— Так это до города, — радостно сообщил ему Том. — Зато мы сэкономили с полчаса. Главная-то дорога делает изрядный крюк вокруг горы. Скоро будем на месте.
Несмотря на непоколебимо бодрый тон и еще более широкую озорную улыбку Тома, Могенс чувствовал, как настроение водителя портится на глазах. Да, он недооценил Тома, но с каждой попыткой исправить положение только еще больше усугублял ошибку. Может быть, было бы разумнее до конца пути держать рот на замке.
Чтобы нечаянно совсем уж не выбить почву из-под ног в отношениях со своим пока что единственным потенциальным союзником, Могенс демонстративно повернулся к боковому окну и принялся разглядывать окрестности. Городишко и вблизи был тем, чем смотрелся издали: простенькие, чтобы не сказать обветшалые дома выглядели странным образом… испуганными. Само это понятие в таком контексте показалось Могенсу абсурдным, но другого определения ему не приходило на ум. Если ему когда и случалось встречать скопление зданий, походившее на стадо сбившихся в кучу напуганных животных, то именно это. При обширных пространствах окружающего ландшафта эта тесная кучка деревянных и кирпичных домишек, жавшихся друг к другу, казалась вдвойне пугающей. У него по спине пробежали мурашки. Если бы эта мысль не казалась совершенно абсурдной, он бы сказал, что этот город жил в страхе перед чем-то.
Могенс украдкой вздохнул, когда они наконец покинули пределы городка. Последним зданием по улице на правой стороне оказался старомодный постоялый двор, что показалось Могенсу странным. Насколько он знал, такого рода строения обычно располагались в центре города. Когда они проезжали мимо, Могенс почувствовал какое-то агрессивное стылое дуновение, что в принципе было невозможно, тем более что окна «форда» были закрыты. Он попытался посмеяться над своими мыслями, но это ему не удалось. Бревенчатое строение, посеревшее от времени и так смутившее его дух, медленно уплывало назад, Могенс на своем сиденье обернулся и снова почувствовал мимолетное ледяное дыхание. Эта мысль была еще гротескнее предыдущей, но на мгновение появилось омерзительное ощущение, что оно пристально смотрит на него — злобно, коварно. Безотчетный страх все разрастался в нем.
— А вы не знаете этой истории? — спросил Том.
— Нет, — помедлил Могенс. — Какой истории?
Прежде чем ответить, Том с удивленно поднятыми плечами мельком глянул в зеркало заднего обзора, будто хотел убедиться, что за ними никто не следует.
— Ну, я просто подумал… раз вы так смотрите на эту развалину… — Он опустил плечи. — Жуткая история. Ее даже напечатали в Фриско,[3] в одной газете. Там нашли двух мертвецов. Но я точно не знаю, что там было, — опередил он еще не заданный вопрос Могенса. — Люди об этом молчат.
Могенс и на это промолчал, но про себя подумал: «Разумеется, Тому известно, какого рода преступление было совершено в этом здании, как и всякому в округе». Могенс достаточно долго прожил в провинциальном городке, чтобы не знать, что здесь не может быть тайн. Без сомнения, Том относился к тем людям, которые не хотят об этом говорить, что бы там ни произошло…
— Там впереди кладбище, — внезапно сообщил Том. — Наш лагерь там. Еще немного, и мы на месте.
— На кладбище? — обомлел Могенс.
Том кивнул.
— Чуть поодаль за ним, — пояснил он. — Вы только посмотрите! Спорю, такого кладбища вы еще не видели. — Он сделал вид, что сосредоточенно следит за дорогой, однако от Могенса не ускользнуло, что он наблюдает за ним краем глаза. По всей видимости, он ждал соответствующей реакции на свои слова.
Могенс посмотрел направо, где в неумолимо сгущающихся сумерках завиднелась наполовину разрушенная, поросшая бурьяном стена из бутового камня. Ничем примечательным это кладбище не отличалось, разве что было слишком велико для такого маленького городка. Однако, надо было оказать любезность Тому, и Могенс спросил:
— Почему?
Том рассмеялся:
— Доктор говорит, что это единственное кладбище, которое лежит сразу на двух континентах. — Он мотнул головой в сторону каменной стены, которая сейчас тянулась по левую сторону от них. Могенсу пришлось скорректировать свою оценку величины кладбища, в большую сторону, естественно. — Сдвиг Сан-Андреас проходит как раз под ним. Как-то раз я слышал, как геологи из того лагеря говорили об этом…
«И это при том, — мысленно отметил Могенс, — что они не имеют дел с геологами из соседнего палаточного лагеря!» Кроме этого ему снова бросилось в глаза, как легко слетали с губ Тома такие сложные слова, на которых запнулись бы и некоторые из его студентов в Томпсоне. Он опять промолчал и решил в ближайшее время обстоятельнее разузнать о Томе.
Дорога стала еще хуже, как только они миновали кладбищенскую стену, и через полмили окончательно превратилась чуть ли не в тропу; она показалась Могенсу намного сквернее каменистого бездорожья, по которому они перебирались через горы. Могенс бросил на Тома косой взгляд, но тот его словно не заметил.
В конце концов и эта тропа кончилась. Перед ними встала стена на вид непроходимых зарослей, однако Том держал на нее курс, не замедляя хода.
— Э… Том, — предостерег Могенс.
Том не среагировал, только улыбнулся, но темпа не сбавил. «Форд» ринулся прямо на заросли, Могенс инстинктивно уцепился за сиденье, ожидая услышать треск ломающихся сучьев или звон разбитого стекла.
Вместо этого мощная решетка радиатора лишь раздвинула тонкие нижние ветки, и перед ними открылось обширное свободное пространство неправильной формы, на котором горстка бревенчатых домов сгрудилась вокруг центральной площади с невысокой белой палаткой посередине. Чуть в стороне были сложены штабелями балки, струганые доски и другие строительные материалы, а за домами Могенс углядел еще три автомобиля и среди них грузовик с открытой платформой. И ни души.
Пока Том ловким виражом объезжал строения, чтобы припарковаться возле остальных машин, Могенс еще раз обернулся. Брешь в зарослях снова закрылась, и проезда как не бывало. Что там говорил Том? Доктор Грейвс не любит чужаков в лагере?
— Ну вот, приехали, — констатировал Том и так очевидное и вылез из машины. Пока Могенс соображал, как открыть дверцу, Том уже обошел автомобиль и открыл ее. Могенс смущенно улыбнулся, однако юноша сделал вид, что не заметил его конфуза. Он отступил на пару шагов и махнул рукой в сторону дальнего сруба:
— Вон тот дом ваш. Можете уже идти. Багаж я принесу.
Могенс снова почувствовал угрызения совести, вспомнив о туго набитых чемоданах в багажнике «форда», но, поразмыслив, только молча кивнул и направился к указанному дому. Дорожка, по которой он шел, была покрыта пылью, и тем не менее почва под его ногами оказалась такой топкой, что подошвы с характерным хлюпающим звуком утопали в ней. Он ощутил легкую дрожь, когда вышел из автомобиля на открытое пространство и ледяная струя воздуха коснулась его. А может, это было еле заметное дрожание земли под ним, как будто глубоко в ее чреве ворочалось что-то огромное, древнее, готовое вот-вот пробудиться от вековечного сна?..
Могенс покачал головой, усмехнулся своим дурацким мыслям и ускорил шаг. Его подошвы все еще издавали те же чавкающие звуки, которые его больше не пугали, а заставили пожалеть о почти новых замшевых туфлях, которые он, как пить дать, испортит.
Его настроение еще сильнее упало, когда он подошел к дому, на который указал ему Том. Дом был крохотным, в лучшем случае, пять-шесть шагов в квадрате и имел — по крайней мере, на тех двух сторонах, что были ему видны, — одно-единственное оконце, закрытое тяжелыми ставнями. Дверь тоже производила впечатление массивной, на ней, как и на ставнях, были две вертикальные в палец толщиной щели примерно на уровне глаз, которые выглядели как бойницы. Вместе с толстыми, тщательно подогнанными друг к другу бревнами, тяжелой крышей — все это невольно напомнило Могенсу крепость. Его новый дом, как и остальные здесь, был намного древнее, чем ему показалось вначале. Вполне возможно, что это поселение восходило к тем временам, когда его обитатели вынуждены были защищаться от нападений озлобленных аборигенов — с полдюжины приземистых домов казались воинственным отрядом, готовым к обороне.