Хэккет описал, что произошло. Полицейский внимательно осмотрел автомобиль Хэккета, но не нашел ни вмятин, ни царапин.
— Вы в него не врезались, — удовлетворенно произнес он. — Какие они, эти алдариане?
Хэккет ответил, что и сам не знает. Прибыли репортеры и тут же исчезли в госпитале. Потом двое из них вышли обратно, огляделись и подошли к Хэккету.
— Это вы привезли сюда алдарианина? — с волнением спросил один из них, отступая на шаг и поднимая фотоаппарат.
— Нет, — ответил Хэккет. — Я привез сюда брата. У его жены только что родилась тройня.
Разочарованные репортеры удалились. Хэккет с сожалением подумал, что они все равно узнают его фамилию из полицейского протокола. Люди, знающие, что грэкхи отстранили его от работ по разделу физики, будут достаточно удивлены и удовлетворены таким стечением обстоятельств.
Прошло очень много времени. Затем послышался шум вертолета. Он опустился у самого госпиталя. Оттуда вышло двое алдариан и один грэкх. Он был выше человека, но на голове у него было меньше волос, и он уже ни у кого не вызывал удивления, благо портретами чужаков были полны все газеты, журналы и экраны телевизоров.
Он вежливо поклонился, а потом в сопровождении двух алдариан последовал в госпиталь. Чуть позже они вышли наружу. Двое алдариан несли носилки со своим соплеменником. Они положили их в вертолет. Затем вертолет поднялся в воздух и, пролетев через маленький городок, направился к тому месту, где приземлился корабль грэкхов.
И опять-таки прошло еще много времени, прежде чем Люси вышла из госпиталя. Вместе с ней, явно заигрывая, вышло двое мужчин в больничных халатах. Увидев, как она улыбается Хэккету, они несколько помрачнели. Он подал автомобиль к самому входу. Девушка села рядом с ним, кивком головы прощаясь со своей свитой.
— Мне бы так хотелось увидеть рентгенограмму, — сказала она мягко. — Как ты думаешь, если я попрошу их прислать ее мне, они это сделают?
Она весело помахала своим провожатым, не дожидаясь его ответа, и Хэккет резко тронул машину с места. Они уже отъезжали от госпиталя, когда Люси заговорила. Голос у нее был какой-то странный.
— Я… поступила как-то не так, Джим. Может быть, я поступила неправильно. Меня это беспокоит. Но все произошло так быстро…
— В чем дело?
— Еще тогда, когда мы ехали в госпиталь, после того как вытащили его из машины. Я пыталась устроить его поудобнее, положив руки и ноги в такое положение, как мы часто видели на телевизионных экранах. Я думала, у него несколько переломов, но мне, конечно, неизвестна их анатомия. Он… продолжал беспокойно двигаться, ворочаться. Я думала, ему больно и попыталась помочь занять то положение, какое он хочет. Он внимательно изучал мое лицо. Мне кажется, они научились понимать выражение наших лиц. Он отчаянно пытался заставить меня что-то понять. В конце концов, даже заговорил! Как может говорить раса, которая глуха? Я попыталась успокоить его, но он все время порывался двигаться и бороться.
Машина Хэккета подъехала к дороге, с которой видно было шоссе, битком забитое машинами. Они выглядели, как нескончаемая процессия насекомых, черных насекомых, уходящих к горизонту. Но дорога, по которой они сейчас двигались, была почти свободна от движения.
— Теперь я понимаю, — сказала Люси удрученно. — Он пытался объясняться со мной знаками. Я думала, ему было просто больно. В его глазах сквозило отчаяние, а я пыталась успокоить его. А когда его понесли в госпиталь, я заметила, что он просто в панике! Он был напуган до ужаса!
— Ему следовало бы знать, что ни один человек не причинит ему вреда, — с иронией сказал Хэккет. — По крайней мере, до тех пор, пока они подносят нам дары!
Люси с трудом сглотнула.