— А где же эта ваша Гордеева? — полюбопытствовала Катя.
— Она скоро будет. — Девушка ответила тоном вежливой секретарши. — У нас вообще сейчас по плану мертвый час. Отдыхают все после штурма.
Катя пока решила не цепляться за причудливое словечко «штурм». Спросила только: а где все отдыхают?
— В палатках спят. И на реке.
Вдали послышался шум мощного мотора.
— Извините. — Девушка отодвинула Катю с дороги, словно лишний предмет. Давая понять, что без разрешения «начальника экспедиции» она и не собирается оказывать гостеприимство капитану милиции.
Катя увидела, как с шоссе по направлению к лагерю свернула машина. Это был тот самый темно-зеленый джип, который она заметила во дворе ОВД, приняв его за машину высокооплачиваемого адвоката. У дуба он остановился. Девушки быстро пошли к машине. Откуда-то сразу появилось еще несколько. Мужчина среди них был только один. Катя в толчее, сразу возникшей возле джипа, его плохо разглядела — вроде молодой, высокий, спортивный. Темные волосы коротко, модно острижены, на плече татуировка — два дракона.
Ее внимание тут же переключилось на пассажиров джипа. Один из мужчин — молодой, по виду явный шофер-охранник. Второй — тот самый, уже виденный Катей во дворе ОВД: невысокий полный человек лет пятидесяти пяти в черном костюме, черном траурном галстуке и модных дорогих черных очках, которые совершенно не шли к его грубоватому простому лицу.
Он тепло, за руку поздоровался с парнем с татуировкой. Водитель открыл багажник джипа и начал сгружать на траву какие-то коробки.
Приехавшие на джипе женщины внимательно прислушивались к беседе. Одна была лет тридцати пяти. Высокая, стройная, миловидная. Одета в отличный бежевый брючный костюм из льна. Вокруг шеи черный шарф-креп. Ее густые, изящно подстриженные темные волосы отливали на солнце красно-бордовым, словно дорогое вино.
Вторая женщина была старше лет на десять. Худая, жилистая, крашеная блондинка. Одета очень скромно — в летнее темное платье, из тех, которыми заполнены все рынки. В руках она держала черную сумку, по виду тоже «с рынка». Рядом с ней стояла девочка лет одиннадцати в джинсовых шортиках и майке.
Женщины были совершенно разными — по стилю, манере держаться, видимо, и по уровню материального достатка. Но было у них и нечто общее — нервное напряжение, сквозившее в их взглядах, жестах. Тревога, отчаяние и вместе с тем почти фанатическая надежда. На что?
Из-за галдежа, поднятого спелеологами, их беседа с парнем с татуировкой была Кате абсолютно не слышна. Парень положил руку на плечо мужчине, словно ободряя его, затем указал куда-то вниз. Потом они, сопровождаемые эскортом девушек, двинулись туда, откуда только что пришла Катя: в березовую рощу. Лагерь быстро опустел. Только водитель остался у машины. Трудолюбиво, как муравей, он начал перетаскивать коробки под навес. Некоторые были очень тяжелыми. На одной Катя прочла «тушенка», на другой по-французски значилось «сладкий зеленый горошек», на третьей — «хозяйственное мыло», на четвертой — «мороженые креветки». Водитель вытер со лба пот и начал извлекать из багажника ящики с пивом.
Глава 4 СЛЕД?
На территории спортивно-развлекательного комплекса «Сосновый бор» в летних сумерках зажигались матовые фонари. Белое, похожее на корабль здание тоже парадно светилось огнями. Из летних ресторанов доносилась негромкая музыка. Ужин был в разгаре: все столики заняты, то и дело мелькали затянутые в белую униформу официанты.
На кортах в парке доигрывали последние партии. Хотя корты по вечерам освещались мощной подсветкой, игроки уже с трудом различали мяч на фоне пепельных густеющих сумерек. Мимо кортов проехали всадники: инструктор конного клуба и его подопечные — молодая супружеская пара.
Кони под ними были гнедые и спокойные, даже сонные. Они шли ровной неспешной рысью, бережно несли своих седоков, словно чувствуя в них непроходимых дилетантов. Инструктор повернул в глубину парка. Прислушался, улыбнулся: даже сюда от реки доносилось звонкое кваканье лягушек.
— Подождите, у меня подпруга ослабла, — обеспокоено сказала молодая женщина инструктору и мужу, державшемуся на своем коне на полкорпуса сзади. — Ну да, я и чувствую, что-то не так. Валера, посмотрите, что у меня с седлом! — окликнула она уехавшего вперед инструктора.
Тот повернул коня, подъехал к ним и спешился. Муж женщины тоже спешился, бережно помог жене сойти на землю. Они остановились на небольшой поляне, покрытой мхом и палой хвоей, по краям заросшей молодым ельником. Позади сквозь деревья сияло огнями белое здание. Было слышно, как на корте мяч гулко и ритмично стукается о гравий.
— Ничего страшного! Квадрат, когда вы его седлали, просто надулся. Это они специально иногда вытворяют из упрямства. — Инструктор почесал гнедому коньку белую отметину на лбу и начал умело подтягивать подпругу. — Спокойно, Квадрат, стоять.
— Ах ты черт, комары заели. — Муж то и дело звонко хлопал себя ладонью по щекам и шее. — Кровопийцы.
— А скоро луна взойдет? — спросила его супруга, пытаясь разглядеть вечернее небо меж крон темных корабельных сосен.
— Давно взошла. Только нам в лесу не видно. До реки доедем — увидишь, — ответил муж.
— А тут очень даже прохладно, зря ты куртку не взял. — Женщина нежно погладила его по плечу, обтянутому серой фланелевой футболкой.
— Нормально. Я на реке еще искупаюсь.
Она хотела что-то возразить, но тут конь инструктора, привязанный в стороне, внезапно навострил уши и тихонько тревожно заржал. Инструктор, все еще возившийся с подпругой, удивленно обернулся:
— Что такое? Ты чего заволновался? Конь, прядая ушами, тревожно косил глазом в сторону зарослей. Снова заржал.
— Возьмите повод. — Инструктор передал коня своей подопечной и подошел к своей лошади. — Да что с тобой такое? — Он потрепал его по холке. — Ну? Это же просто тень от кустов на траве. Чего ты, глупый, испугался? Ну, айда по коням. До реки путь неблизкий, — пошутил он.
До реки было рукой подать. Оттуда явственно слышался шум мотора. Видимо, какая-то веселая компания из «Соснового бора» вместо ужина решила отправиться на катере на ночной подлунный пикник.
Женщина подошла к своей лошади. Муж стоял рядом. Она уже поставила ногу в стремя, держась за седло руками, как вдруг...
Конь внезапно и резко шарахнулся в сторону, сбив мужчину. Поднялся на дыбы, панически визгливо заржал. Женщина от толчка не удержала равновесие и упала на спину. Нога ее запуталась в стремени.
— Квадрат, стоять! Стой, кому говорю!!! — загремел инструктор. Он пытался поймать коня за повод, но тот снова дико шарахнулся от зарослей, волоча за собой по хвое свою наездницу.
Инструктор спрыгнул на землю. И в это мгновение ему померещилось... Тень ли то была от играющего на траве лунного света или просто причудливый лесной морок — от зарослей к прогалине, ведущей к реке, бесшумно и быстро что-то мелькнуло... Хрустнула ветка...
Кони захрапели, пятясь задом.
— Наташа, ты не ушиблась? Не ранена?! Скажи же что-нибудь... — Мужчина, уже пришедший в себя от падения, был возле жены. Судорожно и торопливо пытался выпутать ее ногу из стремени.
— Нога... Ой, кажется, вывих, больно... — Она приподнялась на локте, глаза ее были испуганными. — Скажите, а что это было?
— Где? — Муж с помощью инструктора освободил ее. — Перелома, кажется, нет, сейчас я за врачом сбегаю.
— Нет! Не оставляй меня тут! — Она вздрогнула и вцепилась в него. — Там же кто-то был в кустах. Я же видела! Он смотрел прямо на меня!
* * *Вечером Катя с Варварой — Варенькой — Варюшей Красновой достойно отметили и встречу, и новоселье. Придя утром на кухню, Катя взирала на остатки ночного пиршества: две пустые бутылки из-под шампанского, пакетики из-под апельсинового сока, пустая коробка от их любимых конфет «Пьяная вишня в шоколаде».
Около половины двенадцатого ночи веселье достигло апогея, и они запели. Вот здесь на кухне, не страшась гнева соседей: «Вот кто-то с горочки спустился», «Так будьте здоровы, живите богато», «Орел степной, казак лихой».
Катя улыбнулась: чудная штука гены. Можно неделями слушать дома диски Сантаны, Стинга, Сары Брайтмэн и Фредди Мэркьюри, а в теплой компании за накрытым столом все равно тебя потянет петь: «Когда весна придет, не знаю...»
У Варвары Красновой был чистый высокий голос, петь она любила и знала, в отличие от Кати, все песни с первого и до последнего куплета.
О делах служебных говорить за столом как-то не случилось. Не до того было. Да и новостей из лагеря спелеологов Катя не привезла никаких. Тот джип спутал все карты. Всех куда-то сразу унесло. Она терпеливо слонялась у палаток, поджидая эту самую Гордееву, но так и не дождалась.
Спустя час терпение ее лопнуло. Несолоно хлебавши она поплелась назад на автобусную остановку — не ночевать же там! И еще битый час ждала автобуса. Вернулась в Спас-Испольск, прошлась по магазинам: отмечать новоселье с пустыми руками нельзя.