Через два дня меня привели в уже знакомое помещение с огромным зеркалом во всю стену. Следователь уже был на месте.
– Егор Владимирович, – поздоровался следователь, – прощу присаживайтесь.
Я послушно сел на предложенный стул, других все равно в помещении нет.
– Как я и говорил мы еще встретимся, – сказал следователь.
– Да, – громко произнес я, – но еще Вы говорили, что срок можно отсидеть исчисляя виртуальными днями, а мне впаяли 730 реальных дней, в виртуальности это 2000 лет.
– И что? – с вызовом спросил следователь. – Еще можете отказаться. Если хотите, то проводим в реальную камеру на весь срок, у Вас всего-то 200 лет, можете там отсидеть.
– Но Вы сказали, – промямлил я.
– Я все правильно сказал, – грубо перебил меня следователь. – Мир не стоит на месте и когда принимались законы, ускорение в мире для заключенных было всего в десять раз, затем его стали наращивать. Сейчас вот уже в тысячу и я вам сегодня это говорю, но это не значит, что так будет и через месяц или год. Вполне возможно, что через какое-то время вас переведут на еще большее ускорение и придется прожить в виртуальности не 2000 лет, а 20 000 или еще больше. Я не знаю. Только один факт остается неизменным, вас могут выпустить только через 730 реальных дней. Так ясно?
– Да, – ответил я поникшим голосом.
Следователь поправил пиджак и немного успокоился.
– Брошюрку читали? – спросил следователь.
Я посмотрел на него исподлобья.
– А что там читать? – зло выпалил я. – Там одни картинки и только название мира "Лето".
– Ладно, – примирительно сказал следователь, – раскрою небольшую тайну. Мир "Лето" без технологий, квестов, заданий, обучения и всего прочего к чему так привыкли игроки.
– Монстры хотя бы будут? – спросил я.
– Будут, – улыбнулся следователь, – в основном только они и будут. Собственно вся тайна этого мира заключается в том, что весь мир создан с одной единственной целью, чтобы игроки как можно чаще умирали, но вы и это и сами очень быстро поймете. Вот, пожалуйста.
Он протянул мне листок, я бегло пробежался глазами по соглашению на отбывание срока в виртуальном мире. Я подписал, протянул ему листок и равнодушно глянул на него, теперь уже ничего не поменять.
– С завтрашнего дня Вас начнут ускорять, – сказал следователь и аккуратно положил соглашение в папочку, а затем ее в портфель. – Это будет происходить уже на месте. Собственно на этом все. Вряд ли мы еще увидимся.
Он встал и вышел. Я откинулся на спинку стула, посмотрел вверх, яркая лампа освещения пару раз мигнула. На секунду представил, что смотрю на голубое небо, ветер гоняет облака, шумит трава. Скрипучий звук железной двери вернул в реальность.
– Выходи, – сказал конвоир.
Показалось, что именно сейчас я прощаюсь с реальностью. Вроде бы только завтра засунут в капсулу, но жизнь это когда ты можешь что-то сделать, а в камере это уже не то.
– Выходи, кому говорю, – грубо потребовал конвоир.
Я нехотя поднялся и шагнул к двери.
Глава 2 – Кто имеет право наказывать?
Проснулся я с необыкновенной легкостью на душе, все проблемы будто исчезли. Да, я осознаю, что сегодня меня поместят в капсулу и не факт, что выживу при ускорении. Но все это не важно.
На зеркало, что у умывальника приземлилась муха, деловито прогулялась по гладкой поверхности и ломанными движениями прилетела ко мне. Без опаски начала что-то выискивать у меня на ноге, что торчит из под легкого одеяла. Взгляд прикипел к мухе. Ведь живет же существо, что-то делает, куда-то стремиться, даже сейчас что-то ищет, хотя в любую минуту я могу ее прихлопнуть или хотя бы согнать. И с чего это человек решил, что он не такая же муха? Нас также в любую секунду могут заставить переехать или вообще убить. Чем мы отличаемся от мух? Тем, что есть законы, придуманные нами же и записанные на бумагу? Был бы закон не убивать мух, спасло бы сейчас ее от моего шлепка? Я расслабил локоть, легонько потряс рукой, проверяя отсутствие закостенелости движений. Резким движением, как плетью, прибил муху на своем животе, где она продолжала что-то искать. Грязное пятно осталось и на ладони и на животе. И чем я отличаюсь от этой мухи? От меня же ничего не зависит.
Белый потолок над головой. Чьи-то очертания пальцев, что оставлены при прыжке. Зачем кто-то прыгал?
Вдали раздался металлический щелчок, а затем со скрипом открылась тяжелая металлическая дверь. Не спешные шаги тяжелых сапог приблизились к моей камере.
– Подъем, – рявкнул охранник.
Я лениво поднял голову, взглянул на него. Мысли безмятежно продолжили плыть перескакивая с одной точечки на потолке на другую. Шумно открылась железная решетка в камеру.
Острая боль пронзила бок. Меня скрутило, безмятежность как ветром сдуло. В глазах стали плясать цветные пятна. Чуть отдышался и смог глянуть на охранника у своей постели.
– Подъем, – грубо повторил охранник.
– Спасибо, – на выдохе произнес я, – что разбудили.
Сильная рука схватила меня за шкирку и одним движением сбросила на холодный пол. Сразу стало не по себе, слабый ветерок дал понять, что лежать нет смысла. Мощным рывком меня подняло вверх.
– Подъем, я сказал, – брызжа слюной мне в лицо, прокричал охранник.
– Да стою я, стою, – ответил я и попытался выпрямиться.
– На выход, – рявкнул конвоир и подтолкнул меня к решетке.
В коридоре я увидел второго охранника, также одетого как и первый в униформу, из оружия только резиновая дубинка. Но по его тяжелому взгляду я понял, что шутить не стоит. Будь у меня пистолет, а него дубинка, то еще неизвестно кто бы победил. Я повернулся к стене лицом, завел руки за спину и второй охранник защелкнул наручники.
– А тапочки? – спросил я.
Первый охранник что-то буркнул под нос, но поднял тапочки и выкинул из камеры мне под ноги.
Мы не спеша прошли мимо череды пустых камер. И зачем было меня так далеко отводить, могли бы в соседнюю от входа поместить. Но спрашивать не захотелось.
Череда длинных коридоров закончилась и мы вышли на улицу. Яркое солнце ударило по глазам. Летние запахи заставили вздрогнуть, когда еще удастся их ощутить. Мощным толчком меня подтолкнули к распахнутому зеву уазика. Душное маленькое помещение приняло меня недружелюбно. Жесткая лавка больно ударила снизу, а грохот от закрытых дверей больно резанул по ушам.
+++
+++
Меня привезли в очень чистое помещение больше похожее на ангар для самолетов. Рядами огромные установки нависают по бокам. Впереди двое в белых халатах, охранник, затем я и замыкающим второй охранник, периодически подгоняющий меня тычками дубинкой. Пока шли удалось рассмотреть установки, в каждой закапсулирован человек. Ассоциация с полкой холодильника так и лезла, ведь стоит испортиться продукту и его заменят на свежий. Хотя в помещении достаточно тепло, видимо нужная температура установлена, но все же так и кажется, что сейчас кто-то откроет огромную дверцу, а мы тут как тараканы бегаем между рядами продуктов.
Я не особо проницательный, но волны злости и даже ненависти от одного из белых халатов ощущается очень отчетливо. Охранники на его фоне милейшие люди на планете, а что дубинкой подгоняет, то это для моего же блага. Закралась мысль, что еще неизвестно для чего охрана, чтобы нормальных людей от меня убийцы защитить, или же наоборот.
Подошли к "моему" контейнеру я все же не удержался и спросил:
– Куда отправите?
– Куда надо, – резко ответил один из сотрудников в белом халате.
– Надежная капсула? – спросил я, не обращая внимание на ответ.
– Не бойся, никто тебя не убьет, – ответил тот же человек и посмотрел с презрением. – Мы не такие, как ты.
Я хотел было возразить, что и я сам не такой как я. Но понимаю, что на мои обстоятельства жизни им до лампочки.