Пробудившаяся ото сна яра-лиана уже третий раз пыталась обвиться вокруг ноги. Летисия стояла, прижавшись щекой к стволу дерева и тихо напевая детскую колыбельную, а потому совершенно не замечала покушения на собственную жизнь. Вот и приходилось Элиашу не только охранять мирно спящих юварок, сгруженных на расчищенную от перепрелой листвы землю, но и следить, чтобы никто дриадой не подзакусил. Да еще и оглядываться на яму, виднеющуюся в земле, — не хватало еще, чтобы из нее кто-нибудь вылез. Те же самые тараканы, например. Особенно если учесть, что здесь они были явно хорошо откормленными…
Нет, понятно, идя по длинному коридору и поднимаясь по каменным ступеням, путешественники так никого и не встретили, но кто его знает? Вдруг кто-то притаился и сейчас только и ждет, чтобы напасть.
Конечно, как вариант, можно было не пытаться одомашнить дерево, а просто вернуться в Эске-Кермен, тем более что сейчас на руках у странников были двое пострадавших, но дриада вдруг заупрямилась. Мол, возвращаться — плохая примета, заблудимся. Уж лучше, как она сказала, «я сейчас с деревом разберусь, они в чувства придут и пусть сами в свой Эске-Кермен ковыляют».
Элиаш ее страхов не разделял, но спорить не стал. Ему хватило тоскливых завываний дриады в коридоре, пока путешественники тащили к выходу заснувших — эльф очень надеялся, что именно заснувших, а не умерших от передозировки или от нехватки неба — юварок. А Летисии, надо сказать, по дороге наверх не нравилось буквально все: и то, что парень столь поспешно решил вопрос с поднятием крылатых на поверхность, и то, что идти пришлось довольно долго, и то, что юварки были тяжелыми. Создавалось впечатление, что во всем был виноват именно эльф. Юноше оставалось молча тащить Ноа и проклинать про себя тот день, когда он спас дриаду от жряка.
Рядом с полуобщипанными крылатыми валялись рюкзаки путешественников — Летисия решительно сбросила свою сумку в тот момент, когда направилась к выбранному дереву, а эльф, благоразумно решив, что хуже все равно не будет, последовал ее примеру.
Наконец Летти закончила «приручать» приглянувшееся ей дерево, мягко отстранилась от него и перевела на эльфа затуманенный взор:
— Сейчас. Я просто давно не практиковалась, — извиняющимся тоном протянула девушка. А затем покачнулась и рухнула на землю.
На раздавшийся одновременно с этим чуть слышный треск — ствол дерева раскололся посредине, открывая проход внутрь, — эльф даже внимания не обратил: ему и так пришлось ловить дриаду, удерживать ее на весу, тащить до лежащих на земле юварок и при этом следить, чтобы никого не съели. Впрочем, доволочив девушку до Ноа с Эмили, юноша понял, какой он идиот, — теперь ему придется нести к дереву не двоих, а троих. Ну, и плюс еще рюкзаки.
Что радовало — оказавшись на поверхности, Мяу куда-то в очередной раз сбежал; его хозяйка, занятая своими делами, этого даже не заметила, а уставшему после всех этих прогулок по подземным арсеналам эльфу было все равно. В любом случае заниматься еще и заглотом не придется.
Единственный остававшийся на ногах путешественник размышлял недолго. Юноша провел кончиками пальцев по линиям татуировки и дождался привычного мурлыканья: «Сила увеличена на семь процентов». Усиливать ее больше парень не стал, рассудив, что у него еще впереди будет много трудных дней, а прямо сейчас растрачивать резерв организма не стоит. Элиаш накинул на плечо один из рюкзаков, склонился и, буквально повесив на себя с одной стороны Ноа, а с другой — Летисию, поковылял к дереву. Оставшуюся сумку да еще и Эмили он просто бы не дотянул, а выбор, кого и что оставить, был не особо труден. Вообще без припасов они долго не протянут, попадут ли еще в Эске-Кермен — неизвестно, а Эмили он знает меньше, чем Летисию или Ноа. Конечно, где-то в глубине души продолжала шевелиться совесть, но ведь эльф не собирался бросать несчастную юварку на земле. Вот сейчас доволочет Ноа и дриаду и вернется за Эмили. И заодно за сумкой Летисии.
Бросив рюкзак и своих бесчувственных спутников внутри «одомашненного» дерева — пол покрывают мягкие опилки, у стен расположены грубо сколоченные лежаки (на этот раз ради разнообразия три, а не две), парень отодвинул лианы, закрывавшие выход, и тихо выругался: высунувшийся из земли корень обвил ногу оставленной спящей и сейчас осторожно заползал обратно, утаскивая с собой Эмили. Брошенный рюкзак неопрятной распотрошенной шкуркой валялся неподалеку.
Лазерный резак, прихваченный из арсенала, легко распорол кору ожившего растения, брызнул и тут же мгновенно испарился белый, дурно пахнущий сок, и корень тихо, почти на грани слышимости, поскуливая, втянулся обратно под землю. На миг, правда, эльфу показалось, что корень отдернулся от ноги юварки за несколько мгновений, как Элиаш попытался его отрезать, но ведь этого просто не может быть…
От сумки Летисии остались одни воспоминания — ткань напрочь разорвана, лямки выглядят так, словно их жевали — что, впрочем, совсем не удивительно, а остатки припасов — именно остатки, иначе это и не назовешь — покрыты какой-то слизью. Эльф брезгливо вытер перепачканные пальцы об одежду — оставалось надеяться, что эта дрянь не токсична, — и склонился над все еще не пришедшей в чувство юваркой.
Как ни странно, но даже столь кратковременное пребывание на свежем воздухе пошло крылатой девушке на пользу. Регенерация у этого племени, похоже, была на высоте: на сизоватой коже рук уже появились крошечные столбики начинающих пробиваться перьев. Правда, стоит ли этому радоваться, Элиаш не знал: хватит ли запасов организма на столь быстрое восстановление, неизвестно.
Подхватив на руки Эмили, парень направился к одомашненному дереву. Внутри ничего не изменилось, так что юноша сгрузил спящую на кровать, поразмыслил некоторое время и на оставшиеся свободными лежаки перетащил Летисию и Ноа. Самому эльфу ничего не оставалось как усесться на пол — благо, здесь вроде бы можно было не опасаться, что тобой подзакусит какое-нибудь растение. По крайней мере, именно так утверждала дриада. Впрочем, юварки тоже уверяли, что у них все благополучно, а теперь вот переполошились из-за какого-то Рубежа Тьмы и Света. Причем этот Рубеж настолько напугал Ноа и его подругу, что те решили укрыться от него под землей — другой версии у эльфа просто не было.
За левым ухом, под кожей, противно заныло. Парень скривился, осторожно коснулся головы, а когда посмотрел на руку, обнаружил на кончиках пальцев россыпь мелких черных точек:
— Тьма! Как же не вовремя!
Перед глазами запрыгали метелики, и эльф согнулся, хватая ртом воздух, «…грейда начнется через пять… четыре…» Каждое слово, произнесенное мелодичным женским голосом, отзывалось в голове новыми ударами боли. Эльф мог бы услышать начало фразы и подготовиться к нежданному приступу, но, занимаясь размещением «гостей», настолько увлекся делом, что пропустил все. А потому… Горло перехватило от спазма, кожу пекло так, словно попал в костер, а каждую косточку будто бы на самом деле ломало и крутило. Хотелось кричать в полный голос.
А может, он и кричал, кто знает…
…Зрение возвращалось постепенно. Сперва проступили мутные, трудно различимые пятна, потом они медленно начали обретать цвет, и лишь после этого эльф разобрал, что над ним склонилась встревоженная Летисия.
Юноша медленно повел взглядом: как оказалось, он лежал на одном из лежаков внутри «одомашненного» дриадой дерева. В щеку впивались какие-то мелкие щепки, кожа на запястьях дико чесалась, а дриада встревоженно открывала рот, но при этом почему-то не произносила ни звука. Элиаш потряс головой и неожиданно включился звук. «…роцесс апгрейда успешно завершен. Благодарим, что воспользовались услугами…».
— … что ты молчишь?! — Летисия влегкую заглушила навязчивый женский голос. — Ты меня хоть слышишь?! Как ты?!
— Слышу, — сдавленно выдохнул эльф, пытаясь сесть.
В плечи ему тут же уперлись две тонкие ручки:
— Лежи, не вставай! Ты вообще с ума сошел, что ли?
Юноша мотнул головой и с трудом выдохнул: