланд женат, пока не увидела заголовки бульварных газет. В одно мгновение ее репутация была погублена. Ее обвинили в том, что она разрушила семью.
— Мы с Дженнифер расстались, потому что она изменила мне, — объяснил Лиланд, когда Макси пожаловалась на неловкое положение, в которое попала из-за него. — Но теперь, когда ты со мной, не чувствую себя дураком… понимаешь?
И она пожалела его. Все это время Лиланд и Дженнифер не переставали сражаться друг с другом из-за имущества и денег. Битва продолжалась до самого развода, и супруги ни от кого не скрывали своей вражды. Однако за неделю до начала бракоразводного процесса, когда у Лиланда случился сердечный приступ, единственная женщина, о которой он мог думать, лежа, как ему казалось, на смертном одре, была его жена.
— Уходи, оставь меня… Мне нужна Дженнифер… Я не хочу, чтобы она застала тебя здесь со мной! — в смятении крикнул он тогда.
Макси это больно ранило. Странно, но она успела по-своему привязаться к этому тщеславному человеку. Лилан не был злым, он был просто эгоистом, как и все мужчины, с которыми ей приходилось сталкиваться. И она желала ему счастья теперь, когда он вновь соединился со своей Дженнифер. Конечно, он использовал Макси не только для того, чтобы залечить рану, нанесенную его самолюбию, но и чтобы посчитаться с неверной женой. И девушке никак не удавалось забыть об этом, как и простить свою наивную доверчивость, которая привела к таким последствиям. Она поклялась себе, что никогда, никогда больше никто не посмеет ее использовать…
На следующее утро Макси помогла Лиз собрать вещи. Подруга отправлялась в Девон погостить у друзей, и для нее было немалым облегчением знать, что в ее отсутствие дом не будет пустовать. В прошлом году сюда забрались воры и разгромили студию.
Проводив Лиз, Макси провела целый час перед зеркалом, наряжаясь и накладывая на лицо макияж, словно боевую раскраску. Ангелоса Петронидеса следует проучить, и настрой у нее был весьма решительный.
Она сходила в ломбард и заложила свою единственную драгоценность. Ей было одиннадцать, когда она нашла старинный браслет в шкатулке с дешевым бисером, принадлежавшей ее матери. И Макси не смогла сдержать слезы, догадавшись, почему он так надежно запрятан. Видимо, за недолгие три года, проведенные в замужестве, матери пришлось хлебнуть горя: когда отцу нужны были деньги, он готов был продать что угодно. Поэтому Макси тоже прятала браслет.
Так больно было расставаться с ним сейчас! Словно предавала мать, которую едва помнила. Но Макси отчаянно нуждалась в деньгах, а ничего другого у нее не было. Она просто обязана доказать Ангелосу, что он вовсе не купил ее, выплатив долг Лиланду, и не имеет на нее абсолютно никаких прав. Необходимость пожертвовать браслетом, на время или навсегда, лишь еще больше ожесточила Макси, укрепив в ней горькую решимость.
Полчаса спустя она вышла из кабины лифта на верхнем этаже небоскреба, в котором разместился лондонский филиал огромной компании «Петронидес». Едва удостоив секретаршу мимолетным взглядом, она объявила, что хочет видеть Ангелоса. Макси знала, как привлечь к себе внимание.
— Мисс… мисс Кендалл? — Брюнетка вскочи ла на ноги и смотрела на нее во все лаза. Макси и вправду трудно было не узнать: открытое алое платье откровенно подчеркивало каждый изгиб стройного тела, роскошные волосы ниспадали до пояса золотым покрывалом, а каблуки заметно прибавляли роста.
— Я знаю, где его кабинет. — Макси направилась дальше по коридору, секретарша следовала за ней по пятам, разинув от удивления рот.
Достигнув дверей кабинета, Макси распахнула их настежь. Комната оказалась пустой, и она устремилась к залу для заседаний, не обращая ни малейшего внимания на причитания секретарши, чьи отчаянные протесты привлекли внимание еще двоих служащих. Наконец-то! Макси остановилась в дверях зала. Мужчины в деловых костюмах, сидевшие за столом, резко повернули головы при ее появлении и в изумлении замерли. Макси не взглянула на них. Все ее внимание было приковано к Ангелосу Петронидесу, уже поднимавшемуся ей навстречу со своего места во главе длинного лакированного стола. Ярость, промелькнувшая в его взгляде, в следующее мгновение сменилась холодной бесстрастностью. Однако Макси было довольно и того, что ей удалось прочитать в его глазах в этот миг.
— Мне необходимо немедленно переговорить с вами. — Ярко-голубые глаза сверкали вызовом.
— Вы можете подождать в кабинете мистера Петронидеса, мисс Кендалл, — проговорила элегантная женщина, услужливо распахивая дверь соседней комнаты.
— Мне очень жаль, но я не могу ждать, — отрезала Макси.
Глаза Ангелоса потемнели от кипевшей в них злобы. Ему, похоже, еще никогда не устраивали сцену на людях. Макси мило улыбнулась. Он не сможет причинить ей вред, потому что ей нечего терять: у нее нет ни денег, ни работы — ничего, кроме гордости и собственной находчивости. Ангелосу следовало бы это предусмотреть. И неважно, какой ценой, но она заставит его заплатить за испытанное накануне унижение.
И вот уже Ангелос рядом с ней, его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья. Макси вскрикнула. Вздрогнув, Ангелос отпустил ее руку. Встретив насмешливый, спокойный взгляд, от которого другая женщина наверняка съежилась бы от страха, Макси нисколько не удивилась и отметила про себя, что у этого гиганта отличная реакция.
— Спасибо, — искренне поблагодарила она и без лишних слов отправилась в огромный роскошно обставленный кабинет. Она знала, что теперь он последует за ней. — От посетителей, которые приходят без предупреждения и так непредсказуемо себя ведут, одно беспокойство, не правда ли? — пропела Макси, останавливаясь около огромного стола.
Ангелос выругался по-гречески, угрожающе глядя на нее злыми темными глазами.
— Вы просто… — С видимым усилием он сдержал готовые сорваться оскорбления. Чего вы, черт возьми, добиваетесь?
— Ничего. Я пришла заплатить. — Макси демонстративно швырнула ему на стол помятые банкноты. — Это в счет погашения ссуды. Вам не купить меня, как банку консервированной фасоли в супермаркете!
— Как вы посмели прервать заседание? — набросился на нее Ангелос. — Что за сцены во время деловой встречи?
Макси сжалась. Никогда раньше она не видела, чтобы мужчина был так разъярен. Ни разу в жизни ей не приходилось видеть, чтобы такой смуглый человек так сильно бледнел. Его глаза метали молнии.