Заметив, что я взял второй кусок, он пошел к плите, чтобы испечь еще один пирог и сказал:
- Я слыхал, что наиболее опасное дело для детектива - это похищение ребенка.
- Может быть, да, а может быть, нет. Важны обстоятельства.
- За все годы, что я у Ниро Вулфа, это первое дело с похищением ребенка. У него никогда не было ничего подобного.
Я сделал глоток кофе.
- Опять, Фриц, ты кружишь вокруг да около. Ты мог бы просто спросить: это дело о похищении? И я бы ответил: нет.
- Ты настоящий друг. Арчи. Но если что, знаешь как я поступлю? - Он перевернул пирог на плите. - Я положу корицу во все!
Я не одобрил его намерения, и мы обсудили этот вопрос.
Вместо того, чтобы дожидаться, пока Вулф спустится вниз, и доложить ему о развитии событий, я проделал всю утреннюю работу в кабинете:
вскрыл почту, вытер пыль, вытряхнул корзины для бумаг, сорвал листки с настольных календарей, налил свежую воду в вазу с цветами на столе Вулфа
и поднялся наверх в оранжерею.
Когда я подошел к нему, он повернул голову и почти прорычал:
- Ну?
Предполагалось, что мешать ему здесь можно лишь в случае крайней необходимости.
- Ничего срочного, - сказал я, - просто зашел сказать, что срываю Суприпедиум Ловренцеанум - один цветок. В петлицу. Звонила женщина насчет
пуговиц. Когда я встречусь с ней, цветок будет опознавательным знаком.
- Когда ты уходишь?
- Около двенадцати. По пути зайду в банк.
- Хорошо.
Он возобновил осмотр орхидей. Слишком занят для вопросов. Я взял цветок и спустился вниз. В одиннадцать он пришел и потребовал полный
отчет.
Получив его, задал один вопрос:
- Что ты думаешь о ней?
Я предположил: есть один шанс к десяти за то, что у нее есть интересующая нас информация. Я торопился уйти, рассчитывая по дороге захватить
комбинезончик у Хирша.
Итак, я занял свой пост у газетного киоска в вестибюле Ченин Билдинг немного раньше назначенного времени, в руках у меня был бумажный
пакет.
Когда вот так ждешь - совсем иное дело: можно понаблюдать лица приходящих и уходящих, старые и молодые, уверенные и поникшие... Около
половины из них выглядят так, как будто нуждаются в докторе или детективе. К ним относилось и лицо женщины, остановившейся передо мной... Я
спросил:
- Мисс Эппс?
Она кивнула.
- Я - Арчи Гудвин. Спустимся вниз? Я заказал столик.
Она покачала головой.
- Я всегда завтракаю одна.
Я хотел бы быть справедливым, но, честно говоря, у нее, скорее всего, было очень мало приглашений, если были вообще. У нее был плоский нос,
а подбородок в два раза больше, чем ей было необходимо. Возраст ее колебался где-то между тридцатью и пятидесятью.
- Мы можем поговорить здесь, - сказала она.
- Хорошо, здесь мы можем начать, - кивнул я. - Что вам известно о пуговицах из белого конского волоса?
- Я видела несколько таких. Но прежде, чем я расскажу вам, как я узнаю, что вы мне заплатите?
- Никак, - я дотронулся до ее локтя и мы отошли в сторону от людского потока.