Что это может быть? Непонятно и, похорошему, надо бы отойти в сторону от этой непонятной сферы. Но почемуто я становлюсь смелее и, уже не опасаясь этого странного феномена, вхожу в призрачный поток света. Сначала ничего не происходит. Но как только я хочу выйти из светового шара, меня бьёт током, тело моё содрогается в жёстких конвульсиях, и я теряю сознание. Последняя моя мысль была проста и незатейлива: «И зачем я в этот круг вошёл?! Млять!»
Очнулся я через десять минут. Вокруг всё попрежнему – ночь, туман, крупные капли влаги, падающие на меня с деревьев, и никакой световой сферы.
«Видимо, мне всё померещилось, и надо поскорее выкинуть этот необъяснимый случай из головы и вернуться к пулемёту», – думал я, пытаясь себя успокоить. И мне это удалось. Спустя час я разбудил Калаша и, не забивая себе голову ночным происшествием, вновь спокойно заснул, так как с утра опять начнётся движение.
Глава 2
Империя Оствер. Замок Ройхо. 16.12.1400–30.12.1400
Я очнулся оттого, что рядом разговаривали два человека, мужчины. Язык явно был нерусский, но и гортанное чеченское наречие не напоминал, а больше всего походил на смесь из нескольких европейских и славянских языков, по крайней мере, мне так показалось. Глаза я пока не открывал, мало ли что, а попытался сориентироваться. Тело – как деревянное и слушалось плохо, а общее ощущение такое, что меня били палками, и я весь ужался и сморщился. Из одежды – только длинная рубаха до колен, нижнего белья нет. Лежу на шерстяном одеяле, под которым дерево, наверное топчан. Больше ничего определить было нельзя, да и некогда, потому что один из мужчин приблизился вплотную к моему ложу и, похлопав меня мозолистой рукой по щеке, чтото произнёс. Угрозы в голосе не было, но я решил выждать. Чего? Не знаю, просто хотелось потянуть время. Однако нависший надо мной мужик понял, что я пришёл в себя, и отставать не хотел. Он встряхнул моё слабое тело, приподняв его за рубаху, и снова чтото сказал. Как ни странно, я его понял.
– Эй, паренёк, открывай глаза, говорить будем. Всё равно ведь уже пришёл в себя.
Выпендриваться смысла не было, мои веки приподнялись, и я огляделся. Вокруг меня была просторная комната с одним окном слева, рядом массивный деревянный стол, заваленный какимто хламом, стеклом, обтянутыми кожей под старину фолиантами, шар, вроде бы хрустальный, пара кусков горного хрусталя и меч в ножнах. Необычный набор. Рядом стояли два стула и пара табуретов. Справа – камин, а рядом, на стене, ещё два меча и небольшой круглый щит. К антикварам, что ли, попал? Хм, не факт. Вдруг маньяки какие? Очень может быть, морды у мужиков в комнате суровые, и одеты они так, словно в театральной гардеробной покопались, дабы в спектакле на историческую тему роль сыграть, чтото вроде «Сирано де Бержерака» или «Сезара де Базана».
– Вы кто? – просипел я, еле ворочая непослушным языком.
Человек рядом со мной усмехнулся, оскалил крупные, желтоватые зубы и, повернувшись к своему товарищу, стройному горбоносому брюнету, сказал:
– Вот видишь, Квентин, всё в порядке. Паренёк соображает, и язык, при пересадке, как надо усвоил.
Горбоносый молча кивнул и смерил меня какимто нехорошим, недобрым взглядом, а я повторил свой вопрос:
– Вы кто?
– Меня зовут барон Ангус Койн, я твой дядя, – мужик подтянул к топчану табурет, сел на него, вновь сосредоточил внимание на мне и кивнул себе за спину, – а этот человек, с благородной осанкой и сединой в волосах, отныне твой отец граф Квентин Ройхо.
– Чушь! – вновь просипел я. – Дяди у меня отродясь не было, а своего отца я знаю. Может, ещё скажете, что у меня и мама новая?
– Скажем, паренёк, скажем. Но её ты увидишь попозже, если мы с тобой договоримся.
Возражать я не решился, да и трудно было это сделать, так как язык слушался плохо, а шею свело, словно меня продуло. Поэтому я заткнулся и просто внимал тому, что говорил назвавшийся магом барон Ангус Койн. И чем больше я вникал в смысл его речей, тем больше охреневал и понимал, что попал в лапы какихто сектантов или же в дурку, что в принципе одно и то же.
Оказывается, с меня сняли копию и вселили мой разум и душу в тело почти мёртвого сына графа Ройхо, которого звали Уркварт. Мне в этот момент вспомнился старый кинофильм «Секретный фарватер» и имя немецкого подводника, которого звали вроде бы Уркварт фон Цвишен. И вот я нахожусь в чужом теле, которое стало моим, и теперь обязан во всём слушаться графа, того горбоносого человека в допотопном сером камзоле, за спиной мага, и самого Койна, а иначе мне сделают больно, а возможно и убьют. Что тут скажешь? Имелись бы силы, я бы попробовал накостылять этим мужичкам и вырваться к нормальным людям. Но сил не было даже на то, чтобы лишний раз пошевелиться. И поэтому мне приходилось слушать бред этого самого Ангуса и соглашаться с его словами.
Хотите, чтобы я откликался на Уркварта? Запросто. Старший сын графа? Без проблем, главное, что не педик. Вести себя тихо и спокойно? Это можно, тем более что немочь сковала всё тело. При встрече с Катрин Ройхо надо улыбнуться и успокоить маму? Согласен. Рассказать о своём мире? Ну, учитывая, что никаких особых военных или государственных секретов я не знаю, можно и рассказать, мне не тяжело, так что как только поправлюсь и окрепну, так сразу же и отвечу на все вопросы.
В общем, маг говорил минут сорок, а потом принёс со стола овальное полуметровое зеркало и приподнял его надо мной. Увидев себя, от неожиданности я вскрикнул, так как в зеркале был не я, а совершенно незнакомый мне мальчишка. На вид лет тринадцать, может быть, четырнадцать. Измождённое лицо европейского типа с правильными чертами. Кожа бледная и почти просвечивает. Волосы русые. Глаза голубые. Определённо это был не я, не Лёха Киреев. Наморщившись, я убедился, что отражение повторяет мою гримасу и другие движения. Значит, то, что говорил Койн, правда? Полной уверенности в этом не было, так как я вполне мог находиться под воздействием психотропных препаратов, которые держат мою психику под своим контролем. Но кому я нужен, чтобы ради меня суетиться? По большому счёту, словно Неуловимый Джо, никому, а всё происходящее вокруг меня не выглядит как бред. Так что надо продолжать выжидать и впитывать в себя информацию.
Я стал Урквартом Ройхо и вынужден это признать. Меня накормили, а скорее, напоили куриным бульоном и дали некоторое время поспать и свыкнуться с новым телом. А когда я проснулся, то комната вокруг меня и люди в средневековых одеждах не рассеялись, словно мираж. И рядом с топчаном я обнаружил симпатичную белокурую женщину лет тридцати пяти, может, немного старше, в простеньком шерстяном платье, которая с неповторимой материнской нежностью и любовью смотрела на меня. Как несложно догадаться, это была графиня Катрин Ройхо, моя новая мать. Она спрашивала меня о здоровье и самочувствии. А что я мог ей ответить? Только то, что всё хорошо, и я иду на поправку. Отделавшись самыми общими фразами, я принял игру, в которую был втянут не по своей воле.
Графиня провела со мной пару часов и, в сопровождении мужа, покинула комнату местного мага, своего родного брата. Я чувствовал себя лучше, мог уже вполне нормально разговаривать и, не откладывая сбор информации на потом, позвал Койна:
– Ангус!
– Дядя Ангус, – поправил он меня, присаживаясь рядом.
– Хорошо, – покорно согласился я, – дядя Ангус. Ты говорил, что копий было несколько. Почему именно меня выбрал?
– Знаешь, парень, – маг поморщился, – я мог бы тебе приказать заткнуться и не спрашивать того, что тебе не надо знать. Но мне хотелось бы, чтобы наше сосуществование строилось на условиях сотрудничества и взаимного понимания, поэтому буду с тобой откровенен. Ваш мир был выбран «Ловцом душ» случайно, потому что он находился к нашему ближе всего. Снятых копий было пять, не все Сферы разума сработали как надо. И из всех копий ты оказался лучше всех и ближе всего по возрасту к Уркварту.