Жестокая реальность мало походит на детские игры в рыцарей. Здесь нет места несбыточным мечтам, удивительной сказке и наивной вере в сверхъестественные чудеса.
Кровь, Боль, Страдания и Смерть – четыре неразлучные сестры, шествующие по полям сражений. Пред ними падают ниц даже самые сильные и отчаянные, те, кто никогда прежде не склонял головы ни перед кем.
А если не выдерживают сильнейшие, то что говорить о других? Тех, кто даже в мирное время не отличался особым мужеством?
Ничего.
Порой лучше промолчать, чем сказать правду или бросить обвинение в лицо человеку, чье сердце разъедено ржавчиной страха. Ведь не каждый рождается героем.
Не каждый.
Но умереть достойно под силу любому.
* * *
Ита сделала все, чтобы выполнить клятву. Добыла стрелы судьбы, убила файта, слугу могущественной богини. Затем выследила предателя. И одна, без поддержки, бросила вызов противнику, обладающему многократным превосходством. Неистовая лучница убила четверых, прежде чем пасть от руки презираемого всеми отступника. Человека, прикрывшегося фальшивым именем в надежде скрыть настоящее. Изгоя, продавшего душу Хаосу.
Больше всего на свете она хотела убить Хрустального Принца, но птице-мечте подрезали крылья, а затем пронзили и сердце. Она не смогла отомстить за отца, сумев лишь достойно погибнуть. Это была последняя мысль, промелькнувшая в угасающем сознании. А затем…
Ита очнулась. Вместо того чтобы пронзить сердце, лезвие ножа «спряталось» в рукояти. Предатель, так ненавидимый полукровкой, воспользовался ритуальным оружием ассидов [1] – на редкость ценной и необычной вещью. Коварный нож мог не только убивать, но и миловать. Специальная панель на рукояти регулировала ход лезвия. А клейкий раствор, выделяющийся при соприкосновении с телом жертвы, фиксировал оружие в устойчивом положении. Со стороны казалось, что человек мертв, хотя на самом деле он не был даже ранен…
– Очнулась? – Неожиданный вопрос застал Иту врасплох.
Открыв глаза, она различила смутный силуэт стоящего неподалеку подростка. Плотная пелена облаков закрыла луну, поэтому ночь казалась непроглядно темной. Но, судя по неокрепшему голосу и небольшому росту, ему было от силы пятнадцать-шестнадцать лет.
– Где я?
Нож по-прежнему торчал из груди, и вопрос был не так глуп, как может показаться на первый взгляд.
– На лесной поляне, где же еще! – Юноша искренне рассмеялся. – А ты, наверное, решила, что очутилась в стране теней, рядом с жутким монстром, собирающимся разорвать на куски невинную девственницу и утащить бедняжку в зловещий лабиринт?
Для чудовища веселый юнец был слишком мал. Прежде она имела дело с мужчинами. Да и на загробный мир это место не очень-то походило. Правда, неподалеку лежали два мертвых орка, способные поведать о крае забвения кое-что интересное. Но только не в этой, а в следующей жизни.
– Значит, я не мертва?
– Пока нет.
Ей показалось, что в голосе юноши прозвучали едва заметные нотки печали.
– Хорошо. – Ита стремительно встала на ноги. – Раз так… – Девушка ухватилась за рукоять ножа, намереваясь извлечь его из груди.
– Осторожнее! – успел крикнуть незнакомец, но предупреждение запоздало.
Она дернула слишком сильно. Так, будто лезвие находилось в теле. И это было ошибкой. Большой ошибкой.
По инерции рука прошла чуть дальше, чем должна, и неожиданно выскочившее жало прочертило тонкую красную линию на плече. Легкая царапина казалась недостойной внимания даже ребенка, не говоря уже о женщине-воине, но странный юнец встревожился.
– Ты не порезалась? – Он вдруг заволновался так, словно никогда в жизни не видел крови.
– Это важно?
– Да.
– Хорошо, я отвечу на твой вопрос, но сначала скажи, кто ты и что здесь делаешь?
Ей надоели пустые разговоры.