«Взяли прямо из ванной, – подумал Белецкий, сочувственно глядя на ее испуганное моложавое лицо. – Похватали нас, как лиса цыплят…»
Однако он уже успел определить, что похватали не всех. Потому что среди соседей по городской окраине, очутившихся вместе с ним в плену неизвестно у кого, он не обнаружил ни одного ребенка или подростка, и ни одного пожилого человека. Все присутствующие были в возрасте примерно от двадцати до сорока-сорока пяти лет. Это давало кое-какую пищу для размышлений. Виктор почувствовал, как ожила, зазвенела в нем журналистская струнка, и с нетерпением, хотя и не без тревожного замирания сердца, ожидал дальнейшего развития событий.
– Повязали, значит, козлы недоделанные, и радуются, – вновь раздался за спиной Белецкого тот же голос, что советовал парню с лопатой «не уродоваться». – Е-мое, какие-то жидовские штучки!
Белецкий обернулся и наткнулся на злой взгляд коротко стриженного босоногого смуглого парня с плечами штангиста, сидящего по-турецки и уже заплевавшего весь пол вокруг себя. Парень был одет в красно-синий добротный спортивный костюм.
– Что, скажешь, не так? – прищурившись, спросил он Белецкого.
Виктор пожал плечами и отвернулся. Для более-менее основательных версий пока не хватало исходных данных. Хотя почти не оставалось сомнений в одном: летающие черные диски вряд ли были самолетами нового образца, которые использовали для вторжения в страну недружественные соседи или какие-нибудь международные террористы-фундаменталисты. Белые страшилища, словно вылезшие из экранов телевизоров, не очень-то походили на воздушных десантников. Земных десантников. И оружие их (если это было оружие) никак не вписывалось в один ряд с «калашниковыми» или «узи». И если только черные диски не были пришельцами из неких параллельных или перпендикулярных миров, разговоры о которых частенько и на полном серьезе велись в разных газетах и журналах, потакающих читателям-любителям всяких найтаинственнейших тайн, то оставалось, пожалуй, единственное предположение: эскадрилья пришла из космоса. Вторжение и захват землян из разряда полумистических-полуфантастических историй перешли в разряд реальности.
«А система ПВО и ухом не повела», – подумал Виктор.
Но цель? Какова цель? Для чего их перенесли в этот зал без окон и дверей? И где находится этот зал? На Земле? На Луне? Или где-нибудь в окрестностях Сириуса? И что все-таки с ними собираются делать? Не дай Бог, если и впрямь – куриный супчик…
«Жидовские штучки… – Виктор невесело усмехнулся. – Если бы жидовские, уж как-нибудь разобрались бы. Неизвестно чьи штучки – а это, возможно, гораздо хуже».
– Да что же это такое? Что же это они с нами делают, изверги? – вскочив, заголосила пышнотелая женщина в длинном ярко-красном халате. (Белецкому ее голос был знаком по гастроному, где она частенько скандалила в очередях.) – У меня же Ленка одна на улице осталась!
Ее визгливый крик словно всколыхнул всех запертых в зале, послужив сигналом к началу всеобщего гвалта. Зал почти мгновенно ожил, зашумел, пришел в движение. Со всех сторон зазвучали возмущенные и испуганные голоса, оханье, плач и истеричные матюги. Стучали кулаками в стены, пытались проломить пол, грозили кулаками потолку. «Пидоры гнойные, – доносилось до Белецкого. – Они же нас уморить собираются…» «Выпустите меня отсюда! Мамочка моя родная, за что? Выпустите-е!» «Вот вам ваша самостийность, добрались, господа! Прилетают какие-то и хватают…» «Эй, вы, сволочи, а ну, открывайте! Открывайте, подлюки!..» «Это нам за все прегрешения наши…» «Да ведь это камера, газовая камера. Сейчас газ пускать начнут…» «Кровь высасывать будут…» «Вот вам ваша самостийность…» «Ой-ей-ей, дышать уже нечем…» «Допрыгались, скотины, со своей демократией…»
Белецкий, подавленный этим внезапным взрывом страстей, стоял, обхватив себя руками за плечи, и сам с трудом сдерживал рвущийся бессмысленный крик. Хотелось броситься к стене, поднять обломок лопаты – и колотить, колотить по ненавистному кафелю, похожему на облицовку общественных туалетов.
– Козлы недоделанные! Козлы недоделанные! – исступленно вопил вскочивший на ноги парень со злыми глазами. – Бить их всех, жидов поганых!
Виктору казалось, что это всеобщее безумие длится бесконечно долго, и ему вдруг подумалось, что им всем действительно суждено сойти здесь с ума. Надо было попробовать что-то предпринять, попытаться утихомирить взбесившуюся от страха и непонятности случившегося толпу. Но разве можно ее утихомирить? Разве можно обуздать это стоголосое, заходящееся в крике, перепуганное многоликое существо?
– Прекратить истерику! Замолчать! – пробился сквозь этот вороний грай простуженный басовитый голос. – Прекратить истерику, м-мать вашу за ногу! Никто не собирается нас тут убивать!
Последняя фраза произвела должное впечатление и зал притих. Усатый мужчина с седеющими висками поднял над головой руки, добиваясь полного внимания. И хотя облачен он был в вылинявшую футболку с непонятным рисунком и надписью «Горы зовут», стандартные спортивные штаны и шлепанцы на босу ногу, в нем чувствовалась армейская выправка.
– Неужели непонятно, что если бы нас собирались уничтожить, то сделали бы это непосредственно при нападении? – принялся втолковывать усач. – Техника у них задействована приличная, средства поражения тоже наверняка имеются. А если нас всех сюда доставили – значит, задача у нападавших совсем другая…
– Какая? – со страхом выкрикнула заплаканная девчонка в розовых шортах.
«Горы зовут» пожал плечами.
– Противник может решать разные задачи. Например, захват заложников для обеспечения выполнения его условий противостоящей стороной. Это раз. Очистка объекта нападения от нежелательных лиц. Это два. Захват в плен. Три. Возможно, это превентивные мероприятия, но возможен и другой вариант: нас захватили в ответ на какие-то неизвестные нам действия со стороны нашего глубокоуважаемого правительства или минобороны.
Толпа зачарованно слушала. Белецкий с уважением глядел на оратора. Как легко, оказывается, можно подчинить людей! Люди не могут без лидера, а вернее – без поводыря. Привлеки внимание, найди пусть неуклюжие, но убедительные слова, держись спокойно и уверенно, давая понять, что ты знаешь больше других – и тебе поверят, и пойдут за тобой, и сделают все, чего хочешь ты, потому что будут убеждены: именно этого хотят и они…
– В любом случае наше пребывание здесь имеет какую-то абсолютно определенную цель, – командирским голосом чеканил усач. – Поэтому попрошу без паники и безобразных истерик. Думаю, с минуты на минуту нам эту цель доведут. А пока предлагаю всем построиться вдоль стен – для начала определимся с численным составом.
Это предложение было встречено с оживлением. Люди, получив возможность заняться хоть каким-то делом, начали суетливо выстраиваться по периметру просторного помещения. За них подумал и решил кто-то другой, они услышали вполне убедительное объяснение – и почти успокоились; по крайней мере, плач, ахи и охи больше не повторялись. Только тот самый парень рядом с Белецким, что видел во всем случившемся некие «жидовские штучки», в очередной раз плюнул на пол и протянул неприязненно и вызывающе:
– А ты чего это, дядя, здесь распоряжаешься? Мы что, на зоне, да?
Однако, прежде чем «Горы зовут» собрался ответить, парня осадили сразу несколько человек: «Не хочешь строиться, так и не стройся, а к другим не цепляйся!» «Ты, приятель, дома у себя можешь выступать, а тут делай, как тебе велят» «Не мешай командиру делом заниматься».
Усатый уже стал в глазах толпы командиром, отметил про себя Виктор. Как охотно люди готовы подчиняться командам…
– Иди сюда, умный, я тебе пасть заткну, и твоему командиру тоже, – с угрозой посулил парень, медленно закатывая рукава спортивной куртки.
Неизвестно, чем закончилось бы это выяснение отношений, но сверху внезапно посыпались большие белые хлопья, с шорохом опускаясь к ногам оцепеневших людей. Через несколько секунд этот снегопад закончился так же неожиданно, как и начался. Кое-кто вновь заохал, кое-кто испуганно отшатнулся, а усатый командир присел возле одного из белых свертков и принялся разворачивать его.