Грэкхи дали понять, что на борту всего семь-восемь офицеров, занимающихся обучением алдариан. Они совершенно определенно сказали, что самих алдариан на корабле сорок-пятьдесят человек. Казалось неразумным иметь такую небольшую команду для такого большого корабля. Невозможно было себе представить, чем заполнены остальные помещения корабля.
Люди, конечно, были на борту, но они не проникали дальше выходного шлюза и комнаты, следующей за ним. Никто не знал, как выглядел корабль внутри. Грэкхи не обращали никакого внимания на намеки о более тщательном осмотре корабля. И они так щедро раздавали информацию, благодаря которой мир должен был превратиться в рай, что никто не осмеливался на этом осмотре настаивать.
Идя вперед, Хэккет еще раз оглянулся на сверкающую громаду металла. Она не пошевелилась с самого приземления и не использовала никакого оружия. И оставалась тайной. Ни грэкхи — в тех редких случаях, когда спускались на землю — ни алдариане никогда ничего о корабле не говорили. Грэкхи объясняли, что способ их путешествия в космосе может быть понят и использован только инженерами, полностью понимающими принципы, которым они сейчас тщательно пытаются обучить земных ученых. Но Хэккета они признали негодным.
— Они объявили, — сказал Хэккет, — что несколько алдариан изъявили готовность остаться на Земле и помочь нам построить новую цивилизацию. Какой альтруизм! Грэкхи говорят, что они не будут в этой части Галактики по меньшей мере десять лет, и что наш мир пока еще не стоит того, чтобы прилетать сюда специально. Когда сюда прилетит другой корабль со студентами, они заберут алдариан.
Люси с любопытством на него взглянула.
— Я этого не знала.
— Завтра прочтешь во всех газетах, — иронически сказал Хэккет. — Они боятся, что мы слишком глупы, чтобы сами смогли разобраться в полученной информации. Физическую теорию трансляторов энергии так и не постиг ни один из туземцев. Если мы хотим пользоваться теми дарами, которые нам оставляют, нам еще надо многому учиться. Несколько правительств выступило с такой просьбой. Они сказали, что с нами останутся несколько алдариан.
Он снова повернул, остановился и начал спускаться вниз по ступенькам. Люси машинально последовала за ним, затем спохватилась.
— Ты куда-нибудь идешь, Джим?
Он кивнул и продолжал идти вперед. Свернув направо, он увидел надписи: секция такая-то, субсекция такая-то, отдел такой-то. Он подошел к двери и широко ее распахнул. Вниз, под землю, вели ступеньки. Он предложил Люси руку и они стали спускаться все ниже, ниже и ниже.
— Та вещь, которую дал тебе алдарианин, у тебя с собой? — спросил неожиданно Хэккет.
— Конечно.
— Я советую тебе отдать ее тем людям, которых ты сейчас увидишь, — сказал Хэккет. — Но поступай как хочешь. Если тебе эти люди понравятся — отдай. Если нет — не отдавай.
Они уже достигли дна и пошли вперед мимо четырех небольших помещений. В одном из них кто-то говорил по телефону. Другое было огромным залом с несколькими широкими дверями. Следующее помещение было станцией оказания первой помощи. Сквозь освещенные окна можно было разглядеть больничные койки. В последней комнате не было ничего примечательного. Телевизор был включен на полную громкость. Хэккет, не постучавшись, открыл дверь и пропустил Люси вперед.
Комната была ярко освещена, и в ней находилось четыре человека. Трое из них были примерно в возрасте Хэккета. Последний был постарше, на нем были очки в золотой оправе, волосы были рыжего цвета. Двое молодых ребят играли в карты. Третий сидел, откинувшись в кресле, заложив руки за голову и пуская дым в потолок. Они казались студентами, а может быть — выпускниками. Рыжий смотрел телевизор, сам себе иронически улыбаясь.