Мы помолчали.
– Значит, все? – спросила я.
– Нет, что ты! – всполошился М. – Подожди! История-то классная! А вот что ты скажешь, если я предложу ее на телек?
– А что телек? – вяло пожала плечами я. – Ты сам говорил: это не телеформат. Жестокие убийства, кровь рекой, все дела…
– Ну, ты же не обязана показывать крупным планом расчлененку, верно? – вдохновился М. – Кое-что может остаться и за кадром. Поверь, по нынешним тухлым временам, телемувик – не худший выход. А я давно хотел забабахать какую-нибудь историю, вроде моей «Федоровой»…
«Федорова», знаменитый сериал М. по еще более знаменитой книге, вышел на экраны уже лет шесть назад. Побив все рейтинги центральных каналов, «Федорова» ввела неувядающую моду на женщин-следовательниц: строгих красавиц с высоким айкью, на каблуках и с пышной пазухой. По мере продвижения расследования красавицы умудрялись еще и совратить пару-тройку холостых миллионеров.
– А я тут как раз придумала красивую фамилию для своей героини, – робко встряла я. – Каравай.
– Каравай? Нет, – жестко отбрил меня М. – Слишком заковыристо, для телика не катит. Давай какую-нибудь простую, распространенную. Ну, не знаю. Кузнецова, пойдет?
Я перевела глаза на весеннюю траву за окном, пожала плечами:
– Пойдет.
– Вот и ладушки, – удовлетворенно вздохнул на другом конце трубки М. – А я на этой неделе схожу к теленачальству – прощупаю почву. Все. Не кисни!
– Не кисну! – как можно бодрее ответила я.
В конце концов, пусть уже не голливудский блокбастер, но это все еще был выход, лазейка для моей мечты…
Всего пара бутылок бургундского истекли с нашей последней беседы, как М. разбудил меня ранним звонком:
– Пляши, красотка! Я поговорил с главной редакторшей федерального канала. Все прошло неплохо.
– Неплохо, но не хорошо? – из-за невозможности личной встречи и взгляда глаза в глаза я гонялась за подтекстами.
– Неплохо – значит, неплохо, – хохотнул на другом конце трубки М. – Ей, конечно, не понравилось, что меня спустили сверху, но… Тема для сериала перспективная, да и сам сериал востребован. А то у них уже 8-й сезон «Тайн подследственных» идет, срочно нужно что-то новенькое!
– Но ведь это же – ура?! – наученная горьким опытом, решила все-таки уточнить я.
– Ура-то ура. Но есть один момент.
– Валяй, – вздохнула я.
– Героиня у нас – только что из университета. Молодая.
– И красивая, – уточнила я.
– Возможно. Но не вписывается в контекст. Аудитория у канала какая?
Я потерянно молчала, и М. сам ответил на свой вопрос:
– Тетки за сорок. Им не нужна девочка едва со студенческой скамьи.
– А кто им нужен?
– Ну, что ты как маленькая, – ласково заворковал продюсер. – Им нужна тэжэдэ.
– Тэжэ чего? – нахмурилась я.
– Эх ты, молодняк! Не знаешь, что такое ТЖД! – хмыкнул М. – ТЖД – это Тяжелая Женская Доля. Аббревиатура канала, чтобы, так сказать, мгновенно очертить профессионалам задачу. То есть – одинокая женщина средних лет с дитём. А потом у тебя будет серий десять или сто – это уж в зависимости от авторского дарования, чтобы бедняжка могла эту самую неудавшуюся личную жизнь исправить с привлекательным…
– Миллионером.
– Зришь в корень. Живет, она, значит, ради разнообразия, вместе с отцом, – на ходу стал сочинять М. – К примеру, крупным чином МВД…
– Он умер, – глухо сказала я.
– Кто? – испугался М.
– Отец. В нашей версии отец умер. Она мстит за его смерть.
– Ну так оживи его! – разозлился М. – Жалко тебе, что ли?
– Не жалко, – кивнула я обреченно, забыв, что он меня не видит.
– Вот и славно, – поняв, что щекотливый момент позади, М. повеселел. – Могло быть и хуже.
– Да неужели? – сарказма в моем голосе не услышал бы только глухой.
– Да! – отрезал М. – Могли вообще поменять девочку на мальчика. Без всяких трансгендерных операций.
Я молчала.
– Ну, не вешай носа! Все ж отлично! У тебя есть возможность зайти на один из крупнейших федеральных каналов с авторским проектом. Чем плохо?
Я произнесла что-то невнятное – в этот момент с работы вернулся муж и по одному выражению моего лица догадался, что нужно делать. С легким чмоканьем на кухне открылась очередная бутыль. «Женский алкоголизм неизлечим», – наставительно сказала себе я, слушая, как в кухне раздается дорогое сердцу «буль-буль-буль».
Муж подошел с двумя бокалами. Сел у моих ног и поднял вопросительно бровь: «Ну, что там?»
Я покачала головой: не спрашивай. Глотнула живительного нектара и прикрыла глаза: все-таки хорошее бургундское…
– Ты меня слышишь? – вернул меня в московские реалии продюсер.
– Мм-м? Да?
– Я говорю, нельзя им сдавать историю «Небесного Иерусалима». Воруют идеи у нас на раз. И защиты никакой. Так что делать первую четверку серий надо с другой истории.
– Как нельзя? – захлебнулась я нектаром. – Но у нас же все готово, расписано в деталях!
– Да знаю я! – перебил меня М. – Но ведь стырят же идею – и не поперхнутся.
В телефонной трубке установилось молчание – то ли ангел пролетел, то ли М. закурил свежую сигарету.
– Поверь, тебе так будет даже проще: поменяешь своих героев на новом материале. Ну, давай. Вперед. Когда сможешь прислать мне первый вариант?
Следующие пару недель я ходила как во сне, тщетно пытаясь раскачать, свести на нет внутреннее сопротивление. В конце концов, М. прав: ну подумаешь, героиня из 23-летней выпускницы МГУ станет 35-летней теткой в разводе? Волшебный мир голубого экрана видал еще и не такие превращения. Но я, черт возьми, уже сжилась со своей Машей, чувствовала логику ее поступков и слов, как чувствуют их с близким человеком! Эта москвичка из состоятельной семьи, девочка из физматшколы ничем, казалось, не была со мной схожа – вплоть до цвета волос и глаз, но расставание с ней оказалось болезненным и требовало времени. «Ты ближе по возрасту к 35-летней, у тебя есть дочь, – уговаривала себя я. – Ну, хочешь, сделай, себе на радость, ее гуманитарием из Питера? Адвокатом. Уже проще, верно? Дальше – порезвись с ее первым браком. Пусть это будет не вялый питерский алкоголик с претензией на философствование, а, к примеру… ее подзащитный. Да, это будет подзащитный, которого с героиней – только звать ее теперь будут не Маша, а Анна (имя тоже необходимо было поменять, иначе я окончательно бы запуталась) связывают поначалу чисто профессиональные отношения. Итак, Анна берется за защиту интересного мужчины (назовем его Илья – а пуркуа бы и не па?), обвиняемого в убийстве. Защищать Илью оказывается несложно, ибо прямых улик нет, а косвенные разваливаются на процессе. Плюс – бывшая жена дает показания, благодаря которым у парня есть алиби, и вот наш герой выходит на свободу. Что же делает Илья, едва покинув зал суда? Он возникает на пороге дома своей бывшей адвокатессы. Начинается роман, заканчивающийся, как положено, сценой сдержанной страсти (тут важно не переборщить – федеральный канал, нас смотрят припозднившиеся дети!) и – беременностью. И вот тут-то на героиню и выходит бывшая жена (Люся? Света? Наташа? Выбирайте любое из имен): рыдая, она признается, что все сказанное ею на суде – ложь. А еще через несколько дней бывшую супругу находят мертвой в стылой Неве. Ну и далее в том же духе: Анна выводит мужа-убийцу на чистую воду, ее побег в Москву, начало работы на Петровке…
Я перечитала начало истории и выдохнула.
Не Бог весть что, но в качестве наброска биографии главной героини – сойдет. Теперь, когда вчерашняя студентка превратилась в чистый образец тэжэдэ, пора было вновь подумать о ее личной жизни. Я решила, что ради разнообразия пусть у Анны в Москве случится роман не с миллионером, а с небритым, плохо одетым коллегой (как, впрочем, в свое время и у Маши). Только в варианте с Машей ему было под тридцать, а тут окажется под сорок. В финальном эпизоде произойдет смертельное столкновение бывшего мужа с нынешним поклонником, обеспечив осчастливленным моим сериалом телезрительницам хеппи-энд.
Впрочем, я и сама люблю хеппи-энды, и потому банальность предстоящего финала меня не смущала.
Не смущал меня даже грозящий объем работы: четыре серии следовало довести с нуля до примерно двухсот страниц в диалогах.
Контракта со мной никто не подписал, но ведь М. был своим человеком на телевидении, приятельствующим с самим гендиректором, так что беспокоиться было не о чем, не о чем, не о чем…
Я приступила: список персонажей, сама история, разбитая на четыре части, да так, чтобы по окончании каждой серии вам безумно хотелось бы посмотреть продолжение. Все, как в американских учебниках по сценарному мастерству. Они же, голливудские гуру, и регулярно повторяют неофитам, что создание сценария, это не «написание», а «переписывание».
Что есть истинная правда.
Итак, первый вариант отсылался по мейлу М. Через пару дней я получала ответное письмо с его критикой и рекомендациями. Садилась за работу и перелопачивала весь материал. Отсылала улучшенный вариант обратно. А еще через два дня мне приходили новые комментарии и пожелания…
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...