Тайны столичных предместий - Сэй Алек

Сэй Алек Тайны столичных предместий

Сэй Алек

Говорят, что жизнь кипит и крутится в больших городах, а в глухих местечках течет медленно, неторопливо, и ничего-то ничегошеньки стоящего там не случается. Но так ли это на самом деле? Быть может, именно в таких местах и скрываются самые интересные секреты? Какие вы,

Тайны столичных предместий

Автор искренне благодарит за помощь в написании, идеи, моральную поддержку и консультации по самым разным вопросам:

Алсу Титову

Максима Шейко

Павла Кучера

Анну Дашевскую

Анатолия Логинова

Анатолия Спесивцева

Содержание:

Глава I: В которой модный художник, откликаясь на просьбу старого знакомого, оставляет столицу и отправляется в сущее захолустье.

Глава II: В которой мистер О`Хара узнает о паре весьма занимательных изобретений и, немного, о личности одного джентльмена.

Глава III: В которой Донал О`Хара добирается до цели своего путешествия, знакомится с хозяином поместья, образцами живописи и скульптуры, а также, заочно, с местной достопримечательностью.

Глава IV: В которой отец Игнаций рассказывает мистеру О`Хара некоторые детали из жизни эрла Кедаха, а сам молодой художник знакомится с обитателями Каэр Нуаллан и ведет застольную беседу.

Глава V: В которой мистер О`Хара приступает к написанию портрета сэра Ивара.

Глава VI: В которой происходит внезапная и таинственная смерть.

Глава VII: В которой Айвен Вильк приступает к расследованию.

Глава VIII: В которой инспектор опрашивает свидетелей о умершей, а узнает тайну рождения.

Глава IX: В которой Айвен Вильк и Донал О`Хара продолжают следствие по делу, а констебль О`Лонган тоже времени даром не теряет.

Глава X: В которой в деле появляется еще один покойник, а вот мотивы и подозреваемые -- нет.

Глава XI: В которой речь идет о далеком, затерянном в океане острове, разнообразных выгодах и родственниках.

Глава XII: В которой загадочно исчезает отнюдь не беззащитный мужчина, однако вскоре находится вполне живой, хотя, к удовольствию доктора Смита, и не вполне здоровый, а мистер О`Хара доводит до сведения инспектора некоторые особенности генеалогического древа хозяев замка.

Глава XIII: В которой инспектор Вильк выстраивает версию, сам ее тут же и опровергает, но выдвигает новую.

Глава XIV: В которой инспектор и коллежский секретарь очерчивают круг подозреваемых и строят догадки.

Глава XV: В которой идет игра, обсуждаются големы и потенциально неудачные вложения денег, а мистер О`Хара сначала терзается подозрениями, а потом производит арест.

Глава XVI: В которой происходит допрос задержанного.

Глава XVII: В которой мистер О`Хара удостаивается триумфа, идет обсуждение футбола, а еще одна версия разваливается.

Глава XVIII: В которой Донал пробует применить новую методу, Мармадьюк просвещает инспектора относительно усовершенствований в системе телеграфирования, предлагается способ лечения призрака, а следствие возвращается к версии политической подоплеки событий.

Глава XIX: В которой дворецкий готовится к языческому жертвоприношению, промышленник критикует идеи социалистов, а Донал О`Хара бессовестно лжет и находит упущенное обстоятельство.

Глава XX: В которой инспектор Вильк и констебль О`Лонган опровергают версию Донала О`Хара, а Лехланн Мармадьюк умудряется изрядно обмишулиться.

Глава XXI: В которой инспектор констатирует, что следствие зашло в тупик, зато доктор Смит -- обнадеживает.

Глава XXII: В которой раскрывается секрет "неправильной" телеграммы, а пациент доктора Смита приходит в сознание.

Глава XXIII: В которой Айвен Вильк раскрывает преступление.

ГлаваI

В которой модный художник, откликаясь на просьбу старого знакомого, оставляет столицу и отправляется в сущее захолустье.

Письмо, с которого для меня началась вся эта история, я получил солнечным майским утром. Вопреки своему обыкновению поваляться в постели и малость полениться, этим днем я встал рано, свежим, отменно выспавшимся и отдохнувшим.

Погоды за окном небольшого особнячка на Розмари-роуд, в котором я проживал последние полгода, стояли волшебные -- солнце золотило нежные еще листочки, играло в разноцветье распустившихся в палисаднике цветов, и, что было отнюдь не менее важным для поднятия настроя и душевного ликования, нынче к полудню должны были прислать гонорар за портрет одного весьма влиятельного лица, над изображением которого я трудился в последнее время.

Одевшись, и спустившись к завтраку, который столь чудно готовит моя домохозяйка (равно как обед, ланч, ужин, полдник и перекусы на любое время), я с интересом просмотрел утреннюю почту. Газеты были отложены на после еды, несколько конвертов отброшены не вскрываясь -- нынче, получив признание, я вправе сам выбирать себе клиентов, а эти досадливые типы не вызывали у меня желания писать их самих, либо же их родню.

Иные послания, те, что заслуживали рассмотрения, я отложил к газетам, дабы в спокойной обстановке изучить их в кабинете. Отчет своего биржевого и финансового агента прочел сразу, подняв себе настроение еще немного, и лишь под конец, бережно, сторожась повредить содержимое, я взял послание от человека, который, без сомнения, сыграл в моей судьбе решающую роль, и с которым я не видался уже около полутора лет. Аккуратным и красивым его почерком на простом казенном конверте полицейского ведомства значилось: "Коллежскому секретарю от полиции в отставке, мистеру Доналу О`Хара от сержант-инспектора полиции Айвена Вилька. Розмари-роуд, дом 35".

Суперинтендант Канингхем, бывший некогда и моим, и мистера Вилька начальником, при моем вынужденном выходе в отставку выбил для меня следующий полицейский гражданский чин. Конечно, став в одночасье известным и модным художником я уже не мог посвящать себя службе, а пенсион положенный мне за звание был откровенно смешон, но зато теперь я мог любому зарвавшемуся нахалу бросить в лицо, в зависимости от обстоятельств, или "Да я бы мог выстроить карьеру, служа Короне, а не мучиться и малевать всяческих приверед" (повышение в классности менее чем через год, да, строго говоря, через пару месяцев -- случай, скажем прямо, в столице небывалый) или же "Милостивый государь, как лицо офицерского достоинства я вынужден требовать сатисфакции".

От последнего, впрочем, планида пока берегла.

Мистер Вильк по результатам того нашумевшего дела тоже получил повышение -- сначала нашивки сержанта и медаль, которые заслужил рискуя жизнью и здоровьем, проявив чудеса как беспримерной храбрости, так и примерного благоразумия, а затем, когда эрл Чертилл смог подчинить столичному Главному управлению полиции всех полисменов графства (и, судя по последним слухам, не намеренный на этом останавливаться), он стал одним из первых окружных околоточных Эрина, возглавив небольшой участок в сельской местности.

Совмещающий острый хваткий ум и заметную начитанность с катастрофическими пробелами в образовании, этот титанических пропорций мужчина стал идеальным начальником для деревенских дуболомов с одной стороны, и образцом для подражания для простых полицейских -- с другой. Вышедшие с низов, эти люди могли рассчитывать максимум на сержантское звание и должность полицейского десятского. Звание же окружного околоточного, хотя и возможно для сержантов, приравнивается к инспектору или флотскому лейтенанту и открывает двери в очень многие дома. Рисуя притом и заманчивые карьерные перспективы.

Увы, несмотря на то, что только благодаря предусмотрительности и прагматизму, тогда еще констебля, Вилька, имя мое прогремело на всю столицу, покидать Дубровлин мне эти заполошные и суматошные полтора года, когда меня разрывали между модными салонами, нельзя было никоим образом, ибо слава быстро приобретенная столь же быстро может и пройти. Только последние пару месяцев я, заработав настоящее имя (и закончив Академию художеств), мог позволить себе слегка сбавить темп, не хватаясь лихорадочно за каждый заказ. Разумеется, в светских сплетнях не было места для полицейского сержанта, как не было времени и у меня навести справки о нем. Только лишь на известие о рождении у него первенца я нашел время отправить открытку с пустыми казенными поздравлениями.