— А если бы я так относился к своим обязанностям? — не унимался Ранситер, следуя за ним.
— Он назвал свое имя?
— Да, Джори.
Фогельзанг озабоченно нахмурился.
— Это Джори Миллер. Их саркофаги стоят рядом…
— Но я же вижу, что это Элла!
— После продолжительного соседства, — пустился в объяснения Фогельзанг, — иногда происходит двусторонняя диффузия, слияние ментальных полей полуживых. У Джори Миллера очень высокая цефальная активность, чего, к сожалению, нельзя сказать о вашей жене. Вот и получается, что протофазоны проходят только в одном направлении…
— Вы можете это исправить? — грубо перебил его Ранситер. Он по-прежнему задыхался, дрожал и вообще чувствовал себя окончательно измотанным. — Немедленно очистите ее сознание! Верните мою жену, слышите! Это ваша обязанность!
— Если мы не сумеем изменить сложившуюся ситуацию, — напыщенно произнес Фогельзанг, — ваши деньги будут возвращены.
— Плевать я хотел на деньги!
Они уже дошли до кабинета 2-А. Ранситер неловко уселся в кресло, сердце его колотилось так сильно, что он с трудом мог говорить.
— Если вы не уберете с линии этого Джори, — полувыдохнул, полупрорычал он наконец, — я подам в суд и прикрою вашу богадельню!
Устроившись перед саркофагом, Фогельзанг надел наушники и бодро сказал в микрофон:
— А ну-ка, Джори, освободи нам линию. Вот так, отлично. — Повернувшись к Ранситеру, он пояснил: — Джори умер в пятнадцать лет, поэтому у него так много энергии. Он уже несколько раз появлялся там, где не следует. — В микрофон Герберт сказал: — Джори, это некрасиво с твоей стороны, мистер Ранситер приехал очень издалека, ему надо поговорить со своей женой, не заглушай ее. — И добавил после паузы раздраженно: — Я знаю, что у нее очень слабый сигнал…
Фогельзанг сосредоточенно выслушал ответ и поднялся.
— Что он сказал? — не выдержал Ранситер. — Он даст мне поговорить с Эллой?
— От него ничего не зависит, — пробормотал фон Фогельзанг. — Представьте себе два радиопередатчика, работающие на одном усилителе. Один рядом, но мощность у него всего пятьсот ватт. Другой далеко, но мощностью пять тысяч ватт. А передают они на одной или почти одной частоте. Когда наступает ночь…
— Ночь, — перебил его Ранситер, — кажется, уже наступила.
Во всяком случае для Эллы, а может, и для него тоже, если не удастся разыскать пропавших щупачей, паракинетиков, прогностов и аниматоров Холлиса. С этим Джори он потерял не только Эллу, он лишился ее поддержки и советов.
— В морозильнике, — затарахтел Фогельзанг, — мы поместим их подальше друг от друга. Собственно говоря, если вы согласны несколько увеличить месячную плату, мы можем устроить ее по высшему классу — в изолированной кабине с дополнительным изоляционным покрытием, например из тефлона 26, чтобы не допустить гетеропсихического воздействия со стороны Джори или кого бы то ни было.
— Разве еще не поздно? — Ранситер быстро вышел из состояния депрессии, в которое его повергло случившееся.
— Она может вернуться. Как только мы вытесним Джори. Или еще кого-нибудь. В таком ослабленном состоянии она очень подвержена воздействию. Правда… — фон Фогельзанг задумчиво пожевал губу и забарабанил пальцами по столу, — ей может не понравиться изоляция, мистер Ранситер. Мы ведь специально храним все саркофаги в одном месте. Погружение в сознание друг друга — это единственное доступное полуживым…
— Изолируйте ее немедленно! — рявкнул Ранситер. — Пусть лучше поскучает, чем вообще угаснет.
— Она не угасла, — поправил его Фогельзанг. — Просто не может с вами контактировать. В этом все отличие.
— Метафизические тонкости не означают для меня ровным счетом ничего! — отрезал Ранситер.
— Я обеспечу ей полную изоляцию, — сказал Фогельзанг, — но боюсь, что вы правы, может быть, слишком поздно. Джори проник в нее необратимо, во всяком случае надолго. Мне очень жаль.
— Мне тоже, — хрипло произнес Ранситер.
Глава 3
Растворимый «УБИК» сохраняет аромат только что сваренного натурального кофе. Угостите им своего мужа, и он воскликнет: «О Салли! Никогда не думал, что ты так божественно готовишь кофе!»
Безвреден, если употреблять согласно инструкции.
Джо Чип, все еще в дурацкой, клоуновского покроя пижаме, неуверенно присел на краешек кухонного стола и закурил.
Бросив десять центов в прорезь недавно взятой напрокат журнальной машины, он несколько раз крутанул наборный диск.
Похмелье не отпускало, и Джо пропустил «межпланетные новости», на мгновение задержался на «новостях страны» и остановился на «сплетнях».
— Да, сэр, — с готовностью откликнулась машина. — Сплетни. Угадайте, с чем пришлось столкнуться известному далеко за пределами Земли отшельнику-финансисту Стентону Мику? — Аппарат заурчал, из прорези полезла лента с распечаткой, в четыре цвета, с остроумно набранным заголовком. Через мгновенье рулончик с новостями покатился по столу из тикового дерева и шлепнулся на пол. Превозмогая головную боль, Джо Чип нагнулся и развернул сообщение.
МИК СНИМАЕТ ДВА ТРИЛЛИОНА СО СЧЕТОВ В УОРЛД-БАНКЕ.«Ассошиейтед пресс» из Лондона. Что замышляет известный во всей Солнечной системе финансист Стентон Мик? Внимание деловых кругов приковано к этому решительному, хотя и чудаковатому промышленному магнату, предлагавшему в свое время бесплатно построить флот, с помощью которого Израиль сумел бы колонизировать и превратить в цветущие сады марсианские пустыни. Согласно просочившейся из Уайтхолла информации, Мик запросил и, вероятно, получит беспрецедентный кредит в размере…
— Это не сплетни, — проворчал Джо. — Это обсуждение финансовых операций. Сегодня я хочу почитать, чья жена-наркоманка забралась в постель к очередной телезнаменитости.
Он как всегда не выспался; во всяком случае, с медицинской точки зрения, это был не сон. От снотворного пришлось воздержаться, недельный запас транквилизаторов в автономной квартирной аптечке иссяк, а до следующего вторника он не имел права обращаться в аптеку. Два дня, еще два долгих дня.
— Тогда наберите «дешевые сплетни», — проурчала журнальная машина.
Из щели тут же полез следующий ролик. Джо полюбовался великолепной карикатурой на Лолу Херцбург-Райт и, предвкушая текст, плотоядно улыбнулся неприличному изображению ее правого уха.
Вчера вечером на собравшей весь цвет Нью-Йорка вечеринке какой-то проходимец попытался присесть к Лоле Херцбург-Райт.
Получив сокрушительный удар в челюсть, несчастный перевернул столик шведского короля Эгона Грата, который явился в сопровождении некой мисс с неправдоподобно большим…
В дверь позвонили. Джо Чип вздрогнул, схватил со стола тлеющую сигарету и поплелся к переговорному устройству, удобно расположенному на рычаге замка.
— Кто?
Еще не было восьми. В такое время мог припереться либо робот за квартплатой, либо какой-нибудь кредитор.
Энергичный мужской голос произнес из динамика:
— Джо, я знаю, что сейчас рано, но я только что приехал. Это Дж, Дж. Эшвуд. Со мной новый объект, в Топеке нашел. Джо, я чуть не обалдел, хочу, чтобы ты тоже взглянул, прежде чем я выложу находку Ранситеру. Он, кстати, в Швейцарии.
— У меня здесь нет оборудования, — буркнул Чип.
— Я съезжу в лабораторию и привезу все, что нужно.
— Приборы в моей машине, я не успел их вчера выгрузить. — Истина заключалась в том, что к вечеру Джо уже не держался на ногах и просто не смог открыть багажник своего автомобиля. — Слушай, а до девяти это не подождет? — От маниакальной энергии Дж. Дж. Эшвуда его тошнило даже в полдень, а в семь сорок утра Эшвуд был просто невыносим.
— Чип, дружище, это классный экземпляр, настоящее чудо, у тебя все приборы зашкалит, а представь себе, какой будет толчок для фирмы, ты знаешь, как нам этого сейчас не хватает. Кроме того…