Назаров коротко глянул на него, сменил позу в кресле, словно затекли ноги. Наконец, кивнул. Во взгляде было: "И что?".
Илья, не выдержав, стал прохаживаться по небольшому кабинету — от окна к стене и обратно.
— Я… я понимаю, человек помешался, с ним что?то случилось, и… В общем, я сам знаю, что в таком случае обращать внимание на его слова… не… неразумно. Но…
Илья замялся, растерявшись, чувствуя, что упускает наиболее удачное развитие разговора, и Назаров подбодрил его:
— Продолжайте. Я слушаю.
— Словом, мне надо рассказать вам, капитан, об одном случае, это произошло еще зимой, но… В общем, слушайте.
Спустя десять минут в кабинете повисла тишина. Было даже слышно, как где?то на озере улюлюкает ребятня.
Илья ждал реакции капитана. Назаров молчал. Его взгляд блуждал по полу, словно он искал потерянную вещицу. Илья не выдержал и первым прервал затянувшуюся паузу:
— Капитан, может, я что?то и напутал, но двоим это не могло померещиться. Люда тоже видела какую?то старуху. Потом пропал ее сын.
Назаров глянул на Илью.
— И что вы предлагаете?
Илью вопрос удивил. Он даже растерялся.
— Не знаю. Я думал, вы сможете сделать из этого какие?то выводы. Вот и пришел, чтобы…
— Хорошо, — прервал его Назаров. — Вы видели какую?то старуху. Люда Короткевич тоже видела кого?то. Хорошо. Дальше. Как я понимаю, вы как?то увязываете эту… старуху не только с пропавшим мальчиком, но и с тем, что случилось с Иваном?
Илья помедлил, неохотно кивнул. И на всякий случай уточнил:
— Я не уверен. Я только допускаю, что это… Что есть такая возможность.
Назаров снова уставился в пол, чуть заметно покачал головой.
— Ладно, Илья, вы только не обижайтесь, но мы можем предполагать все, что угодно. Я даже допускаю мысль, что вы в чем?то правы. Или хотя бы идете в верном направлении. Но… Как бы это сказать? Что вы предлагаете принять в практическом смысле? Объявить в розыск старую женщину в плаще, похожую на побирушку?
— Ну… не обязательно так. Не лучше ли еще раз пройти тот сектор, в котором с Иваном что?то случилось? Может, найдутся какие?то следы?
— Вы надеетесь, что мы там кого?то найдем? Илья, во — первых, прошло время, и вряд ли человек, находившийся там, будет сидеть на одном месте так долго. Во — вторых, Иван… Я даже не знаю, что сказать. Он ведь был живой. Разве что умом тронулся, но при чем тут старуха? Иван ведь не ползал тогда с заточкой в спине или просто какими?то повреждениями на теле.
Илья промолчал, не зная, что сказать.
— Мы достаточно плотно прочесали то место. Да, мальчика жаль. Жаль, что не нашли хотя бы тела. Но… Да, это странно. Я хочу сказать про старуху, которая вряд ли живет в нашем поселке. Только как нам поступить? Или вы считаете, надо предупредить людей в поселке, чтобы они были осторожны и сразу же сообщили мне, что видели кого?то похожего?
Илья пожал плечами. Идея не показалась разумной, и, будто подтверждая его мысли, Назаров добавил:
— Не думаю, что это что?то даст. Только слухов дурацких наплодим.
Они помолчали.
Назаров, поглядывая на Илью, сказал:
— Да, трагично все получилось. Ребенка не нашли, так еще Иван помешался. Ладно, Илья, я вас понимаю. Есть какие?то странности. Есть, признаю.
Капитан оперся на локти, погрузил лицо в ладони, потер виски.
— Я вот что думаю. Попрошу я егеря еще разок пройти в том месте, где с Иваном что?то случилось. Посмотрим, может что?нибудь новое и обнаружится. Егерь — человек опытный, что касается изучения следов.
— Спасибо, капитан.
— Ну, а вы, Илья, не волнуйтесь. Уверен, несчастья больше не повторится. Главное, следите за своим мальчиком, чтоб без спросу в лес не уходил.
Илья еще раз поблагодарил Назарова, извинился за то, что побеспокоил, и вышел.
Ближе к дому, он обнаружил, что не купил фруктов. Возвращаться не хотелось, но Илья не расстроился. Наоборот настроение немного поднялось. Почему?то ушло напряжение, необъяснимое беспокойство за семью.
Кажется, он действительно немного переборщил. Есть у него такое свойство — слишком все драматизировать. И в прошлом он не раз убеждался, что торопился с выводами, готовясь к самому худшему. Да, у соседей случилось несчастье, но это лишь вынудит его внимательней смотреть за собственным ребенком. В жизни всякое бывает, и в том, что маленький мальчик потерялся в лесу, нет ничего необъяснимого. Ну, а Иван… У Ивана и раньше были нелады с психикой.
Илья свернул к дому. Перед крыльцом остановился, глядя в небо, где уже проступали бежевые осколки звезд. Из дома доносился лепет Данилы. Приятный, теплый вечер.
И, конечно, все будет хорошо.
6
За прутьями клетки все замерло.
Четыре громадные крысы застыли, растопырив уши, и лишь кончики их носов подрагивали, исследуя воздух.
Крупный самец повернул свою голову вправо, откуда ему послышались тихие шаги. Его черные круглые глаза влажно поблескивали в тусклом свете луны, заглянувшей на поляну, где находилась клетка.
Только что самец и три его подруги все свое внимание и свою злобу направляли на животное, занимавшее другую половину клетки. Крысы подходили к перегородке, принюхивались, пищали, шипели на животное, темной массой затаившееся в своей тюрьме.
В этом животном было что?то странное. С одной стороны крысы знали его, как росомаху, сильного, выносливого зверя, неприхотливого в еде и в условиях обитания. И очень опасного для самих крыс. С другой стороны эта особь, там, за прутьями, отличалась от обычной росомахи. Даже в запахе было что?то не то.
Более странным, необъяснимым и пугающим для крыс к этому моменту стало лишь поведение той сущности, которую они сначала приняли за обычного человека — старуху в плаще.
Старуха принесла крыс в мешке из прежних мест обитания. Принесла усыпленными и выпустила в клетку через маленький люк в крыше. Все четыре особи грузно упали на землю, устланную хвоей, и обнаружили, что они — ни единственные узники этой непонятной темницы.
И еще оказалось, что из клетки не так уж сложно удрать — прутья стояли не слишком часто, и, немного помучавшись, даже самец мог протиснуться между ними.
Крысы не воспользовались этим немедленно только потому, что в теле оставалась заторможенность. И… потому, что сама Старуха, посмотрев на них, развернулась и отошла. Она не пыталась их убить, не пыталась спустить на них росомаху, затаившуюся в другой половине клетки. Более того, от Старухи не исходила угроза смерти, что крысы чувствовали безошибочно.
И, когда Старуха принесла и бросила через люк в клетку живую беременную белку, стало ясно — сущность, которую они приняли за человека, не причинит им вреда. Наоборот эта сущность в них нуждается.
В первые дни после того, как они получили бельчатину, крысы предполагали, что в дальнейшем их пищей должна стать росомаха. Да, они испытывали страх перед ней и, хотя могли пролезть на ее половину, никто на это, конечно, не решился. Однако росомаха пищу от Старухи не получала, и было ясно, что со временем она ослабнет настолько, что крысы смогут напасть на нее безбоязненно и прикончить.
Но время шло, сами крысы начали голодать и подумывали, не покинуть ли клетку, пока не поздно, а росомаха, казалось, была полна прежней силой.
Иногда она прижималась мордочкой к прутьям и следила за Старухой, стоявшей неподвижно часами.
Потом Старуха куда?то исчезла, и крысы уже решили, что больше дармового корма им не получить. На всякий случай они в очередной раз подразнили росомаху, свернувшуюся калачиком в дальнем конце клетки, чтобы убедиться: та по — прежнему им не по зубам.
Одна из самок уже приноравливалась к тому, чтобы протиснуться между прутьев, оказавшись за пределами клетки, а две другие следили за ней, когда Старуха вернулась.
В руках она держала мешок, в котором оказался… человеческий детеныш. Лакомство для крыс в прежней жизни недоступное. Они замерли, неверяще выглядывая из клетки. Росомаха наоборот заметалась, кружа по клетке, пытаясь разгрызть прутья, протиснуться сквозь них, разрыть землю, но тщетно — прутья не пропускали ее тело и не давались ее зубам, внизу же был сплошной настил — врытый в землю пол клетки. Она скулила, как собачонка, у которой забрали щенков. Жалкий пронзительный звук был едва ли не единственным на поляне.