Всем женщинам должен [сборник] - Владимир Колычев

Владимир Колычев Всем женщинам должен (сборник)

Всем женщинам должен

Глава 1

Зимняя сказка: тихое кружение снежинок, легкий морозец, яркое серебро на деревьях, белые скатерти на крышах, хрустящие ковры под ногами. Но главное в такой сказке — Снежная королева на белых санях М-класса.

Дима не удержался, сошел с крыльца, приблизился к машине, открыл дверцу. Катя даже не улыбнулась в знак благодарности. Более того, она не оперлась на поданную руку. И от поцелуя увернулась.

Из машины девушка выходила с грацией королевы, хотя больше чем на принцессу не тянула. Даже в той сказке, которую создавал для себя Дима, не тянула. По статусу королева — его жена, а Катя всего лишь любовница. И не понятно, что это вдруг она о себе возомнила.

Красивая — с этим не поспоришь. Роскошные светло-русые волосы, тонкий профиль, изящные черты, соблазнительные губки, фигурка… Короткое норковое манто, под ним обтягивающие брюки, подчеркивающие стройность длинных ног. Выглядела она очень сексуально… Но для кого она так одевалась? И откуда вернулась в плохом настроении? Кто не оценил ее по достоинству? На кого она обиделась?..

Дима, нахмурившись, смотрел на свою любовницу. Ощущение такое, будто душу поставили на огонек ревности: она еще не закипала, но над сосудом уже клубился дымок. Где была Катя? С кем?..

Он открыл заднюю дверь, заглянул в салон. Никого. А ведь могла и красавчика с собой какого-нибудь привезти. Дима не планировал к ней сегодня заезжать, и она могла дать слабину.

Катя удивленно посмотрела на него. Удивленно, с легкой насмешкой, в которой угадывалась издевка.

— О чем ты подумал?

— О том, что ты сегодня сама не своя.

— Холодная?

— Похоже на то.

— А погода сегодня какая?.. Да и вообще…

— Что — вообще?

— Там продукты в багажнике… И машину нужно загнать… Сам знаешь, гараж у меня маленький.

Катя поднялась на крыльцо, зашла в дом. Дима проводил ее слегка обалдевшим взглядом. Гараж у нее маленький!.. Может, и машина маленькая? Хорошая, но недостаточно большая, ей бы «Мерседес» покрупней, так что ли? А может, размер кое-чего другого не устраивает? Не та величина для ее маленького гаража. Может, она и блуждала по городу в поисках подходящего размера?..

А гараж при доме действительно неважный. Машина становилась задом почти впритык, а ворота закрывались сантиметрах в двадцати от переднего бампера. И дом у Кати — не дворец. Стандартный полутораэтажный коттедж девять на двенадцать. И участок всего восемь соток. Дом под минеральной шубой смотрится очень хорошо. Но не дворец. Никакого сравнения с тем домом, в котором жил сам Дима. С женой. Может, потому Катя и злится? Она совсем не прочь узаконить отношения с ним.

Дима поставил машину в гараж, занес продукты в дом, заполнил ими холодильник. Отделка в доме полноценная, светлые крашеные стены, темные двери. Мебель не самая дорогая, но все в стиль и к месту. Кухня с полным набором бытовой техники. И все это в подарок. За его счет. Кате грех жаловаться.

Пока она пропадала на втором этаже, он приготовил ужин. Омлет, сосиски, салат из огурцов и помидоров. Просто, но лучше так, чем ничего. Катя училась в институте, возвращалась домой не раньше шести, долго приводила себя в порядок… Впрочем, на ужин можно было найти время, тем более готовить она умела. И даже хотела. Иногда.

Он накрыл стол, откупорил бутылку вина. В этот момент появилась Катя. Волосы высушены, уложены, на лице свежий макияж, на открытой груди кулон с камнем под цвет глаз. Короткое платье с декольте и открытой спиной, домашние тапочки на каблучке. Аромат французских духов — запах желанной женщины.

— Ты еще здесь? — с наигранным удивлением спросила она.

— А где я должен быть? — недоуменно повел бровью Дима.

— Дома. С женой.

— Ты этого хочешь?

— Так должно быть.

— Ну, в жизни всякое бывает.

— В жизни бывают отклонения, — кивнула она. — Любовница — это отклонение.

— Будешь читать мне морали?

— Нет, ты просто должен уйти.

— А кто должен прийти? — начал заводиться он.

— Мой муж, — не моргнув глазом, сказала она.

— Твой муж?! — ошалел от возмущения Дима.

— Его еще нет. Но будет. Когда-нибудь.

— С кем ты путаешься? — вскочил он.

— Я не путаюсь. И даже не флиртую. Но все возможно… Я уже взрослая девушка, мне двадцать два года.

— И тебе пора замуж?

— Да, пора замуж… Но поскольку ты меня не берешь…

— Это шантаж!

— Ты не хочешь разводиться с женой. И правильно делаешь. Но у меня есть право на личную жизнь. Так что извини… — Катя показала взглядом на дверь.

— Вообще-то это мой дом. Я его купил. На свои кровные.

Катя могла предъявить встречный аргумент в виде дарственной на дом. Дима в свое время так был ослеплен ее красотой, что подарил ей и дом, и машину. Но только сейчас пожалел о своей глупости…

— Да, конечно… — Она повернулась и направилась к лестнице.

— Ты куда? — насторожился Дима.

— К маме… Я возьму машину, можно? Потом подъедешь, заберешь.

Дима промолчал. Уж он-то знал, какие спектакли могут устраивать женщины. И знал, как реагировать на их самодеятельность. Главное, не вмешиваться и с терпением опытного зрителя досматривать пьесу до конца. Аплодировать нельзя, нужно просто уйти и оставить «актрису» наедине с пустым залом. Только так она поймет, что спектакль провалился. Ничто так не усмиряет пыл актера, как творческая неудача.

Катя оделась, вышла из дома, села в машину и уехала. Дима даже не пытался ее остановить. Пусть играет, пока не иссякнет творческий порыв.

К элитной застройке на окраине Междуреченска вели две дороги — одна тянулась от города, другая из поселка Крюковский. Вика возвращалась домой по городской дороге, а Дима, как правило, по сельской. В Крюковском у него были и завод, и офис агрокомплекса, которым он управлял.

Но сегодня он приехал домой из города. От любовницы. Жена и дочь были уже дома. Вика сидела в столовой за барной стойкой и курила, хмуро глядя в окно. Мужа она встречать не вышла. Плохой знак. Света лишь на минутку выбежала к отцу, поцеловала его в щеку и убежала в свою комнату. Шесть лет девчонке, а она из компьютера не вылезает. Как бы очки выписывать не пришлось.

— И что это значит? — спросил он, забрав у Вики сигарету.

— Надеюсь, тебя покормили? — спросила она.

— Где?

— В гнезде!.. У тебя, говорят, второе гнездышко появилось?

— Кто говорит? — похолодел Дима.

Разумеется, он скрывал от жены существование любовницы, но тайное обладало одним нехорошим свойством — рано или поздно оно становилось явным. Когда-то это должно было случиться и с ним.

— Не важно кто, важно что… Улица Фрунзе, дом шестьдесят три, так? Зовут Катя.

— Кого зовут Катя? Дом?

— Не придуривайся, тебе это не идет.

— Тебя подло обманули.

— Будь мужчиной, тебе это идет больше.

— Быть мужчиной — это согласиться с ложью?

— Быть мужчиной — это значит не быть свиньей!

Вика поднялась с барного стула, полоснула по мужу острым, режущим взглядом и вышла из столовой.

Красивая она. У Кати красота яркая, зажигательная, а у Вики — тихая, спокойная, глубокая, проникновенная. У Кати светлые волосы и голубые глаза, у Вики — темные волосы и карие глаза. Одной двадцать два года, другой — двадцать шесть…

Вика ушла, а Дима полез в кастрюлю, в которой под шерстяным фартуком томилась тушеная капуста с мясом. Больше на ужин ничего не было, но, возможно, Вика и это считала излишеством. В обиде она. В обиде, которая могла обернуться семейной катастрофой.

И Янины Сергеевны нет: возможно, Вика нарочно дала ей отгул, чтобы та не смогла поухаживать за мужем. Впрочем, Дима и сам способен себя обслужить. Он положил еду в тарелку, достал бутылку виски, плеснул немного в бокал, сел за барную стойку.

Катя устроила ему сцену, Вика ее поддержала. Сговорились они, что ли?.. Одна не хочет быть любовницей, другая не хочет быть обманутой женой… А как быть ему?

Он выпил, ковырнул в тарелке, закурил.

Вика не должна обижаться на него. Она знала, за кого выходила. Бабником он был страшным. Более того, Вика сама отбила его у своей подруги. Скандал у них с Ритой был, ругались страшно. Из-за него ругались, чуть не подрались. А он еще тогда посмеивался над ними. Может, потому и Вику всерьез не воспринимал. Пока встречался с ней, успел переспать с Галкой, Ленкой и Людкой. И это при том, что работы у него было невпроворот. Отец ему сахарный завод в Крюковском отписал, а там восемь лет назад такой бардак царил! Дима по колено в дерьме стоял, расчищая эти авгиевы конюшни, но при этом успевал и за птичками охотиться, и по гнездышкам их шариться. Даже к Рите пару раз домой заезжал, поклоны бил, грехи замаливал. И все так здорово было…