— Я не настолько пьяна, мой милый…
Дэн невольно вздрогнул и уже не так уверенно предложил:
— А если я принесу тебе ещё, розового? Я знаю, ты его любишь.
— Увы, прости, снеговичок. Я слабая женщина, мне столько не выпить…
Герда ослепительно улыбнулась, послала ему воздушный поцелуй и удалилась, грациозно покачивая бёдрами. Рихард улыбнулся, представив, с каким выражением лица друг смотрит ей вслед.
— Один — один.
— Рих, я тебе говорил, что мне иногда безумно хочется придушить твою сестру?
— Неоднократно. Весь вопрос в том, ключевое слово здесь «придушить», или без него вообще можно обойтись?
— Отстань ты! О, кажется, две твои потенциальные невесты сейчас вцепятся друг другу в волосы! Побегу разнимать!
Смылся. Интересно, наврал, или страсти понемногу накаляются? Тогда самое время перейти в столовую.
Банкет прошёл ожидаемо скучно. Если бы не Дэн со своими шутками и едкими комментариями (само собой, на грани слышимости), хозяин задремал бы прямо за столом. Зато последующая часть вечера обещала быть более увлекательной, прежде всего благодаря «невестам». Стремясь произвести на него впечатление, они наперебой музицировали (по большей части весьма недурно) и пели (пару раз действительно недурно). Рихард с удобством расположился в кресле и под этот приятный фон успел побеседовать с дядей Реджи и тётей Дагмарой, послушать брюзжание Сноурта, по его просьбе наблюдавшего за Гердой — похоже, она всерьёз вознамерилась напиться. Да ещё в компании «папенек»… Не похоже на неё! Когда играли особенно хорошо, Рихард прерывал разговор и просто сидел и наслаждался. Музыка, особенно старая классика, была для него любимейшим из доступных ныне удовольствий.
«Папенек» обносили коньяком, молодёжь налегала на шампанское; к услугам желающих в малой гостиной — бильярдные и карточные столы, в зимнем саду — скрипач-виртуоз, в «серебряном» зале — местная театральная труппа с комическими сценками. В большой гостиной предполагалось непринуждённое общение и, куда уж теперь деваться, танцы. Дэн быстро организовал подходящую музыку и уломал размяться пяток мужчин помоложе и поактивней. Они с удовольствием кружили молоденьких девушек, те тоже выглядели довольными. Раз хозяин в качестве партнёра недоступен, почему бы не пофлиртовать с женатым соседом? Безопасно, забавно, да и доченьку его позлить не грех…
Герда танцевала всего один раз — как доложил Дэн, «с тем белобрысым, ну помнишь, который после свадьбы возьмёт фамилию жены, если не совсем дурак…» А, Терри. Не устоял, значит, против чар Ниви! Хотя девица у него, Как-её-там, наверняка выглядит ненамного хуже, но, значит, в чём-то всё же проигрывает. Или это просто извечный мужской рефлекс — изведать неизведанное? Всё попробовать, оценить, сравнить, с тем, чтобы в результате вернуться к самому первому варианту?
Смешно. Было бы, если бы дело не касалось его сестрёнки. Давно уже взрослой, самостоятельной, эгоистичной и стервозной ледышки, какой считают её окружающие. Снежной Королевы, которой по ошибке досталось тёплое искреннее имя Герда. Рихард ещё со школы, когда начал изучать испанский, прозвал её Нив, Ниви — настолько она была похожа на хрупкую сверкающую снежинку. Белокожая, белокурая, с огромными синими глазами и хрустальным голосом… Дэн говорит, что в последнее время она становится всё больше и больше похожа на него, даже внешне. «Такая же красивая замороженная рыбина». Скрытная, жёсткая и равнодушная ко всему и всем. Наверное, хорошо, что он не видит её такую. Только слышит. И, смирясь, принимает… Но всё ещё помнит её прежнюю — беззаботную смешливую девчонку, которая так любила сказки. И чтобы непременно с хорошим концом!..
В жизни всё оказалось наоборот. Мир, которому она безраздельно доверяла, рухнул в одночасье, и любимый старший брат, почти бог, вдруг оказался бессилен что-то изменить. Не смог заслонить её от боли, не защитил, не уберёг… Самые страшные слова Рихард услышал от неё спустя год после смерти родителей. Как она обо всём узнала, кто сказал ей?!
…Сколько она тогда выпила, набираясь смелости, прежде чем выплюнуть ему в лицо своё «ненавижу»? «Это ты во всём виноват, ты!! Если бы не ты, они оба были бы живы! Ты мне больше не брат!!»
Утром пришло раскаянье. Конечно, он простил её. Свою маленькую растерянную сестрёнку, единственного близкого для него человека… И при этом такого далёкого. Рихард не обманывался на свой счёт, понимая, что в глубине души она так его и не простила. Что она стыдится этого и по-своему продолжает любить его, но их отношения никогда уже не станут прежними. Верить людям Герда, похоже, разучилась навсегда…
А вот время от времени делать глупости — со скуки, кому-то назло, да хоть себе — это по-прежнему пожалуйста! Дэн исправно докладывал: Ниви заигрывает с блондином, Ниви стравливает между собой двух девиц, Ниви командует какому-то толстопузу принести ей коктейль, чтоб подходил по цвету к платью (и где он возьмёт такую ядовитую гадость!) Ниви решает станцевать танго… опять этот белобрысый, чтоб его! Куда только смотрит его личный Цербер?!
— А ты не плюйся ядом, а сам её пригласи. А Терри пришли ко мне, пусть посидит рядом, поблеет…
Друга как ветром сдуло. Возмущённое Гердино «отцепись, извращенец!» заглушила страстная аргентинская мелодия; её несостоявшийся кавалер послушно плюхнулся на соседний стул — развлекать «скучающего» хозяина. Неприятный у него голос, высокий и действительно какой-то блеющий. И парфюм тоже неприятный, слишком сладкий. Рихард мысленно назвал собеседника «Зомби» и стал вынужденно расспрашивать о том, кем он приходился покойной жене Войта, надолго ли приехал в их края, в какой области работает, и прочая, и прочая. Терри запинался и мямлил — словом, оправдывал первое впечатление. Слабак. Но слабак явно обеспеченный, иначе чем бы он смог заинтересовать хищницу «Герду-два»?
— У вас очень красивая сестра.
На ловца и зверь!
— Как и ваша невеста.
— Откуда вы… Ох, простите!
Вот же бестолочь.
— Я в этом абсолютно уверен.
— Вы правы. Сэм тоже…
— Сэм?
— Ну, Саманта. Она любит, когда её так называют. Как мальчишку…
— У неё короткие волосы?
— Нет, наоборот, целая грива. Она на мальчишку совсем не похожа.
— А на Герду? Она ведь тоже блондинка?
— К сожалению, нет. Сэм рыжая.
Надо же, прокололся!
— Ну, то есть не совсем рыжая, а потемнее. Но при ярком свете…
— Значит, шатенка.
— Точно, шатенка!
— Опишите её одним словом.
Даже любопытно.
— Сексуальная!
Хм, ожидаемо, но… Судя по голосу, кое-кто пялится сейчас аккурат в сторону Герды. Что же она там вытворяет? Бедный Дэнни…
— А вот и Саманта! Вы позволите?
— Разумеется.
Терри не сдержал облегчённого вздоха.
Интересно, какая пара смотрится эффектнее — шатенка с блондином или блондинка с шатеном? Чёрт, по-настоящему интересно! Он бы лично поставил на «снежинок», но одна из них уже явно в неадеквате, так что «голубкам» и карты в руки… Сэм. Надо же.
3
Что-то острое вскользь задело Рихарда по руке и упало на пол рядом с его креслом. Он машинально нагнулся и осторожно провёл ладонью по гладкому паркету. Ага, вот оно! Вернее, она. Небольшая дамская брошь в виде кленового листка. Из янтаря, — определил Хантер, поглаживая её пальцами. Хороший, «тёплый» камень. И запах на нём — тонкий, едва заметный, странно-знакомый… И чертовски приятный. Чертовски! Чья же это вещица? Никто из его сегодняшних гостий так не пахнет…
Он сделал вид, что опирается подбородком на руку, и поднёс листок к самому лицу.
— Простите.
— Да?
Рихард с досадой обернулся на голос, возвращаясь в реальность. К своей дурацкой вечеринке и не менее дурацким «невестам».
— Господин Хантер, верните, пожалуйста, мою любимую брошку! Я уже чуть не под все диваны заглянула, и вдруг вижу — она у вас. Не понимаю, как она так далеко укатилась…
О. А ведь это никакая не «невеста»!