Слово Прямого Огня - Вершинин Лев Александрович

Лев Вершинин

Слово Прямого Огня

– Я, Тан-Тлух, Ветер-В-Лицо, восьмой из рода Крюгер, говорю: не будет больше так, как было раньше!

– Я беру твое слово, Тан-Тлух. Но помни: сказанное здесь доносится до Предков!

Неподвижным, как всегда, было тяжелое, словно вырезанное из мореного дуба лицо Внемлющего. И голос звучал мерно, без гнева и страха, словно не топор сверкал в руке Тан-Тлуха, пришедшего с оружием к Дому Завета. И Тан-Тлух почувствовал, что кровь его становится жидкой и сердце не верит рукам. Предки слышат! Сила их обернется против него и выжмет из груди дыхание, если посмеет он угрожать Внемлющему.

Здесь все было знакомо и не менялось уже восемь поколений, со дней Прихода. Сложенный из толстых бревен Дом Завета затянула священная паутина, и ветер тихо колыхал на ветвях дуба серебристые одежды Предков – дважды столько, сколько пальцев на руке, и еще две. А посреди поляны, против дверей, на заплесневелом темно-сером валуне мигал разноцветными глазами Говорящий Камень. Голос Камня был ясен и отчетлив – прерывистый писк, то длинный, то короткий, он напоминал плач мыши, пойманной барсуком, но для Тан-Тлуха это попискивание звенело страшнее медвежьего рева.

– Говори же, Тан-Тлух!

Быть может, помедли Внемлющий еще немного, Тан-Тлух бросил бы топор и побежал. Но слова заглушили на какой-то миг голос Камня, и Ветер-В-Лицо вспомнил, зачем он здесь. Если не сегодня, то никогда, и если не он, то никто. И гнев Предков не страшнее позорного бегства!

– Если ты слышишь меня, Гаан, Внемлющий, шестой из рода О'Хара, то запоминай. Время послушания прошло. Настало время перемен. Вот пришел я и принес тебе слово от себя и охотников всех пяти родов.

– Ты еще ничего не сказал, Тан-Тлух!

Топор на плечо вскинул Ветер-В-Лицо, и привычная тяжесть бронзы, успокоив, помогла сказать неслыханное:

– Ты отдашь мне Прямой Огонь!

И вновь не дрогнуло лицо старика, словно ничего удивительного не было в прозвучавшем.

– Зачем тебе Прямой Огонь, сын седьмого из рода Крюгер?

Страха уже не было. Если бы Внемлющий мог, он давно бы уже испепелил охотника, чья дерзость превысила дозволенное. Но старший рода О'Хара, слуга Говорящего Камня, слушал бесстрастно, и молнии не падали с высоты. Быть может, сила его ушла на водопой и он ждет ее возвращения? Если так, то тем лучше для Тан-Тлуха.

– Предки слышат! – Ветер-В-Лицо закинул голову, словно начиная Песнь Большой Охоты. – Ими завещанное исполнено с лихвой. Пять родов отсылали роду О'Хара плоды земли и леса, и лучших сыновей по выбору для службы, одного в поколение, и красивейших дев, чтобы тепла была постель мужчин из рода О'Хара. Пять родов внимали суду Внемлющих и не знали непослушания. Так повелел Закон. Так было.

– Так было! – медленно кивнул Внемлющий.

– Предки слышат! Долгие весны, столько весен, сколько пальцев на руках у десяти и еще десяти охотников, род О'Хара призывал Тех, Кого Ждали Предки, ибо только твоему роду покорен Говорящий Камень. Но кто пришел на ваш зов? Никто! Ныне я, Тан-Тлух, говорю – и в моем слове слово всех Любимцев Силы, сколько их есть под кронами леса: мы больше не верим вам. Пусть род О'Хара отдаст Прямой Огонь. И тогда в любом поселке твоему роду будут даны кров и пища. А пожелаешь остаться здесь – оставайся и зови тех, кто не хочет слышать. Но Прямой Огонь ты отдашь. Это сказал я, Ветер-В-Лицо!

Но прямо и недвижимо смотрел Внемлющий, словно давя охотника тяжким взором, и Тан-Тлух вновь заговорил, голосом отгоняя ужас:

– Знай, Гаан, старейший из О'Хара. С Прямым Огнем пойдем мы за реку, к синим людям не нашей крови. Они хлипки и не могут в одиночку свалить Бурого. И мотыга им милее звонкого топора. Им ли владеть раздольем Заречья? Мы, Люди Леса, хозяева всего, что видят наши глаза, ибо мы сильны. Но их много, а нас мало. Прямой Огонь поможет нам пригнуть их шеи к земле. Так будет!

– Предками сказано: да не прольют наши руки кровь, и пусть лишь защитою в черный час станет Прямой Огонь! – Внемлющий вскинул руку с раскрытой ладонью к ветвям дуба. – Тебе ли, Тан-Тлух, чей Предок Крюгер был другом Предка О'Хара, идти против Завета?

Презрительно, не разжимая губ, рассмеялся Ветер-В-Лицо:

– Только прошедшие весны знают, кто был чьим другом! Мое слово твердо, как бронза. Думай до ночи, Внемлющий. А когда солнце спустится пить медвежью кровь, мы придем за ответом. И пусть Предки хранят род О'Хара, если ты надумаешь сказать «нет!».

– Так слушай же меня, Тан-Тлух, Ветер-В-Лицо, седьмой потомок Крюгера!

– Гаан сжал кулак и резко рассек воздух перед самым лицом охотника. – Слушай и знай! Ты не возьмешь Прямого Огня, потому что сегодня на рассвете Те, Кого Ждали Предки, ответили на зов! Они идут. Они будут здесь уже скоро – и ты, презревший Завет, узнаешь цену своей дерзости. Я сказал!

– Мы слышали друг друга. Я приду на закате – и ты ответишь на слово охотников пяти родов!

Тан-Тлух, Ветер-В-Лицо, перехватил ладонью топорище и бесшумно отступил в переплетение мокрых от недавнего дождя ветвей.

Солнце лишь чуть окунулось в медвежью кровь заката, и поляна перед Домом Завета была совсем еще светла. Тан-Тлух, Ветер-В-Лицо, стоял перед Говорящим Камнем, розово-синие боевые овалы темнели на щеках и подбородке, а за спиною его стояли четверо Любимцев Силы из других родов – и каждый держал в руках лук с наложенной стрелой, а пояса оттягивались тяжелыми топорами.

– Мы пришли за ответом, Гаан!

Ни рода, ни прозвища не назвал Тан-Тлух, и было это неслыханным оскорблением шестому О'Хара. Но, чувствуя взгляды охотников, не мог он поступить иначе. Оскорбить Внемлющего – и утвердить свою силу. Или погибнуть. А третьего не дано. Так гласит Завет.

Опутанный паутиной, Дом молчал. Долго молчал. Но вот, скрипнув, отворилась дверь, и на пороге появился тот, кого ждали охотники.

– Вы пришли за ответом? Не мне теперь отвечать вам. Род О'Хара исполнил Завет, и отныне руки его сынов не прикоснутся к Говорящему Камню. Пусть вам ответит Тот, Кого Ждали Предки, пришедший на зов!

Внемлющий сделал шаг в сторону. И Тан-Тлух услышал, как, бросая на траву луки, ложатся вниз лицами Любимцы Силы… и сам он едва не пал ниц, потому что из-за широкой спины старшего О'Хара появился еще один, нежданный. Кожа его была столь же светла, сколь и у Людей Леса, даже еще светлее, а одежда ничем не отличалась от висящих на ветвях дуба: такая же серебристая и не имеющая завязок, с широким алым кругом на груди.

И когда он заговорил, слова его были понятны: это была ясная речь сородичей Тан-Тлуха, прозрачная для мысли, а не пронзительное щебетание синекожих, живущих за рекой.

– Привет, друзья! Я – Вальтер Ковайда, пилот-наблюдатель. Рад встрече! Чего старик-то ваш молчит?..

– Ты – Тот, Кого Ждали Предки?

Тан-Тлух собрал в кулак всю волю, чтобы говорить спокойно. Он не все понял, и ему было очень страшно, но он стоял, а остальные Любимцы Силы лежали, прижавшись лицами к траве, – и если он сейчас не утратит спокойствия, они уже никогда не смогут забыть об этом.

– Я? Не думаю… – Пришелец пожал плечами. – А ты кто такой, приятель?

– Я – Тан-Тлух, Ветер-В-Лицо, восьмой из рода Крюгер!

Мышцы Тан-Тлуха окаменели. Он, пожалуй, не смог бы уже упасть, даже если бы захотел.

– Из рода Крюгер, говоришь? – глаза Чужого стали широкими, как у совы. Он странно скривил губы и медленно погладил темя Говорящего Камня – там, где сияла радужная печать с непонятными знаками. – Крюгер! Капитан Бенгт Крюгер, «Астарта»! А ты? – он повернулся к Внемлющему. – Ты ведь сказал: О'Хара! Конечно! Патрик О'Хара, связист!

Да, это, несомненно, был Тот, Кого Ждали Предки. Он знал их, и даже запретные имена не были для него тайной. Охотники тихо заскулили, и сам Гаан внезапно обмяк… лицо его расплылось, и он стал вдруг просто очень старым человеком.

– Ну и дела! – Пришелец широко улыбнулся и положил руку на плечо старика. Тот вздрогнул, но не посмел отодвинуться. – А между прочим, вашим предкам памятники ставят. Еще какие!