странное дело, он хотел достать Джибу и быть третьим, как минимум, и когда добежал, понял,
понял, что это никак
тому только и надо
не получится, и ведь даже, что говорить, из этого ничего не получится, и этого достаточно, чтобы сойти совсем, с муками, поражение
от самого себя, но произошло маленькое чудо,
надо еще подумать, что из чего следует, он себя переборол и не сошел, и с другой стороны
как академик, черт,
новая задача - удержаться и остаться четвертым, и без этого он бы
не выжил, и весь ужас, что он не выдержит никак. Я добегу до
так, в общем-то, с многими, марафон
и лыжная гонка на пятьдесят километров не для них, тут нужно очень хорошо, может
нужно, чтобы выиграть на Олимпиаде, сделать перерыв на несколько лет только чтобы не быть вот так.
Профессионализм обязателен для всех, даже тех, кто в него не верит, свободный художник
тот же профессионал,
или тут так,
к сожалению, это бег на месте, именно потому, что нажил профессионализм как врага, на самом деле только почти на месте, а этот зеленый грек при стечении обстоятельств,
но кто-нибудь из нас выиграет у него всегда, даже при стечении обстоятельств,
даже если он тоже не научится, а это вряд ли пока пока, но он может разогнать на рекорд,
вообще, нельзя
так о ком угодно, несправедливо, я бегал с отличными парнерами, ему не удалось подбить меня на сто километров, мне это ни к чему, я бежал шестьдесят и семьдесят пять, и оба раза он спотыкался перед финишем и обмануть его было легко, но он говорил, что лучше восемьдесят и сто, и, наверно, правда, потому что результаты у нас были паршивые. Самое время тяжко вздохнуть.
Ничего не скажу, веселая работа, веселее некуда,
все неплохо, но только невозможно вспомнить, мысли протекают насквозь, я знал что-то, две минуты или три, то есть целый почти километр, может, я ошибаюсь, но, кажется, Джиба чувствует себя не так уж легко, или что-нибудь придумал не слишком путное и сам сомневается, как будто гонка с гандикапом.
Как будто я все время болтаю, конечно, потому что не слышу чужих
мыслей. И, значит, их нет. И
и вроде болтаю не я один, но громче всех, Джиба, по-моему, ругается, а мои соседи что-то говорят иногда, а Джимми молчит. Неизвестно, ему тяжело или нет.
Теряешь столько сил, и еще не ожесточенный вроде треп, хотя прямой резон падать, и теперь нас двенадцать, так я и думал,
из какой он страны.
Но я вспоминал, возникает даже желание, невесть откуда,
говорят,
это Дима. От Димы,
что на десятый день голодания подскакивает потенция, это в том же роде.
Не пробовал, правда,
воздушные шарики вдоль дороги, к чему, блядски тотем, на этот раз никому не до
если я не ошибаюсь
завтра они побегут десять километров, странные люди, сначала мы, потом десять, потом пять, уже
бегали только три тысячи с барьерами и ямами и полторы,
из всех порядочных дистанций, и, разумеется, восемьсот, но тут после кубинца опять же, он не вечен, и американцы выиграли втроем, один из Канады, кажется,
буду жив, посмотрю, пора бы нам влезть в тройку на десятке. Жалко,
я никогда не побегу, не дано, очень красиво,
совсем иные трудности,
Еще непонятнее,
Они пропустили нас вперед, потому что вовсе не собираются уступать,
и или я псих, но, по-моему, у них еще много сил, и если так, я буду шестым, и если Джимми тоже, то все станет на свое место,
как будто главное - вежливость, откуда у них хороший тон, и такая любовь к табели о рангах,
разгадал я тебя, милый, и хоть не притворяйся,
ты доволен, ну и ладно, ты обо мне такого не скажешь, милый мой
Джимми, приготовил рывок, это прекрасно и вовсе не твое личное дело и только если ты сделаешь это не слишком рано
и, само собой, не слишком поздно, мы поменяемся ролями ты сам же меня потащишь.
Почти половина. Сейчас будет двадцать один,
это же искусство, но оно, это, ведь на то есть не непредвиденное, чтобы хоть чуточку уравнять шансы, и он приготовился бороться с одним, и
с его манерой справился бы, но ведет другой и выиграть может третий и так далее, а то же один на один он выиграет у любого
и тут все прозрачно, и он еще лет десять будет бить рекорды, кстати, не понимаю, почему он бегает только марафон, тут либо самолюбие довлеет, либо дурость, на него не похоже, мог бы стать самым лучшим
стайером в мире,
да он и так,
только это не все знают, даже Сергеич качает головой, а ведь он доброжелательный, но надо посмотреть, как он делает самые трудные вещи, и как он идет, когда очередной прилив усталости. Мое счастье, марафон - он есть такой?
с марафоном вообще так - сила не главное, потому что каждые два бегуна воюют не между собой,
и каждые двое бегут разные дистанции без как бы нет ничего проще
каждый считает эти сорок с чем-то километров по-своему, и
свою дистанцию каждый бы выиграл, и надо сделать так, чтобы он соревновался не со мной, а с другими и бежал больше,
я как раз бегу сорок два, иначе нечего было бы начинать, к сожалению,
некоторые меньше, но вообще-то бег за ним следом не очень способствует, просто выбора нет, глупая мысль, не то
что бегут не машины, хотя бы и машины, но разные по устройству,
не только по мощности, и если бы были одинаковые, он бы выигрывал
у всех,
а если бы чуточку изменить саму конструкцию, выигрывал бы Джиба,
и никак не я.
Я уже в знакомых местах,
Греция огромна, целый материк, и странно,
что можно пробежать значительную ее часть. У нас свои представления о пространстве
он меня учил.
Это, и правда, видимо, легче, чем я думал,
или главное еще впереди,
так как легче становится время от времени
в знакомых местах, так как
здесь не очень далеко
и купил участок земли мой дядя Подас,
но он в плохих отношениях с мамой сейчас можно бежать и вроде не
страшно это все, хотя вроде почти ровно или даже чуточку вверх, и
моя обувь потрепана и не очень подходит для камней,
велика, но камениста.
Бег, это, наверное, то, что следует делать в одиночку,
слишком вообще похоже на жизнь и на жертвоприношение.
Одно из тех дел,
Много их или немного, где никто не может помочь.
Высшие силы им покровительствуют.
Вот так свет может быть только желтый,
Я проверил, заглядывая в щели.
Заглушить его невозможно
Однако к любовнику до поры до времени ревнуешь больше, чем к мужу, вопреки рассудку, и вопреки
тому, что всего умнее с привычками не бороться.
Горячая ванна с благовониями, не знаю, если это не отправит меня немедленно на тот свет
разве это мера длины
Ты, атлет, диск поднимай и бросай,
Сам же беги за ним, отлитым из меди тяжелой,
Отлитым из меди,
Я наверняка перевираю
Странная работа. Я не ожидал, думаю, и не мог ожидать, думал, либо уже буду там, но это неумно, либо буду полумертвый,
уставший всерьез отсюда, конечно, не добежит, а я бегу, ничего, и не думаю, что она меня остановит,
и все-таки это хуже, чем в мясорубке, они пытались нас атаковать, но не вытягивали жилы,
может быть, только у пленных
Меня учил почтенный Финес из Коринфа, или не из Коринфа,
Жаль, что недолго, я чувствую, тогда бы я
к счастью, я не знаю толком, сколько осталось,
но думаю, если еще буду бегать так далеко,
буду снова бежать так мысленно, по приказу главнокомандующего,
не спросившего, вообще могу ли я
от Марафона до Афин.
Но неужели нет
странное дело, никакого лучшего способа, ведь и нужно-то
всего лишь передвинуть самого себя в пространстве, что на маленькое расстояние и труда никакого не стоит, или хоть только одно слово, а создать при этом ничего не надо, а стоит больше сил, чем любая полезная работа.
Ну и что сейчас делают в армии? Он не настолько дурак, чтобы не следить за персами, но я
Охотнее
заняться делом
гонять по берегу или даже на море, и узнавать, захватывающе, может, буду,
все-таки охотнее вечером буду в Афинах спать с женщиной, или просто спать дома в постели
я уверен, однако, что они больше не высадятся, и это известие я
принесу Совету, опередить события - и это дороже, чем известие о победе, тем более что победа не невесть какая, и битва чуть не была проиграна,
как говорил мой начальник,
да и в конце мы смяли их, но не смогли прорвать, и они отошли к воде и уплыли. И мы не смогли их опрокинуть даже во время посадки,
хотя он говорит теперь, что не захотел.
По-моему, они больше струсили,
но тем лучше для нас
и мне нужно добежать как угодно, но до заката,
и странно, что он не послал гонцов раньше, ждал, и пока не убедился, что они ушли,
опять полегче, и я начинаю
вроде с каждой минутой остается все меньше и меньше
но только ли бежать? Жить тоже.
Вроде непохоже, что я теряю силы с каждым шагом, но ведь новые взять негде, а уходить